Искушение для грешника (СИ) - Кей Саша

– А чего ты хотел? – вдруг успокаиваюсь я. – Чтобы я в монастырь ушла? Так ты всё правильно сказал: нам не по пути. И не видеться – здравое решение. Так какого хрена ты снова на горизонте?

Раевские делает шаг вперёд и встаёт почти в плотную ко мне. Еще немного, и я бы уткнулась носом в его футболку.

– Не сдержался, увидев, с каким счастливым лицом ты идешь нарядом для свадебного эшафота.

Я не отступаю. Пусть видит, что он меня не волнует. Не волнует, я сказала!

– Так ты за мной потащился? – насмехаюсь я, а у самой в душе против воли расцветает удовлетворение. – Следишь?

– Нет, углядел на улице, за кем мужики вслед пристраиваются! – рявкает Олег. – Не хочешь проблем на задницу – не хрен на нее джинсы обтягивающие надевать!

Я обалдеваю: на улице я в пальто. Кто там вообще в курсе, во что моя задница одета?

А Раевский все буйствует:

– И волосы свои ведьмовские перекрась, и паранджу надень. И лифчик носи! И не будет у тебя со мной проблем!

– А то что? – складываю руки на груди.

– У меня в роду были конокрады.

– Это ты мне так лошадью назвал?

– Эля, – меняет тему Раевский. – Я к тебе, может, и не полезу, но, если ты так сладенько течешь в моих руках, может, ты торопишься с выбором?

– А что? Был выбор? Ты меня замуж позвал, а я не заметила? – удивляюсь я.

– Нет, замуж – это не ко мне.

Это он мне так говорит, что хотел меня только попользовать?

– Ну тогда и нечего тут конокрадить, – рявкую я. – Обещал не лезть – не лезь. Проваливай!

– Ведьма!

– Баран!

Раевский не двигается с места.

– Ну, тогда уйду я.

Я обхожу его и заныриваю в кафе. Столик тот, что я приглядела, давно занят, да только у меня все равно теперь ни аппетита, ни желания пить капучино нет. Как разворошил всё Олег в душе. Села, а сама оглядываюсь, сквозь дверь стеклянные смотрю. А Раевского нет.

А чего я ждала? Что он как трубадур будет ждать?

Трубадур – это, видимо, тоже не к Раевскому.

Еле успокоившись, заказываю кофе и огромный кусок торта с таким количеством крема, что только при взгляде на него стоит принять инсулин. Круассаны после такого стресса – это ничтожно мало, чтобы хоть как-то выровнять душевное состояние. А то наброшусь на ни в чем невиноватую Катьку.

Блин, надо ей позвонить. А то ей просто неоткуда знать, что я её тут жду.

Достаю мобильник. Первое, что бросается в глаза, куча сообщений от Лисянского. Чёрт, я и забыла, что он собирается штурмовать мою квартиру. И если начальные сообщения были просто из разряда «Ты где?», то в конце они сводятся к тому, что Игорь мне покажет много новых поз.

Вот чего злится? Его же никто не звал, и ждать меня его тоже никто не заставлял!

Но несмотря на то, что месть удается, настроение портится окончательно, хотя по идее должно было подняться. В общем, я передумываю торчать в кафе. Надо пойти домой, забить на всё, посмотреть кино и лечь спать.

По дороге домой заглядываю в фотоателье и заказываю снимки для Смолиной. Слава богу, нынче достаточно сбросить фотки на электронную почту ателье, но выбираю я нужные кадры долго, так что, когда я возвращаюсь домой уже совсем темно.

Пока я звеню ключами возле двери, из квартиры Скворцовых высовывается Серёга.

– Тут твой хахаль приходил, – информирует меня он.

– Марк? – удивляюсь я.

– Не, тот старый. Гладкий такой, при понтах.

– И чего?

– Да ничего, я просто сказал. Он тут буянил, его Гера спустил с лестницы.

– Для тебя он не Гера, а Герман Александрович, – поправляю я Серёгу.

– Не нуди, этот хлыщ, короче, обозлился.

– А! Так это ты обо мне, что ли, беспокоишься?

– Ну, – шмыгает носом мой прыщавый рыцарь.

– Ну тогда спасибо, – хмыкаю я.

Господи, кого вообще волнуют чувства Лисянского, когда у меня самой на душе паршиво?

Только, если я думаю, что тема Игоря на сегодня закрыта, то это оказывается не так. Не успеваю я даже в душ сходить, как он звонит. Я игнорирую звонок. После продолжительного трезвона Лисянский присылается сообщение.

