Телохранитель. Мы под запретом (СИ) - Орлова Юлианна

Нам вообще больше ничего не надо, лишь бы этот день не заканчивался никогда. Вот так в объятиях друг друга.

Но я все-таки набираюсь смелости и задаю вопрос, который точно поставит точку в сомнениях и бесконечных думах.

—Как это случилось?

По лицу Жени проходится судорога, а затем стелется спокойствие. Именно с таким выражением он и начинает рассказ, пока в глазах тлеет слабый огонь.

—У меня не было выбора. Друг моего отчима хотел мою сестру. Сначала все было только на словах, позже начались действия. Я защищал ее, в итоге превысил свои «полномочия». Тогда ходил на тренировки по боевому самбо, боксу, борьбе. На все я ходил, чтобы сублимировать, так что бить я умел и делал это вполне сносно. Конечно, я не оправдываю себя, и не прошу оправдания у тебя. Мы просто говорим о реальности положения, в котором я тогда очутился. Мне бы тогда те мозги, что имеются у меня сейчас, я был бы сдержаннее, но сестру все равно бы отбил.

Язык противно липнет к небу. Не моргая смотрю на Женю в ужасе, представив в голове скверную картину всего, что он описал. Боже. Я же тут допускала варианты, конечно, но точно не могла бы представить, что все будет именно так…

Сестра? Что?

—Боже мой. Какой ужас. А что с ней?

Атмосфера вдруг становится вязкой, ведь я захожу на опасную дорожку, ведущую в прошлое. Не знаю ни одного человека, кому было бы погружение в него приятно.

—Я не знаю, нас в разные детдома отправили после всего этого. Мне не удалось ее найти, да и сначала меня тягали как малолетку за особо тяжкое. Один хороший друг меня вытащил и тогда пытался помочь еще и с сестрой, но тоже не вышло. Знаем только, что ее удочерила семья из Америки. А я попал к мэру, как юное дарование, ведь мои навыки были выдающимися. Сопляк обучал взрослых дядек боевому искусству. Как тебе такое? — печально хмыкает. —Уже сейчас, имея больше влияния, связей и возможностей, я пытался ее найти, но увы. Пуговка осталась для меня просто воспоминанием из прошлого. Я не отпускаю надежды, что однажды мы все-таки увидимся, но пока что вот так, — он раскидывает руки в разные стороны, а затем улыбается. Сдержано, но я просматриваю нервозность. Взгляд мечется из стороны в сторону.

По телу мурашки скачут. В этот раз от ужаса. Тело парализует. Боже мой, что же он пережил.

—Верю, что ты найдешь ее, Женя. Только ты верь в это сильно-сильно, и обязательно случится встреча.

—Конечно, случится. Когда-то обязательно случится.

Я сжимаю руку Жени и переплетаю пальцы. Мы некоторое время прогуливаемся, обнимаемся, целуемся. Мы просто есть в этом моменте, на пару часов забывая обо всех проблемах. Так легко забыться, когда ты рядом с любимым человеком, легко не думать, что через считанные часы ты вернешься в реальность, где все будет теперь иначе.

Туда, где друг оказался врагом, а твои отношения нежелательны, а может и вовсе враждебны. И туда, где теперь придется жить по новым правилам.

—Давай завтра расскажем папе?

Мои пальцы подрагивают от напряжения. Ночь давно опустилась на город, и теперь гирлянды и фонари подсвечивают главную площадь.

—Я расскажу, когда вопрос с твоим преследователем решится. Очевидно, мы будем идти в правовом поле, потребуется время и мозгоебка. Давай потрясения дозированно на его голову сваливать? — предлагает Женя, целуя меня в лоб.

— Давай, — прикрываю глаза от наслаждения, но подсознательно не считаю правильным скрывать так долго.

Я бы рассказал хоть сейчас. А дальше…хоть потоп.

Глава 40

СВЕТА

Мы едем домой с помощью каршеринга на следующее утро. И если раньше я бы была безумно рада этому событию, то сейчас, чем ближе я к дому, тем сильнее мне хочется свернуть куда-то и укатить подальше. По дороге Женя не отпускает моей руки, чем удерживает на плаву. Я кусаю губы и судорожно представляю грядущий разговор и тот кошмар, что меня ожидает там.

