Разлучница между нами (СИ) - Барских Оксана

– Всё когда-то бывает в первый раз, – пожимает Маша плечами, не видя в этом ничего плохого.

– Но если он сам не появляется, это значит, что ему это больше не нужно. Разве нет? Я себя покажу полной дурой, когда позвоню, и он скажет, что занят. Ну или что у него дела. Что он перезвонит, а потом не перезвонит в итоге.

Я продолжаю перечислять, что может случиться, если я сделаю первый шаг, даже загибаю пальцы, но Маша сжимает собственные пальцы в виде раковины перед моим лицом, заставляя меня замолчать.

– Ты слишком усложняешь, Дин. Пока что именно Герасим делал первые шаги, пытаясь с тобой сблизиться, даже флиртовал и привез тебе личный спасательный жилет. Ничего удивительного, что он взял паузу. Мужчины рано или поздно тоже хотят, чтобы женщина проявила инициативу. Им тоже нужно подтверждение того, что они нужны, что не навязываются. Я проходила это с Кешей. Переживала по молодости сильно, думала, что надоела я ему, что он станет за моей заклятой подружкой Камиллой приударять, а как переступила через собственную гордость и сходила к нему, так ни разу и не пожалела. Он специально исчез с моих радаров, хотел понять, не игра ли это в одни ворота.

– Слишком сложные игры, – морщусь я. – С Антоном такого не было.

– Так ему и не было нужды сомневаться в твоих чувствах. Ты ему выложила всё сразу, едва в рот не заглядывала. А я Кешу долго мариновала, носом вертела, чтобы он побегал за мной. А ты своего Герасима как щенка отпинывала. Так что не тушуйся и звони ему, не пожалеешь. Хотя нет!

Машка восклицает и начинает улыбаться, снимая с себя рабочие перчатки, покрывшиеся слоем земли.

– Едь к нему! Адрес ты ведь знаешь, так что дело за малым. Платье, такси. Полдела сделано.

– Ну уж нет! – вскрикиваю я, только представив, насколько это будет унизительно – получить отказ лицом к лицу.

– Решено! Ты едешь.

Машка воодушевляется и сразу же забывает о своих растениях, подталкивает меня к дому, явно вознамерившись приодеть в одно из своих платьев.

Пока она рассматривает свой гардероб, у меня есть время подумать. Сердце колотится, как бешеное, а ладошки потеют, и я верчу в руках телефон, раздумывая, что сделать лучше. Позвонить или последовать настойчивому совету Маши.

Она что-то продолжает говорить, но я не слушаю, погруженная в собственные мысли.

В душе вдруг поднимается злость на свою трусливость, которая всю жизнь только и делала, что мешала мне. Я всегда боялась причинить людям неудобство и поставить их в неловкое положение, как и опозориться со мной, а в итоге…

Неужели я прошла через унижение и позорный развод для того, чтобы всё вернулось на круги своя? Снова стать домашней клушей и трусихой, которая не может выйти из зоны комфорта, лишить себя даже крупицы возможность получить нечто большее. То, чего раньше я себя считала недостойной.

Расправив плечи, я вдруг принимаю решение не тушеваться. Герасим ведь сам говорил, что предельно серьезно настроен, так что Маша права. Лучше нам встретиться с глазу на глаз, чтобы расставить все точки над “i”. Нет ничего хуже неизвестности.

Платье, которое Маша уговаривает меня надеть, довольно закрытое, но подчеркивает мои изгибы в выгодных местах и сидит на мне так, что я не узнаю себя в зеркале.

– Черт! – говорю я в панике в последний момент, когда уже подъехало такси. – Герасим же живет по соседству с Антоном и Фаиной. А что если я с ними пересекусь? Хотя плевать. Я им ничего не должна. Это им стоит меня избегать.

Я отвечаю на свои вопросы сама себе и стискиваю ладони в кулаки, чувствуя зарождающийся гнев. Надоело испытывать ничем не обоснованный страх и прятаться, словно я в чем-то виновата. В конце концов, это именно я имею право ходить с гордо поднятой головой.

На кураже я подъезжаю к подъезду дома, в котором была всего раз, и мне везет. Одновременно внутрь заходит несколько человек, и я иду следом за ними, делая вид, что я с ними, чтобы консьерж не задавал вопросов. Вот только я иду к лифту, а они поднимаются по лестнице, видимо, живут на одном из нижних этажей.