«Зря ты так, Элечка. Ну ничего, я тоже шутить умею. Замуж, говоришь, собралась? Мне есть что сказать твоему женишку».

Глава 46. Обломки корабля

Я напрягаюсь.

Но успокаивая себя тем, что Лисянскому сейчас до Марка не добраться.

Ну что такого Игорь может рассказать? Марк, собственно в курсе, как мы с Лисянским расстались. Вряд ли он поверит ему.

Однако, на душе неспокойно. Меня терзают дурные предчувствия.

Набираю Марка.

Не отвечает.

Накрутив себя за какие-то полчаса, я не выдерживаю и судорожно звоню Лисянскому.

Игорь в отличие от Марка берёт трубку сразу.

С первых же секунд становится понятно, что он пьян. На заднем фоне играет музыка, совсем рядом слышно женский смех. Сделал мне нервы, а сам развлекается!

– О! Кто нам позвонил! – тянет издевательски Игорь.

– Какого хрена ты лезешь в мою жизнь?

– А почему бы и нет? – делано удивляется он. – У тебя там людно: одним мужиком больше, одним меньше.

– Что ты несёшь? – поражаюсь я.

– А что не так? Ты явно крутишь с Раевским за спиной жениха.

– Ты меня с собой не путай! – меня начинает потряхивать от злости.

Во-первых, не Игорю меня упрекать, а во-вторых, не его это собачье дело! Могу гарем завести, если захочу, никаким боком его это не касается!

– Мне-то можешь не заливать, – усмехается Лисянский в трубку. – Все равно не поверю. Ты с ним спишь, иначе с чего бы Раевский сегодня так настойчиво объяснял мне, что рядом с тобой мне делать нечего?

Внутри меня что-то трепещет при этих словах, но я задавливаю этот трепет в зародыше усилием воли.

– Меня, наверное, пожалел. Ты же не слушаешь, что я тебе говорю. Судя по всему, Олега тебе пришлось выслушать.

Какого хрена я еще перед ним объясняюсь? Надо бросать этот никчемный разговор. Но я не успеваю сбросить звонок, и следующие слова Игоря заставляют меня уделить беседе больше внимания.

– Ты, что, думаешь, что никто вас с Раевским не видит? И все шито-крыто? Я ещё в ресторане обратил внимание, как он тебя вывел, когда меня носом по земле возили. И тогда на съёмках Раевский руки распускал, а ты стояла, как будто так и надо. Так что, Элечка, не будь такой наивной. Вас спалили. Я видел, как он тебе подвозил.

– Что за детский сад? – нервничаю я. – Ты меня тоже подвозил. Только между нами ничего нет.

– Это-то и обидно, Элечка. Всем что-то перепадает, но не мне. Не хорош я стал для тебя? Посостоятельней любовника нашла?

– И что? Ты решил меня задолбать, чтобы я тебе дала, хотя бы для того, чтобы ты отвязался?

– А дашь? – заинтересовывается Лисянский, впрочем, довольно ни искренне. Не удивлюсь, если он сейчас чью-то коленку наглаживает. – Но я так думаю, что надо открыть человеку глаза. Твоему жениху я думаю будет интересно, по какой причине организовалась его срочная командировка. Тебе просто нужно было беспрепятственно трахаться с Раевским, а твой-то небось с тебя пылинки сдувает. Верная женщина, монашка, идеал…

– Ты – скотина! Он тебе не поверит! – меня уже просто трясет.

– А у меня доказательства есть, – гнусно хихикает Игорь.

– Какие еще доказательства? – у меня сердце пропускает удар.

– Всё-то тебе расскажи, – темнит Лисянский.

– Игорь, не лезь к Марку. Отстань от нас.

– Так я уже, – хмыкает он.

– Что уже? – меня пробивает озноб. Я словно ежа проглотила. Внутри шевелится что-то неприятное, запуская свои щупальца в селезенку.

– Все уже, – еще один мерзкий смешок. – И отправил ему все, и отстал. Теперь решение за ним.

– Ах ты мразь! – кричу я в трубку, чем похоже только веселю Игоря. – Что ты ему отправил?

–– Сю-юрпри-из, – гаденько усмехается Лисянский и кладет трубку.

Мечусь по квартире, раненым зверем. Сама во всем виновата!

Звоню Марку, он опять не отвечает.

На кухне трясущимися руками наливаю себе воды и проливаю большую часть бутылки.