Я вырубила его одним ударом (СИ) - Франсес Джессика

По большей части никто не хочет узнавать, что их партнёр изменяет им. Никто не хочет видеть доказательства, слышать эти слова или думать о том, как будущее выглядит теперь, когда их жизнь резко изменила направление.

Мисс Грейндж отличается от других в том смысле, что она не стремится к крупному бракоразводному процессу. Она не хочет причинять боль своему мужу или иметь над ним какую-то власть. Она — женщина, у которой и так были проблемы, и теперь, судя по тому, как быстро она выбегает из офиса, низко опустив голову и громко шмыгая носом, становится очевидно, что она получила не те новости, на которые надеялась.

Я быстро хватаю со стола коробку с салфетками, кладу в карман сотовый и выбегаю на прохладный воздух вслед за ней. Можно лишь предположить, что в её двадцать с небольшим, имея ребёнка с особыми потребностями и больную мать, о которой нужно заботиться, у неё и так достаточно забот, не говоря уже о тех плохих новостях, которые она только что получила.

Она останавливается у своей машины, изо всех сил пытаясь вставить ключ в замок, когда я подхожу к ней.

— Мисс Грейндж, вы в порядке? — спрашиваю я, уже зная ответ.

— Нет! — огрызается она, всё ещё пытаясь разобраться со своими ключами, и роняет их, что приводит к громкой и длинной череде проклятий.

— Не уверена, что вам стоит садиться за руль в таком состоянии. Давайте вы передохнёте секунду, а также сделаете несколько глубоких вдохов, — предлагаю я.

Она приседает, чтобы взять ключи, её судорожные движения продолжаются ещё несколько мгновений, прежде чем она замирает, и её тело заметно дрожит.

— Он изменяет мне, — шепчет она.

Я протягиваю руку и кладу поверх её ладони, забирая у неё ключи и открывая дверь за считанные секунды. Я оставляю ту открытой, затем осторожно усаживаю женщину на сиденье так, что её ноги остаются снаружи машины, а ступни в стоптанных туфлях стоят на земле.

— Он мудак, — уверенно говорю я ей, приседая на корточки, чтобы быть на одном уровне с ней.

— Он снимает деньги с наших счетов, выжимая из нас всё, — делится она. — Он собирается бросить меня ради другой женщины. Оставить меня ни с чем, — её голос дрожит, лицо становится ещё бледнее, отчего тёмные круги вокруг глаз становятся более заметными.

Ладно, может быть, «мудак» — недостаточно сильное слово.

— Люди в этом мире совершают отвратительные поступки. Это отражает их характер, а не ваш. Ваш муж — кусок дерьма, и он получит по заслугам. Вы знаете, что он делает, и вы можете предпринять шаги, чтобы защитить себя, своего ребёнка и ваше будущее. Мистер Ким дал вам контакты юриста?

К сожалению, занимаясь таким бизнесом и имея множество клиентов, использующих нас для выведения на чистую воду стереотипных неверных супругов, мы обзавелись множеством контактов с местными адвокатами по бракоразводным процессам.

— Да. Я просто… Я никогда не думала, что раз… — она сглатывает, с трудом произнося это слово. — Я хотела сказать «нарушу свои клятвы», — она плачет, и это не симпатичные слёзы, которые ей к лицу. Нет, я имею в виду сопливые, мокрые рыдания с пятнами на лице и прерывистыми всхлипами, пока она пытается успокоиться.

Я протягиваю ей салфетку, а затем ещё несколько, ожидая, пока она перестанет рыдать. Как только она начинает успокаиваться, её слёзы становятся более редкими, и она больше икает, чем всхлипывает, я беру её за руку и смотрю ей в глаза.

Вдалеке я слышу шум и чьи-то бегущие шаги, но не обращаю на это внимания, чтобы полностью сосредоточить своё внимание на этой женщине.

— Итак, я понимаю, что вы сейчас опустошены. Я знаю, вы чувствуете себя дерьмово. То, что вы чувствуете, полностью оправдано, и ничего из этого не неправильно. Вы злитесь? Тогда злитесь. Вы хотите плакать? Тогда плачьте. Вы хотите кричать? Делайте это, пока у вас не заболят лёгкие. Но никогда не забывайте, что вы этого не заслуживали. Вы не сделали ничего плохого, и это ваш муж вас не заслуживает. Вы сбросите пару сотен фунтов бесполезного жира, и я почти уверена, что это можно считать только хорошим событием. Так что сделайте глубокий вдох, — я наблюдаю, как она подчиняется, и её плечи приподнимаются на мгновение, прежде чем снова опуститься. — И убедитесь, что вы не забудете давать себе передышку в моменты, когда станет слишком сложно.

