Прописывая правила (ЛП) - Люкс Сагара

Я была поверхностна.

Нахожу его дело и читаю, поначалу всё кажется так, как сказал мой коллега: причиной смерти его лучшего друга стала пуля. Один точный выстрел в голову, как будто его казнили после того, как поймали на двойной игре.

Вздох облегчения поднимается из моей груди, по крайней мере, до тех пор, пока я не натыкаюсь на заключение судмедэксперта и не замечаю кое-что странное.

Несоответствующую деталь.

Я откидываюсь на спинку кресла, дыхание перехватывает.

— Это была не казнь, — шепчу я.

Если бы это была она, выстрел, убивший Джонатана, был бы произведён с близкого расстояния, а не с более чем двухсот пятидесяти метров. Я достаю карту склада и пересчитываю расстояния. Я была права: его убила не перестрелка, вспыхнувшая внутри, возможно, в ходе ссоры, а выстрел, произведённый с большого расстояния и с обезоруживающей точностью.

Мишень, в которую стрелял Грейсон на полигоне, накладывается на фотографию, изображающую безжизненное тело Джонатана на земле. Я резко встаю и поворачиваюсь вокруг себя. У меня нет времени дойти до ванной: я сгибаюсь, и меня рвёт так сильно, что я чувствую острую боль, пронзающую мою грудь.

ГЛАВА 29

АЛЕКСАНДРА

Проблема интуиции в том, что её невозможно игнорировать.

Как только появляется идея, ты не можешь перестать размышлять о ней, пока не найдёшь ей место в общей картине. Иногда этот процесс настолько трудоёмок, что занимает несколько дней. В других ситуациях это так же естественно, как дышать.

Переосмысление истории Джонатана Мейера, если отбросить его виновность, помогает мне взглянуть на всё в ином свете. Внезапно я понимаю, что имена агентов, которых я не могла найти, всегда были у меня перед глазами.

Просто я не хотела их видеть.

В документах, которые были подписаны Джонатаном, я нахожу знакомые выражения и обороты, характерные для стиля Грейсона. Они, как это часто бывает в работе напарников, разделили обязанности: один составлял документы, другой их подписывал. Джонатан не включал в отчёты наиболее деликатные детали расследования, а Грейсон не упоминал о них.

Всё шло хорошо, пока Джонатан не перестал слепо доверять своему напарнику и не начал соединять кусочки головоломки. Он оказался на складе, где погиб, не потому, что сливал информацию, а потому, что искал правду.

— Он её нашёл, — сурово констатирую я.

«Но какой ценой?»

Против своей воли, заставляю себя смотреть фотографии с места преступления. Я внимательно их изучаю, прежде чем взять лист бумаги и записать вопросы. У меня их очень много, и я знаю только одного человека, который может дать ответы, которые я ищу. Я выхожу из профиля, назначенного мне Аидом, и готовлюсь войти в его. Я пыталась получить к нему доступ, как только он запер меня здесь. Я предприняла несколько попыток, пока не нашла его пароль.

Для моего доступа он использовал имя человека, который ему дороже всего на свете, а именно его сестры. Я знала, что для своего доступа он использует что-то столь же значимое, поэтому испробовала все имена, которые приходили мне в голову: его имя, имя Рулза, его матери, отца, его наставника в колледже и даже имя человека, который завлёк его сестру.

Я была в шаге от того, чтобы сдаться, когда поняла, что код доступа Аида может быть связан только с одним человеком.

Меня охватывает дрожь, когда я набираю это имя.

Персефона.

Передо мной открывается экран, над которым он работал сегодня утром. Как я и предполагала, он не терял времени. Как только в его руках оказался список имён, который я добыла, он начал их изучать.

Я оставляю его поиски нетронутыми и открываю новую страницу. Без труда нахожу пост «Деметрио», о котором он мне говорил. Цена выросла. Теперь он предлагает не десять тысяч долларов за мою голову, а двадцать. IP-адрес невозможно отследить. Я не могу быть уверена, что это опубликовал Грейсон, но инстинкт подсказывает, — это так. И есть только один способ выяснить.