Когда створки почти закрываются, между ними вклинивается нога, и в лифт заходит мужчина. Я так погружена в свои мысли, что жму на нужный этаж и затем на кнопку закрытия дверей.

– Ты словно воинственная амазонка, с таким серьезным видом стоишь. Смею предположить, пришла к бывшему мужу? – раздается вдруг знакомый голос, и я вздрагиваю.

– Боже! Ты меня напугал! – выдыхаю и во все глаза смотрю снизу вверх на Герасима.

Сглатываю, ведь думала, что у меня еще есть время настроиться на разговор с ним, но не ожидала, что этот момент наступит раньше, чем я считала.

– Не думал, что я такой пугающий.

– Нет.

– Нет, не к мужу, или нет, не пугающий?

Меня отпускает, когда я вижу, что Герасим в своем репертуаре – острит и пытается меня поддеть.

– Нет, то есть да. И то, и то. Я к тебе приехала, – выпаливаю я как на духу.

– Неожиданно.

Герасим выпрямляется и смотрит на меня совершенно другим взглядом. Не тем, которым обычно, а куда более глубоким, словно пытается прочесть меня, как рентген просвечивает тело.

– Я…

В этот момент лифт вдруг останавливается, но створки не открываются, а издают какой-то скрежущий звук. Свет мигает, слегка напугав, и я перевожу взгляд на панель с кнопками. Нажимаю на открытие дверей, но ничего не срабатывает. Меня захлестывает паника, и я начинаю попеременно нажимать на остальные кнопки, пока Герасим мягко, но уверенно не отстраняет меня.

– Тише, я разберусь.

Пока он говорит с диспетчером, которая предупреждает, что лифтеры подъедут только через час, я забиваюсь в угол и сжимаю на груди кулаки. Считаю до десяти и обратно, но ощущение узкого пространства никуда не проходит.

– У тебя клаустрофобия?

– Нет, – качаю я головой. – У меня такое впервые

– Повторяй за мной, Дина. Глубокий вдох, выдох… Раз… Два… Три…

Герасим говорит спокойно и сосредоточенно, и это, пожалуй, действует на меня успокаивающе. Он не переживает, что мы застряли в лифте, и не беспокоится, что нам может не хватит воздуха.

– Здесь есть вентиляция, так что нехватка кислорода нам не грозит, Дина, – будто бы читает мои мысли Герасим и протягивает мне бутылку воды из пакета, который остался лежать на полу лифта. Кажется, он отлучался в продуктовый.

– По-крайней мере, мы не умрем от голода, – усмехаюсь я нервно и делаю несколько жадных глотков. От стресса в горле пересохло.

– В течение часа так точно, – улыбается в ответ Карамзин и встает напротив, прислонившись к стене лифта. – У жены моего сотрудника клаустрофобия, он говорил, что в таких ситуациях его жену успокаивают разговоры, так что давай о чем-нибудь поговорим. Например, о причине твоего прихода. Я ведь не ослышался, ты пришла ко мне?

– Кажется, у меня не клаустрофобия, а лифтофобия, – задумчиво отвечаю я, а сама просто тяну время.

Мое затянувшееся после молчание мужчина воспринимает по-своему и мрачнеет, не сумев скрыть свои эмоции.

– Ты из-за интим-видео твоего мужа с его подружкой приехала? Хочешь что-то узнать?

– Что? С чего ты…

Я растерянно смотрю на хмурого Герасима, который явно уже сделал свои выводы, и его взгляд мне уже не нравится. Он становится слишком холодным, словно он отстраняется от меня и возводит между нами бетонную стену.

Становится слишком неуютно, но я не собираюсь вводить его в заблуждение.

– Я уже дал задание своим спецам. Еще утром. Они выясняют, с какого ай-пи адреса выложили видео.

– Спасибо, конечно, но я не из-за этого приехала.

– А из-за чего?

Его голос пропитан интересом, как и взгляд, из которого исчезает тот неприятный колючий холод. И теперь его глаза не отрываются от меня ни на секунду. Он словно ястреб кружит над добычей, не упуская ее из виду, а я чувствую себя в западне,

– Ты не звонил, и я… – мнусь, щелкая пальцами. – Я приехала всё прояснить.

– Так ты переживала, что я потерял интерес?