Игра в любовь с форвардом (ЛП) - Лоусон Энджел

— Да, — отвечаю я, доставая рюкзак и куртку. — Она всего лишь мой репетитор.

— Она сексуальнее моего, — говорит он со смехом и включает свет. Если он о чем-то и догадывается, то не говорит об этом, просто кладет книги на стол. — Чтож хм, я хотел с тобой поговорить.

— О чем?

— О Шэнне Уентворт.

Я закидываю рюкзак на плечо:

— А что с ней?

— Мы тут немного потусили, и я подумал о том, чтобы оставить ее при себе.

— И? Тебе нужно мое благословение что ли? — Я смеюсь. — Дерзай. Ты определенно в ее вкусе. — Делаю паузу. — Мне казалось, я слышал, что у тебя что-то было с этой девчонкой, Надей.

— Надя, безусловно, забавная, но это как-то само собой вышло. Я передал ее парням. — Не осознавав, как грубо это звучит, он пожимает плечами. — Я думал о более долгосрочной перспективе. Шэнна — подходит для отношений. Она отлично смотрится на фото. Руководитель PR отдела команды ее любит

— Звучит как брак, заключенный на небесах. Зачем было говорить со мной?

— Скорее всего, мне просто интересно, что же на самом деле произошло между вами? — Он садится и скрещивает руки на груди. — Она стала приставучей? Есть сумасшедшие наклонности? Есть что-то, о чем мне следует знать?

— Не-а, Шэнна надежна. Просто, думаю у нас были разные цели. — Я кладу руку на дверь. — Похоже, вы двое больше подходите друг другу.

— Отлично, — говорит он, одаривая меня улыбкой. — Большое спасибо.

В дверь входит невысокий парень в очках и с портфелем. Похоже репетитор.

— Что ж, удачи, — говорю я, более чем довольный, тем, что между мной и квотербеком есть хоть какая-то дистанция. Только когда я выхожу за дверь, я добавляю: — Она тебе понадобится.

ГЛАВА 19

ТВАЙЛЕР

Чуть не опоздала на урок.

Профессор Кент уже занял своё место за кафедрой, и я поспешно проскальзываю на свободное место рядом с Надей. Хотя мы почти не разговариваем, никто из нас не пересел на другое место во время наших совместных занятий.

— Привет, — говорю я с натянутой улыбкой. Такие у нас теперь отношения: здороваемся и задаём простые вопросы, но избегаем личных тем.

Сердце всё ещё колотится от бега по кампусу и от того, что только что произошло между мной и Ризом.

Я сделала ему минет. Посреди бела дня. В кампусе.

Что за новая жизнь?

Я ничего не стыжусь, но немного шокирована собой. Может, даже немного горжусь? Риз заставляет меня хотеть, чувствовать и делать то, о чём я обычно не решаюсь даже подумать. Его уверенность заразительна.

Сохранять наши отношения в тайне оказалось сложнее, чем я думала. Во время утренней тренировки я старалась не обращать на него внимания, но это было невозможно. Его присутствие — властное. Он прирожденный лидер. И, черт возьми, он такой горячий! От его дерзкой ухмылки до рельефных мышц, из которых состоит его стройное тело. И теперь я могу всего этого касаться.

Обмахиваю лицо и пытаюсь устроиться поудобнее на своем месте, обращая внимание на доктора Кента, который беседует с ассистентом. На этой неделе мы погрузимся в атмосферу восьмидесятых. Повязки для волос и жанр нью-вейв (прим. пер. имеется ввиду рок-музыка 70-80-х гг) — на экране в передней части класса появляется изображение Duran Duran, и я делаю заметку, чтобы рассказать об этом маме. Она их обожает.

Наконец, мое сердцебиение замедляется, и я бросаю взгляд на Надю. Ее глаза прищурены, и она наблюдает за мной.

— Что? — спрашиваю я.

— Ты выглядишь… иначе, — отвечает она.

Ее пристальный взгляд заставляет меня бороться с желанием вытереть губы, пытаясь устранить любые улики доказывающие, что член Риза только что был у меня во рту. Не могу не заметить темные круги под ее глазами. Видимо, слишком часто засиживается допоздна.

— Ничего не изменилось, — говорю я, небрежно пожимая плечами. — Только что я пробежала через весь кампус, чтобы не опоздать на пару. Конечно, я не в лучшей форме.

