Квест на троих (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна

Евгения нахмурилась и поёжилась от неприятного озноба, пробежавшегося по коже. И тут же одумалась. Нет. Столько времени и так играть... Это невозможно... Скорее всего, любит. Стоп... Она обижена на обман. А если бы он сразу рассказал правду и предложил сделку? Согласилась бы? Нет, конечно. А Глеб не мог рисковать. Значит, получается, что он был вынужден идти на обман? Одновременно и виноват, и не виноват, потому что это вынужденный обман. Ну почему всё так сложно?

Евгения закрыла лицо руками.

А если бы она оказалась на месте Глеба? Если бы её поставили в жёсткие рамки? Как бы она поступила для сохранения семьи? Ради семьи обманула бы? Да. И без раздумий. С лёгкостью!

Опустив руки на стол, Евгения посмотрела на молчаливого Вадима.

«Помоги...»

Но Грач не отреагировал. Не умел читать мысли. Евгения перевела взгляд на свои руки. Она любит Глеба. И он любит её... Да, любит. Вот в чём правда. И она никогда не простит себе сиюминутного порыва. Сиюминутной обиды. Пройдёт несколько дней, и пожалеет. Но будет уже поздно. Накажет и себя, и его. Ничего нельзя будет вернуть.

— Евгения, через пять минут станция.

Она задумчиво покивала, подняла взгляд на Вадима и кивнула ещё раз.

— Я приняла решение. Я вернусь.

Глава 21. Контракт на грани расторжения

Ворота Гнезда открылись. Автомобиль остановился напротив входа в особняк. Первым вышел Грач, помог выйти Евгении и перехватил у неё вещи. Зашли в дом.

Глеб стоял у камина в чёрной водолазке и чёрных брюках, крутя на полке бокал вина. Евгения остановилась у порога и замерла. Замер и Глеб. Но смотрели они друг на друга недолго. Евгения отвела взгляд, а Глеб, оставив бокал на каминной полке, пошёл к ней навстречу. Она ждала, уставившись в пол и закусив губу. Пока летела в самолете и ехала от аэродрома, пыталась представить их встречу, их первые слова, как отреагируют друг на друга. Но так и не смогла ни предположить характер встречи, ни определиться, как теперь ей вести себя. Знала, что не сможет произнести слов любви, но и слова обиды просто-напросто застрянут в горле.

Глеб остановился рядом, совсем близко. Она медленно подняла взгляд и посмотрела в его тревожные глаза. Несмело обнял. И она ответила. Прижалась щекой к тёплой груди. Глеб вжал её в себя и судорожно выдохнул:

— Ты вернулась...

— Глеб, ты меня раздавишь, и гипс помешает нам отправлять видеоотчёты.

Он ослабил объятия, ткнулся в её волосы и они тихо засмеялись.

Грач кашлянув, напомнил о себе. Глеб отпустил Евгению и шагнул к другу. Обнялись. Крепко, по-мужски.

— Спасибо, Вадим. Останешься у нас? Уже ночь. Утром уедешь.

— Нет, поеду сейчас. А вы тут долго не засиживайтесь. Там, — он махнул рукой, — перед камерой намилуетесь. Пусть Алекс поперхнётся. И не забудьте ему ручкой привет послать.

Грач ушёл, а Евгения пристально посмотрела на Глеба.

— Ты должен мне многое объяснить. И я хочу знать, где и когда мы в игре, а где и когда настоящая жизнь.

— Да, конечно.

— Глеб, я не знаю, смогу ли я теперь... быть... под камерой...

— Не сможешь быть естественной? — помог с формулировкой Глеб.

— Да... — прошептала она и опустила голову.

Глеб вновь обнял её.

— Я тоже вначале не знал, как себя вести. А потом понял. Главное — это ты. Раньше мне требовался секс для себя любимого. На первом месте стояло даже не получение удовольствия, а удовлетворение физиологических потребностей. Мой мужской организм мешал главному в жизни — ведению бизнеса. Как правило, я презирал лежащих подо мной девиц. С тобой всё иначе... совершенно иначе. Я доставлял тебе удовольствие, и на первом месте была ты. Даже забывал об игре. И именно это наша с тобой реальная жизнь, хоть и под прицелом камеры. Не забывай, что она не транслирует изображение онлайн. Я отправляю запись. Отредактированную. Поэтому моменты, когда мы наслаждаемся друг другом, принадлежат только нам. И рядом никого нет. И никто за нами не наблюдает.

