Мой порочный отчим (СИ) - Франко Вероника

В один из дней своего бурного испанского загула, я отправилась в тату-салон и набила слева вдоль бедренной косточки витиеватую надпись «Арс». Рисунок получился красивый и далеко не маленький.

— Зачем? – севшим голосом спрашивает Вадим. Выражение его лица в данный момент бесценно. Искреннее изумление смешалось со смущением и какими-то однозначно приятными эмоциями.

— Потому что люблю.

Тяну Арсеньева на себя. Возвращаю ему ласки. Из неспешных они постепенно превращаются в страстные. В моё бедро упирается каменная эрекция. Тем не менее, Арс не торопится проникнуть в меня. Он распаляет желание языком, зубами, руками. Прикусывает кожу, зализывает, теребит сочащиеся смазкой складочки.

Мои кости плавятся, будто восковые. Под кожей по всему телу взбесившимися кораблями курсируют электрические импульсы. Между ног разгорается пожар. Интимные мышцы наливаются свинцом. А кровь уже давно и не кровь вовсе. В венах и артериях бурит кипящая сурьма.

— Пожалуйста, - хнычу, не в состоянии дальше выносить сладкую пытку. Хочу, чтобы Арс вошёл в меня. Избавил от нечеловеческого приступа вожделения.

Ёрзаю на простынях в нетерпении. Подаюсь бёдрами навстречу Вадиму. Ловлю его затуманенный похотью взгляд. Умоляюще смотрю, направляя в себя большую твёрдую мужскую плоть.

Арсеньев убирает мою руку от своего естества. Задирает её на подушку. То же самое проделывает со второй рукой. Лежу перед ним раскрытая, как бабочка на стенде энтомолога.

Вадим нарочито медленно водит головкой члена по мокрым набухшим половым губам. Давит на клитор, вырывая из меня громкий стон.

— Я люблю тебя, моя девочка, - хрипло произносит Арс. В ту же секунду он, глядя в глаза, толкается глубоко внутрь.

Этот момент я люблю больше всего на свете. Первые ощущения от проникновения мощного ствола необычайно острые и яркие.

— Даааа! – восторженно кричу, задыхаясь от лавины безумных эмоций.

Меня резко уносит в турбулентность. Не успеваю схватить ртом и глотка кислорода.

Арсеньев делает несколько яростных выпадов тазом, пронзая моё тело до самого центра. Приподнимаю бёдра и плотно сдавливаю ими Вадима по бокам.

Он отпускает мои запястья, большим пальцем обводит контур губ. Надавливает на них. На языке ощущаю привкус кожи Арса. Он внимательно смотрит, как я сосу его фалангу, облизываю подушечку.

Сейчас Вадим двигается во мне более плавно. Однако часто пульсирующая артерия на шее выдаёт, что он возбуждён до предела. Расширившиеся зрачки почти полностью затопили чернотой карюю радужку. Мускулы во всем теле напряжены как канаты.

Провожу рукой по волосам Арса, соскальзываю на лицо. Ладонь становится влажной от пота, выступившего на его висках. Глажу щёку, покрытую тёмной щетиной.

— Люблю тебя, - расплываюсь в счастливой улыбке. Кажется, до этого момента мой организм ещё не знал такой дозы эндорфина и окситоцина.

Вадим целует в губы. Не остервенело вгрызается, а трепетно смакует каждую секунду близости.

Эйфория уносит меня в сказочные дали. Когда Арсеньев сжимает мой раздражённый сосок, глубоко внутри происходит люминесцентная вспышка. Огненная волна окатывает с головы до пят. Громко выкрикнув имя Арса, сокращаюсь всем своим существом. Выгибаюсь от неземного наслаждения.

Через минуту чувствую, как пульсирует член, заполняя лоно горячей жидкостью.

О, Боги! Это слишком охренительно, чтобы быть правдой!

Мы тяжело дышим. Наши тела склеились от пота. Но ни я, ни Вадим не пытаемся отстраниться друг от друга. Впитываю каждый удар любимого сердца. Каждое подрагивание нервных окончаний.

Он мой. Этот мужчина Мой! Он приехал ко мне, переступив через все условности и собственные жизненные принципы. Оргазм уже прошёл, а дикая буря из гормонов счастья никак не уляжется внутри.

— Хочешь пить? – скриплю пересохшим горлом.

— Угу, - мычит Арс.

Аккуратно вылезаю из-под него. Ни капли не стесняясь своей наготы, иду на кухню.

— Есть яблочный и апельсиновый сок, - громко сообщаю.

— Просто воды.