Я ищу программу, которую Аид использовал для установления безопасной линии связи со мной, и открываю её. Маска, которую он использовал, чтобы скрыть свою личность, манит меня с края стола.

Я беру её.

Кручу в руках, рассматривая.

Когда мы начали общаться, мы прописали правила. Я пообещала ему, что никогда не буду с ним притворяться. Но я не сказала ему, что не буду притворяться им.

Я надеваю его маску и натягиваю капюшон на лицо.

— Начнём.

Встроенный модификатор хорошо справляется со своей задачей, потому что я не узнаю голос, который звучит из моих уст.

Глубоко вдыхаю. Успокаиваюсь.

И звоню Грейсону.

ГЛАВА 30

ТОМАС

Иногда дни кажутся бесконечными. Сегодняшний, в частности, был одним из самых долгих и тяжёлых за всё время.

Рулз решил ускорить на месяц выпуск нового обновления, чтобы опередить конкурентов. Я сказал ему, что по показателям тестов ещё слишком рано выпускать программу, над которой я работал, но он меня не послушал.

Я часами исправлял ошибки, на которые указывали тестовые показатели, но хуже всего было то, что мне было сложно сделать это в одиночку. Как только Рулз понял, какой объём работы на меня свалился, он отправил Шэрон мне на помощь.

Я бы соврал, если бы сказал, что мне не нравится с ней работать. У неё блестящий ум и врождённая способность мыслить нестандартно, но она меня терпеть не может.

Вернее, она не выносит Томаса. Она считает, что он слишком суровый и зациклен на работе. Иногда я размышляю о том, как бы она отреагировала, если бы узнала, что именно я, шесть лет назад, помог ей стать хакером.

Конечно, она бы мне не поверила.

Или, возможно, испугалась бы.

Не то что Александра.

Когда она поняла, кто я такой, она не отступила, а приблизилась ко мне. Хотя у неё была такая возможность, Александра не пыталась убежать, даже когда я показал ей свою тёмную сторону. Я не мог не думать о ней весь день, особенно учитывая, как мы расстались сегодня утром.

Я не хотел нападать на неё, но когда проснулся и взял свою одежду, я случайно обнаружил в её вещах, лежащих с моими, список с именами коррумпированных агентов, который она спрятала. И почувствовал себя преданным.

Не то чтобы я этого не заслуживал.

Я её похитил. Изолировал. Развратил.

Я перешёл все границы, которые сам себе установил, но самое ужасное, что, если бы у меня была возможность, я бы всё повторил.

И точно так же, ничего не меняя.

Rules Corporation я покидаю глубокой ночью. Шэрон и Рулз ушли несколько часов назад. Я — официально последний оставшийся сотрудник. Несмотря на все усилия, я не закончил необходимые изменения, но я слишком устал, чтобы продолжать работать.

Я тащусь в своё убежище и сразу же направляюсь в душ. Моё тело настойчиво требует отдыха. Я знаю, что должен прислушаться, но после ночи, проведённой с Александрой, и ссоры этим утром, я чувствую, что мне ещё многое предстоит сделать. Я надеваю удобную одежду и захожу в компьютерную комнату.

Поскольку сейчас почти два часа ночи, я не ожидал её здесь увидеть. Но она здесь.

Сидит на скамье, которую я использую для тренировок, с моей маской в руке и рассеянным взглядом, устремлённым в пол.

Как только она чувствует моё присутствие, поднимает голову. Она устала не меньше меня, но находит в себе силы хлопнуть ладонью рядом с собой на скамье.

— Не хочешь присесть со мной?

Годы лжи и уловок научили меня распознавать знаки. После того как мы расстались сегодня утром, её покорность не просто странная: она подозрительна. Желая понять, что у неё на уме, я ставлю стул напротив неё и плюхаюсь на него.

— Если хочешь что-то сказать, советую сделать это быстро.

— Тебе это не понравится, — предупреждает она. — Независимо от того, скажу я это быстро или потрачу время.