— Нет, дело не в этом, — она поджимает губы и скользит по мне взглядом. — Что-то определенно изменилось.

Возможно, это самый долгий диалог, из всех, что у нас был за последние несколько недель, и он даже не про туалетную бумагу или паука на кухне. Желание признаться во всем вертится на кончике моего языка, но я сдерживаюсь и проглатываю его. У нас никогда не было секретов, даже если это означало, что я расскажу ей ужасающую правду об Итане, или она расскажет о своих сексуальных похождениях с половиной спортсменов Уиттмора.

Я попросила Риза пообещать, что он никому ничего не скажет. Никто не должен знать. Даже наши друзья. Но я знаю Надю. Она как собака, вцепившаяся в кость. Обожает сплетни. Она не отступится, пока я что-нибудь не расскажу.

— Мы с Ризом расстались. — Эта ложь камнем ложится у меня в желудке.

— Итак, класс, сегодня мы начинаем нашу лекцию о восьмидесятых, — говорит профессор Кент, стоя в первом ряду, — Об эре пышных причесок, подводки для глаз и клавишных.

Надя протягивает руку и хватает меня за предплечье:

— Он тебя бросил, — шепчет она, — потому что…

— Нет, — говорю я ей быстро и тихо. Я чувствую себя дерьмом из-за своего вранья, потому что Риз не заслуживает чьего-либо гнева. Поэтому частично говорю правду.

— Тренер Грин увидел нашу фотографию и устроил мне взбучку из-за того, что я встречаюсь с игроком. Он ясно дал понять, что, если застанет меня с Ризом или с кем-то еще из команды, я потеряю свою стажировку.

Она моргает и откидывается на спинку стула.

— Вау.

Кент продолжает говорить, а в слайд-шоу одно изображение сменяет другое. Мое внимание скачет с Нади на профессора, хотя довольно сложно не обращать внимания на Дэвида Ли Рота в этих ярких облегающих брюках из спандекса.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

От меня не ускользает искренность в ее голосе.

— Мы не были чем-то серьезным, — отвечаю я, не оборачиваясь. — Я же говорила — мы просто развлекались.

Должно быть, она купилась на это, потому что успокоилась, и мы обе переключили свое внимание на лекцию. Слава богу, тема увлекательная и интересная, и это помогает мне отвлечься от всего. Когда лекция заканчивается, я не спешу уходить, как сделала бы раньше. Не тороплюсь и жду Надю.

Когда мы идем в ногу, она говорит:

— Мне реально очень жаль, что так вышло с билетами. Я знала, как это важно для тебя, а я позволила парню отвлечь меня.

Когда я слышу эти извинения, что-то сжимается у меня в груди.

— Спасибо, я ценю это. — Увожу нас в сторону от потока студентов. — Извини, что осуждала тебя. Я позволила своим собственным страхам по поводу парней вылиться в осуждение твоего поведения.

Ее руки сжимают лямки рюкзака:

— Ты не ошиблась насчет Брента. Он придурок.

— О, нет. — Я съеживаюсь. — Расскажешь, что случилось?

— Я встретила его на прошлой неделе возле кафе, а когда подошла поздороваться и поцеловать его в щеку, он просто отмахнулся от меня. — Она пожимает плечами. — Все, что ему было нужно, это подруга для секса. Такая, которая приходила бы после наступления темноты и уходила до рассвета.

— Блин, это отстой. — Мое сердце болит за нее, потому что в глубине души я знаю, что она хочет чего-то настоящего.

— Очевидно, все спортсмены — мудаки.

Хочется сказать, что не все, но я молчу. Это я заставила Риза скрывать наши отношения. Он, наверное, кричал бы об этом с крыш, если бы я ему позволила.

— Твайлер, привет.

Я поднимаю глаза и вижу идущего ко мне Логана.

— Логан, — говорю я. — Как дела?

Его рукава закатаны, и видна корона на предплечье. Надя сразу замечает это и улыбается мне.

— Это моя соседка по комнате, Надя.

— Приятно познакомиться, — говорит он, затем поворачивается ко мне. — Ты видела видео?

— Что за видео?

Я уже достаю свой телефон и набираю в поисковике New Kings. Группа известна тем, что выходит в Интернет посреди ночи и выкладывает новости. Это может быть новая песня, анонс тура — практически все, что угодно. Я торопилась на утреннюю тренировку, а после была занята Ризом. И не проверяла ни один из своих аккаунтов.