Взяв бутылку минералки, возвращаюсь в спальню. Вадим делает пару глотков воды, а потом нежно гладит мою татуировку.

— Сумасшедшая Колючка, - качает головой.

— Не называй меня так, - притворно возмущаюсь.

— А как тебя называть? – смеется он. – Ты же моя Колючка! Вредная девчонка! Заноза ядовитая! – завалив на кровать, Арс щекочет меня под мышками, переходит на рёбра.

Я визжу, брыкаюсь и колочу ногами по постели.

— Сладкая Колючечка, - шепчет Вадим в губы, прекратив щекотку. Долго и чувственно целует. Трётся кончиком носа о мой нос. Растворяюсь в ласке Арсеньева, как сливочный пломбир в горячем кофе.

— Выдашь мне полотенце? – Арс поглаживает меня по щеке костяшками пальцев.

Обнимаю его за шею и утыкаюсь лицом в ключицу. Не хочу отпускать даже в душ. Боюсь, что Вадим исчезнет. Растает, как мираж в пустыне.

— Лееер, дай десять минут на водные процедуры, а? Я весь потный и скоро начну источать зловоние, - трясётся от смеха Арсеньев.

— Я люблю твой запах, - бубню, крепче удерживая его.

Мы лежим так какое-то время, а потом я изрекаю:

— Семь минут. Даю тебе семь минут и ни секундой больше!

Пока Вадим моется, включаю кофемашину. Словно во сне достаю пачку кофе, молоко, чашки. Никак не могу избавиться от ощущения нереальности. Звук льющейся из душа воды – единственное, что меня заставляет поверить в присутствие Арса в ванной комнате.

Когда он появляется на кухне в одном полотенце, обмотанным вокруг бёдер. Залипаю на его красивое тело, будто вижу впервые. Мышцы чётко прорисованы. По шее и груди катятся редкие капельки воды. Влажные чёрные волосы блестят. В глазах светится любовь. Интересно, я когда-нибудь устану любоваться этим мужчиной? Он перестанет завораживать меня? Вряд ли.

— Пойдём на террасу, - предлагаю, сглотнув слюну, словно голодная, перед которой поставили тарелку с едой.

— Чудила здесь без меня? – Вадим усаживается в плетёное кресло и вытягивает ноги.

— О! Ещё как! – смеюсь, делая глоток кофе.

— Вижу, - хмурится Арс, переводя взгляд с батареи пустых бутылок из-под вина, текилы, рома и джина на пепельницу с окурками. А они даже не от обычных сигарет.

Чёрт! Вот это палево! Знала бы, что Вадим приедет, естественно, всё бы подчистила. А теперь уже поздно подрываться, чтобы прятать улики.

— С мужиками куролесила? – он недобро смотрит исподлобья.

— Не без этого.

— И со сколькими переспала? – пьёт кофе с притворным равнодушием. С виду Арсеньев – монолит. Но я попой чую, что внутри он бесится. Несмотря на это, не собираюсь врать и строить из себя верную собачонку. Пусть прочувствует каково это, когда ты любишь человека, а он тебе делает больно.

— С четырьмя или с пятью. Точно не помню.

Глава 30

Вадим

— Охренела совсем? – реву, как медведь-шатун. Вгорячах вскакиваю из-за столика и ухожу на кухню. Глаза застилает красная пелена. Пять мужиков за месяц! Пять чужих членов побывали в моей Колючке! Я, конечно, предполагал, что она ударится во все тяжкие, но чтобы до такой степени…

Задавая дурацкий вопрос, в глубине души я рассчитывал на то, что Лерка не признается. Или, по крайней мере, стыдливо пискнет: «Один». Но она удивила, так удивила.

— А чего ты ждал? – Лера тащится следом за мной. - Что я уйду в монастырь? Буду рыдать по тебе сутками? Ты мне, *лядь, сердце вырвал и прошёлся по нему кирзовыми сапогами!

— Я не ношу кирзовые сапоги, - фыркаю раздражённо.

— Остроумно. В стендапе не пробовал подрабатывать? – язвит она.

— Ладно, Лер. Закрываем тему. Не хочу знать подробности, - устало провожу рукой по волосам.

Я услышал больше, чем был готов. Мне теперь вовек не перестать думать о том, как в мою девочку засовывали свои херы какие-то левые мужики. А я ещё от Орлова пытался её уберечь. Неизвестно, что хуже: знать в лицо того, кто трахал твою бабу, или понятия не иметь. Я за честность в отношениях и всё такое, но видит Бог, бывают случаи, когда неведение – благодать.