Темный король (ЛП) - Кент Кайли

— Он не должен был уйти так рано.

— Я знаю, но ты должен это сделать, Ти. Ты — лидер. Ты и я, мы сделаем это вместе.

— Я не знаю, какой ангел послал тебя ко мне, но слава Богу, что он это сделал. Я не смог бы пережить этот день без тебя, Холли.

— Хорошо, что тебе и не нужно, — говорю я, вытирая слезы, покрывшие его щеки. Я оглядываю комнату, и тут меня осеняет: мы все еще находимся в этой чертовой церкви. — Тео, я не католик, но даже я знаю, что делать то, что мы только что сделали в церкви, — это, наверное, очень плохо, да?

— Мы же не на алтаре это делали, детка. Это всего лишь ризница. — Тео пожимает плечами.

— Звучит как что-то важное, Тео.

— Это место, где священник готовится к службе. Не беспокойся об этом. Поверь мне, Иисус прощает и не такое. К тому же ты моя жена; мы не грешили. На этот раз. — Он подмигивает.

Глава двадцать седьмая

Тео

— Давно пора было ответить на твой чертов телефон, — кричу я, как только я слышу соединение.

— Доброе утро. Что заставило тебя быть таким добрым и веселым в понедельник? — Нео, наконец, отвечает на звонок, пропустив три до этого. Я чуть было не сел в машину и не поехал к нему.

— Где ты был?

— Спал. Ты понимаешь, что сейчас около шести? Гребаного утра.

— Я знаю. Вставай и собирайся, в девять у нас встреча с «тройкой», — говорю я.

Тройка — это то, как мой отец и Джон-старший называли три другие семьи в Нью-Йорке. Мы все должны работать вместе, но мой отец и Джон были ближе, чем все остальные. И теперь мне интересно, в какое дерьмо Мортелло втянул моего отца.

— Девять? Какого черта ты вообще встал? До этого еще три часа, Ти.

— Я завезу Холли на работу примерно через тридцать минут. У меня куча дел, возглавить семью — это тебе не шутки, Нео. Количество дерьма в моем списке дел никогда, бл*дь, не уменьшится.

— Стоп. Холли действительно собирается работать? Она собирается продолжать работать, выйдя за тебя замуж? Я думал, что это все просто игра власти с ее стороны, ну, знаешь, чтобы взъерошить твои перышки.

— Очевидно, нет. Она твердо намерена работать, — ворчу я. Я не понимаю, почему она должна идти на работу. Я зарабатываю более чем достаточно денег для нас обоих.

— Мне это не нравится. Эта школа — полный пиздец. То, что я видел в учительской, когда взламывал их камеры… Блин, это заставляет по-новому взглянуть на фразу «любимец учителя».

— О чем ты, бл*дь, говоришь?

— Они занимались этим в учительской, Ти. Учителя занимались этим в стиле порно.

— Отъ*бись. Это одна из самых элитных школ Нью-Йорка. Они бы этого не потерпели.

— Ну, я видел то, что видел.

— Неважно. Будь готов к восьми. Я заеду и заберу тебя. — Я положил трубку, когда Холли вошла в мой кабинет. Я беру свои слова обратно. Я беру назад все, что я сказал о том, что она работает, бл*дь. На ней облегающая черная юбка-карандаш, белая блузка и розовый кардиган. Но, черт возьми, она никогда не выглядела так сексуально. Ее волосы завязаны в хвост — хвост, который я хочу обернуть вокруг своей руки.

Мои глаза медленно перемещаются вверх и вниз по ее телу, запоминая каждый захватывающий дух дюйм.

— Ти, у тебя инсульт? Что с тобой? — Холли машет руками перед моим лицом.

— Бл*дь, Dolcezza. Это то, что ты носишь на работу? У меня вдруг появилось желание записаться к тебе в класс.

— Это будет трудновато, учитывая, что ты не третьеклассник. — Она смеется.

— Ты уверена, что тебе нужно идти на работу? Ты могла бы остаться здесь, наклониться над этим столом и научить меня многим новым вещам. Мы могли бы учиться вместе.

— Ммм, заманчиво, но нет.

— Черт. Подожди. Сколько в этой школе учителей-мужчин? — Я только что понял, что я не единственный, кто увидит ее в таком виде. — О, бл*дь, там еще и папы есть.

— А?