Глеб за подбородок запрокинул голову Евгении и заглянул ей в глаза.

— С момента, как узнал, что ты сбежала, я лихорадочно соображал, как тебя не потерять, как всё объяснить. Объяснить так, чтобы ты поняла, что нужна мне не ради сохранения бизнеса, хоть это и важная часть моей жизни. Перебрал кучу вариантов. Даже сейчас не знаю, что сказать...

— Я всё понимаю...

— Ты лучшее, что случилось в моей жизни. Но так распорядилась судьба, что дальнейшие наши отношения пойдут вдоль игры. Внутри игры. И отделить реальную жизнь от игры невозможно. Просто считай, что всё вокруг нас — реальная жизнь. Но если возникнет подозрение или непонимание того, что происходит, не сбегай сразу. Обратись ко мне. Вместе легче решать проблемы. А сейчас...

Глеб немного осмотрел её и продолжил:

— Сначала прими душ и переоденься в домашнюю одежду. Надо тебя накормить. И царапины обработать. Вадима, наверное, шокировало твоё лицо. По прямой тропе сбежала?

— Ага, — вздохнула она.

— Там каждый год по десятку человек ноги-руки ломают. Пытаются втихаря к водопаду пробраться. Не знают, что мой особняк полностью перекрыл тропу. Пойдём, провожу тебя до твоих апартаментов и распоряжусь о позднем ужине.

И действительно, попав в горячие объятия Глеба, Евгения забыла обо всём. И об игре, и о видеокамере, и о том, что чужие глаза будут смотреть на неё через некоторое время. Просто наслаждалась тем, что подарила ей судьба. Та самая судьба, которая изначально била и калечила её. Потом пожалела и подарила спокойную жизнь, но довольно скучную и размеренную. А теперь сжалилась и преподнесла ей то, что в книжках называют безрассудным счастьем с фейерверком событий.

В этот раз они не остались в синей спальне. Глеб на руках отнёс Евгению в её апартаменты.

— Здесь кровать тоже широкая. Но только...

Она рассмеялась.

— Ага, на второй раз опять помчимся туда.

Глеб лёг набок и, подставив руку под голову, посмотрел на Евгению.

— Поспи немного, отдохни. Я осторожно отнесу тебя сонную и разбужу уже там.

— Не хочется спать. Глеб, давай начистоту. Какие ещё есть подводные камни в требованиях Алекса?

— Не камни. Есть пробелы. Это допустимо правилами. Наши с тобой отношения должны длиться три месяца, но напротив последних шести ночей стоят прочерки. Задание будет дано позже, возможно, за час до наступления этих суток.

— Он может любое задание дать?

— Да. Кроме противозаконного.

— Это случится скоро?

— Через несколько дней.

— А теперь расскажи про фиолетовую комнату.

— Могу даже её показать. Завтра. С женой я расстался давно, и я живой человек, Евгения. Именно в этой комнате я встречался с женщинами. Никогда не вступал в связь где-либо на стороне. Только здесь. Комната с двойными стенами. С особым освещением. Туда ведут с двух сторон по две двери. Две из них звуконепроницаемые. Ни в коридор, ни в нижние помещения звуки из комнаты не проникают. Дело в том, что я иногда практиковал... так называемый жёсткий секс. Временами в бизнесе не всё в порядке, и мне необходим сброс эмоций. Есть женщины, которые идут на это добровольно. Но я никогда не доводил до крайностей.

— Глеб, как ты так можешь? — поморщилась Евгения.

— Я вижу: эта тема для тебя неприятна, а само действо неприемлемо. Но от этого в мире не изменится разнообразие сексуальных отношений. И не убудет людей, впадающих в крайности. Кто-то возмущается позой сзади и считает это оскорбительным для себя. Кому-то нравится оральный секс, а у кого-то сами эти слова вызывают рвотный рефлекс. Есть мужчины, и их немало, которые целуют женщин и в другие губы. А есть такие, что брезгуют дотронуться до интимного места женщины рукой. Так же и с жёстким сексом. Есть женщины, мечтающие о нём, начитавшись женских романов. Но лишь до первого раза. Поверь моему опыту, при жёстком... при настоящем жёстком... нормальная женщина испытывает не только дискомфорт, но и зачастую боль. Я никогда не допущу подобного с тобой. Заползай в мои объятия, любопытная...