Слава не мог так поступить. Я в этом уверена так же, как и в том, что завтра наступит новый день. Он просто не может быть моим преследователем, это совершенно не такой человек. Плюс он на самом деле никогда не интересовался шифрами и загадками, скорее, просто поддерживал меня, но в тонкостях он не разбирается.

Именно это я и планирую рассказать отцу, предоставляя контраргументы на каждое обвинение. Его наглым образом подставили, и это ясно как божий день.

Женя поглаживает мои пальцы своими, перебирая их один за другим. Дыхание перехватывает каждый раз, словно мы снова перед запретной чертой. А чем недоступнее, тем желаннее.

—Завтра заберу тебя с универа, погуляем, — как бы между прочим заявляет мужчина, а у меня пальцы поджимаются от восторга.

—Где? — улыбаюсь нервно, я сейчас вообще сплошной нервный комок.

—Да где угодно, я даже не думал, потом покажу тебе свой дом. Я бы хотел, чтобы ты чувствовала себя там как дома.

Мурашки выступают на коже. От счастья хочется кричать. Я никогда не была у него дома, но… Кажется, стоит мне туда попасть, как выгнать будет очень сложно.

—Ты живешь в доме?

—Нет, квартира, но нам хватит места. Если тебе будет тесно, продам и поищу что-то за городом. Все как ты захочешь, я тут непринципиален, — радостная улыбка растягивает родные губы. Сердцебиение ускоряется. Я реагирую на любое движение Жени однозначно. Острое желание прикоснуться или оказаться в крепких объятиях.

—А в чем ты принципиален?

— В том, чтобы ты моей была. И все.

С глупой улыбкой на лице наклоняюсь к накаченному плечу и целую сквозь ткань рубашки. Женя выдыхает и целует меня в макушку, тут же возвращая свое внимание на дорогу, я так и остаюсь на его сильном плече, прижимаюсь крепче, почти касаясь носом шеи.

—Обожаю автомат, — смеется мужчина, притягивая меня к себе ближе второй рукой.

—И я…— мне хоть и неудобно, но я с места не сдвинусь.

И пусть у нас впереди целая жизнь, я почему-то очень боюсь терять возможности, словно подсознательно чувствую угрозу.

Избавиться от этого чувства мне так и не удается.

Когда мы приезжаем к дому, я нехотя сажусь на свое место уже полноценно, и только засматриваться на Женю позволяю себе. На первый взгляд кажется, что ничего не изменилось в родных стенах, но в тоже время изменилось все.

Под домом замечаю машину дедушки. Наверное, он напрямую участвует во всех вопросах. Папа точно обратился к нему. Всем известно, что у мэра лучшие адвокаты, многих из которых он взрастил самостоятельно.

«Всегда нужно иметь команду качественных специалистов в сфере юриспруденции» всегда говорит мой дедушка.

—Саша на месте, — резюмирует Женя, переводя на меня внимательный взгляд. —Не грузись, малыш. Все хорошо же, — он аккуратно сжимает мою ладонь, целомудренно даже, обжигая при этом кожу.

—Конечно, — рвотный позыв становится невыносимым. Меня бросает в жар.

Мы заходим в дом по отдельности, сначала я, затем Женя.

—Дочка, — мама первая идет меня обнимать, следом отец. Приподнимает меня над полом в крепчайших объятиях, походящих на стальные.

—Светик, солнышко, ну вот ты и дома.

Я слабо обнимаю всех в ответ. Брата не вижу, может он на тренировках, зато ко мне выходит дедушка, погруженный в глубокие мысли. Сначала кивает Жене, затем целует меня в лоб…

—Что, моя красавица? С возвращением тебя сокровище, —глубокие морщины не разлаживаются при виде меня. Значит, он и сейчас загружен.

Впереди предвыборная кампания, мой отец придет на смену господину Белову. Об этом знают все, но и шушукаться не перестают. «Кресло переходит по наследству». Именно такие лозунги можно заметить в прессе.

Меня этот вопрос не волнует. Я все равно знаю, что мой отец лучший, и он заслуживает это кресло так же, как и мой дедушка.

—Привет всем…— меня хватает на вымученную улыбку, которую можно списать на усталость. Но факт в том, что меня безумно колбасит от всего случившегося. Эмоционально лупит по голове обухом.