(200 фунтов — это 90 кг, так что под бесполезным жиром тут имеется в виду вес всего мужа, — прим)

— Я знаю, что вам и так приходится нелегко дома, поэтому не бойтесь просить о помощи. У меня есть несколько номеров групп поддержки, которые я могу вам дать. Я отправлю вам их по электронной почте. Я хочу, чтобы вы связались с ними и поговорили. Если вам понравятся люди там, тогда примите эту поддержку и держитесь крепче. Если вам это не понравится, я могу прислать вам ещё несколько мест, и несколько из них работают онлайн. Если я чему-то и научилась за время работы здесь, так это тому, что люди, которые преуспевают после чего-то подобного, имеют поддержку. Так что соберите своих друзей, свою семью, будьте открыты и честны; и наймите, чёрт возьми, самого лучшего адвоката, какого только сможете. Покажите этому засранцу, с кем он связался и что он теперь потерял.

Она слегка кивает мне, но я понятия не имею, собирается ли она последовать какому-либо моему совету.

Я сжимаю её руки, затем отпускаю, протягивая ей ещё несколько салфеток.

— Вы уверены, что в состоянии сесть за руль? Я могу вызвать вам такси и договориться, чтобы кто-нибудь из парней подогнал вашу машину. Или, если вы готовы подождать, я могу узнать, сможет ли кто-нибудь из них сам подвезти вас домой? — предлагаю я, уже обдумывая, что у Джоуи в расписании теперь, когда его последняя встреча на сегодня закончилась.

— Нет, спасибо, — её голос хриплый, но глаза теперь кажутся немного яснее. — Со мной всё будет в порядке.

— Что ж, в таком случае, будьте внимательны на дороге. Вам не нужна вдобавок ко всему остальному автомобильная авария. Остановитесь, если снова почувствуете себя разбитой, и не торопитесь, — поучаю я, уже обеспокоенная тем, что она может этого не сделать.

— У меня есть няня, которая присматривает за Бет. Я не могу…

— Можете. Не торопитесь и возвращайтесь домой целой и невредимой. Что вы собираетесь делать позже? — теперь я определённо в режиме лекции.

— Позвоню своим друзьям, — тихо говорит она.

— И вы проверите свою электронную почту на предмет письма от меня. Я хочу, чтобы вы позвонили по тем номерам, что я вам дам. Просто поговорите с одним человеком и посмотрите, поможет ли это, хорошо?

Она кивает, ещё пару раз всхлипнув, делает глубокий вдох и, наконец, выглядит менее дрожащей.

— Если вам нужно поговорить, позвоните в офис. Я всегда рада поговорить с вами.

На её лице мелькает облегчение, и я задаюсь вопросом, много ли у этой женщины друзей.

— Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.

Я передаю ей ещё несколько салфеток и сжимаю её плечо, затем выпрямляюсь.

Несколько мгновений я наблюдаю за ней, удовлетворённая тем, что она больше не находится в том опасном эмоциональном состоянии, которому только что поддалась, и мечтаю ради её же блага, чтобы эта вспышка была всем, в чём она нуждалась. Тем не менее, я знаю, что это только начало эмоционального путешествия, которое ей предстоит.

Какой же у неё мудак-муж. Может быть, стоит попросить Джерри, чтобы он посмотрел, что можно сделать с этим мудаком, крадущим у неё деньги.

Я отхожу от парковки, в конце концов видя, как она осторожно вливается в поток машин на главной дороге, и поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь. Однако я делаю всего несколько шагов, прежде чем Деклан выбегает наружу. Паника и беспокойство ясны на его лице как божий день.

Я почти оглядываюсь, чтобы посмотреть, не упускаю ли я чего-нибудь, пока его шаги приближают его ко мне. Он прижимает меня к себе, притиснув к груди, затем так же быстро отстраняется, осматривая меня, как будто ожидает увидеть ранение.