— Каждый мужчина в радиусе десяти миль обратит на тебя внимание, и меня не будет рядом, чтобы сказать им, чтобы они отвалили.

— Ну, хорошо, что у меня есть этот большой блестящий камень, чтобы показать им. Не знаю, как бы я от них отбилась без него. — Холли поднимает левую руку, на которой сверкает новенький бриллиант в три карата. Я подарил его ей после того, как мы вернулись домой с похорон в субботу. Для усиления своего ответа она закатывает глаза.

Я не понимаю, как она не видит своей красоты. Она чертовски великолепна.

— Тебе очень идет это кольцо. Обязательно продолжай его носить.

— Ты не сможешь снять его с меня, даже если попытаешься. Вы, мистер Валентино, теперь мой навсегда. Возврат не предусмотрен. — Ее руки обхватывают меня.

Мои руки быстро опускаются на ее задницу, ее идеальную, в форме сердца задницу, которую сейчас обнимает эта чертова узкая юбка.

— Очевидно, что в этом браке выигрываю я. Ты, Dolcezza, явно не в моей лиге. Но теперь ты у меня в руках, это зафиксировано в письменном виде и все такое.

— Поверь мне, это мне повезло. Ты для меня все, Тео. Никогда не забывай об этом.

Ее губы приникают к моим, и я с жадностью беру все, что она предлагает. Через минуту я отстраняюсь.

— Прости, Dolcezza, если мы хотим позавтракать до того, как тебе нужно будет идти в школу, то нам, наверное, пора. Хотя я более чем открыт для того, чтобы съесть тебя на завтрак. Прямо здесь, на этом столе. — Я шлепаю рукой по столу.

— Опять заманчиво. Но мне нужен кофе Хелены. Ты готов?

— Да, у тебя есть все необходимое? — спрашиваю я.

— Да.

— У тебя в сумке есть баллончик? Электрошокер? Нож?

— Все эти вещи в спальне. Я не могу взять их в начальную школу, Ти. Там дети.

— Холли, люди берут в школы вещи и похуже. Ты должна быть защищена. Не ведись на престижные здания и современную хрень — перестрелки в школах могут происходить и происходят везде. — Я знаю, что мудак, раз вбил ей в голову эти мысли в первый же день, но это реальность в нашей стране. Она из Австралии, где таких вещей просто не бывает.

А теперь она еще и замужем за мафией, где угрозы нависают со всех сторон. Мне нужно, чтобы она осознавала, что ее окружает. Неразумно ожидать, что я всегда буду рядом, чтобы защитить ее. Я знаю, что не могу приклеиться к ней, но, черт возьми, мне этого очень хочется.

— Ладно, и на этой ноте, я иду завтракать. Ты либо идешь со мной, либо нет.

Холли собирается уходить. Я хватаю ее за запястье и притягиваю к себе.

— Я пойду за тобой куда угодно, Dolcezza. Никогда не забывай об этом. — Я возвращаю ей ее слова.

— Ты знаешь, что тебе суждено стать большим страшным боссом мафии, верно? Но на самом деле, в глубине души, ты мягкий кексик, не так ли?

Я скривил лицо в отвращении.

— Никогда и никому не повторяй этих слов. Не заблуждайся: я в полной мере тот страшный босс мафии, о котором тебя предупреждали. Но для тебя я с радостью стану… кексом. Значит ли это, что ты хочешь обхватить меня своими губами?

— Конечно, хочу. Но сейчас мне больше нужен кофе, так что пойдем.

Я выхожу за дверь вслед за ней. Я думаю, что мне понравится наша совместная жизнь. Просыпаться вместе с ней, собираться каждое утро рядом с ней — это самое настоящее семейное счастье.

Все хорошие чувства, которые я испытывал сегодня утром, улетучились к чертовой матери. Я здесь всего пятнадцать минут, а эти придурки уже успели вывести меня из себя.

— Не может быть, бл*дь, чтобы мой отец претендовал на новую территорию. Я бы знал, — рычу я.

Они обвиняют моего отца и Джона-старшего в сговоре с целью захватить половину Нью-Йорка, перебив другие семьи.

— Ты уверен в этом, Ти? Весь этот брак между семьями планировался для создания альянса. Мы получили доказательства того, что Джон был замешан в торговле детьми. Мы проголосовали за исключение. Твой отец был единственным, кто наложил вето на это решение.