Юлия Климова - Оболтус для бизнес-леди
Не оборачивайся, Оля, не оборачивайся…
Никита чуть отстранился и улыбнулся. Кажется, он слишком вошел в роль – второй неадекватный порыв за вечер. Да, сказочным принцем быть хорошо, но необходимо следить за тем, чтобы корона не вросла в голову и не вытеснила мозги. Не оборачивайся, Оля, не оборачивайся…
…все ее существо, каждая клеточка тела кричали: «Обернись!» Оля настолько привыкла к ухаживаниям Никиты, что уже не дергалась и не вздрагивала от его прикосновений – лишь временами она ворчала и отстранялась. Он ее приручил, точно пугливую лесную птицу. К своему изумлению, она даже не обратила внимания на то, что они продолжают разговор в обнимку. Или было приятно, или хотелось делать вид, будто это нормально. А потом сильные руки окаменели, дыхание на миг оборвалось. Между ними не осталось и миллиметра расстояния, и он поцеловал ее в висок. И за это, похоже, нужно сказать спасибо бывшему мужу. Не пора ли прекратить игру?
«Обернись!» – стучало сердце.
Оля коротко вздохнула и обернулась.
Константина Белкина поблизости не наблюдалось. Его и не было. Он же не метеор, в конце концов.
Его и не было.
Тогда зачем же…
– Где он? – тихо спросила Оля, поворачиваясь к Никите.
– Ушел. Туда, – он кивнул влево. – Или туда, – он кивнул вправо.
– Его не было.
– Не было.
– Тогда зачем же…
Ей хотелось понять, ей так сильно хотелось понять, что в груди что-то задрожало. Оля настойчиво глянула на Никиту, резко убрала его руки с талии и сжала губы. Тогда зачем же? «Отвечай! Немедленно отвечай!» Он опять посмеялся над ней? Пошутил? Но сердце, затаившись, боялось и ждало совсем другого ответа.
Глаза в глаза – и слова рассыпались в пыль.
«Не все, Ольга Петровна, поддается объяснению, не все». Никита уже знал, чем закончится этот разговор. Она хотела правды? Ну что ж…
Подавшись вперед, он вновь притянул ее к себе. Ничто в эту секунду не противилось его желанию, ничто не мешало. Вот только угол портфеля, который Оля держала в правой руке, слабо ударил его в ногу. «Ревнует», – хмыкнул про себя Никита.
Ее глаза потемнели, губы разжались и перестали напоминать тонкую линию, щеки побледнели. Она покачала головой, но это не было отрицанием – это был испуг, не более.
«Ольга Петровна, не надо бояться… поцелуй, всего лишь поцелуй».
Всего лишь.
Больше не медля, Никита поцеловал ее – руки поползли вверх и остановились – это он еще мог контролировать.
Оля зажмурилась и сразу ответила. И не было уже никаких метаний, никакого испуга. Быстрее, быстрее, пока никто не опомнился, пока никто не помешал…
– Так чего?.. Теперь можно без билетов заходить?! – донесся откуда-то издалека громкий мужской голос.
– Ага, – хохотнул женский, – день открытых дверей! Дегустация в самом разгаре!
Молниеносно вернувшись на землю, Оля отстранилась и растерянно посмотрела на Никиту.
– Нас ждет Волков, банкир, – сказала она первое, что пришло в голову, и слегка тряхнула портфелем.
– Не будем злоупотреблять его терпением, – натянуто ответил Никита, беря Ольгу под руку.
Глава 17
Со старой схемой «плохой полицейский – хороший полицейский» и Петр Петрович, и Лев Аркадьевич справлялись отлично. Но если обычно это напоминало спектакль, то сейчас все были искренни.
Петр Петрович стоял около стола, заложив руки за спину, слегка раскачиваясь – брови сдвинуты, из глаз летят молнии, лоб исчерчен морщинами. Он явно сдерживал поток негодующих вопросов и пытался успокоиться.
Лев Аркадьевич расположился на кожаном кресле у окна и смотрел то на друга, то на Егора. Щеки подрагивали, пальцы барабанили по подлокотникам, ноги находились в постоянном движении: пятки вместе, носки врозь и наоборот. Его нервы тоже были напряжены до предела, но в душе он радовался и одновременно чувствовал себя виноватым. «Прошло, прошло время Маши Серебровой…»
Егор, лениво развалившись на стуле, терпеливо ждал, когда же у «отцов» улягутся мысли и начнется перекрестный допрос. В кабинете Шурыгина он всегда чувствовал себя прекрасно, а сейчас еще был уверен, что рядом, в ванной комнате, спряталась Катя – взобралась на тумбу и, морща нос и покусывая пухлые губы, старательно подслушивает. Это умиляет. Отличный вечер. Приятный.
– Что происходит? – Петр Петрович решил не размениваться на мелочи и узнать обо всем сразу.
– Весна, – тяжело вздохнул Егор, справедливо ожидая, что за такой исчерпывающий ответ на него обрушатся гром и молния.
Но тут в разговор вмешался дружелюбно настроенный Лев Аркадьевич:
– Егор, пожалуйста, объясните нам ситуацию. Вы говорили, что мой сын встречается с Машей, а сегодня… Как это понимать? Никита обнимал Олю, и эти объятия не были… ум-м-м… – Волнение все же помешало Льву Аркадьевичу произнести длинную речь, напичканную вопросами, он сцепил пальцы на животе и замер. – Как это понимать?
– Мы тебя внимательно слушаем, – холодно подбодрил Петр Петрович.
Качнувшись на стуле, Егор улыбнулся: осчастливить «отцов» не так уж и трудно, тем более что оба будут рады даже минимальной информации. Но он-то знает многое, очень многое…
– Вы меня наняли следить за Марией Серебровой, чем я и занимался последнее время. У нее все в порядке: она взяла короткий отпуск, ходит по магазинам, посещает салоны, проводит время с Никитой, болтает с подружками…
– Значит, она встречается с моим сыном?
– Да.
– А Оля? – спросил Петр Петрович.
– Оля тоже встречается с Никитой, – ответил Егор.
Лев Аркадьевич вжал голову в плечи – надежда на простое, но одновременно волшебное объяснение рухнула.
Петр Петрович помрачнел еще больше и резко развернулся к другу.
– Твой сын пудрит мозги моей дочери?!
– Возможно, он передумал… э-э-э… возможно, у них другие отношения…
– Она ему верит! Оля никогда бы! А тут! Он пользуется ее наивностью!
– Какая наивность? – Лев Аркадьевич сделал слабую попытку вступиться за сына. – Она уже была замужем.
– Да, была! И развелась! Потому что Белкин – еще та склизкая сволочь! Крутился вокруг меня угрем! Мерзавец! И я не позволю, чтобы Оле опять причинили боль! Не позволю!
– Какая боль, – буркнул под нос Лев Аркадьевич, – смотрелись они хорошо… Мне кажется, нам лучше не вмешиваться…
– Не вмешиваться? Лева, ты в своем уме?! Твой сын – бабник! И он пудрит, да, именно пудрит мозги Оле! И я об этом ничего не знал, – Петр Петрович резко развернулся к Егору. – Почему ты мне ничего не рассказывал?
– Вы просили приглядывать только за Серебровой.
– Тогда какого черта…
– Свободное время я могу тратить так, как считаю нужным.
Петр Петрович заскрипел зубами. С Кречетовым он разберется позже! А пока нужно вытянуть из этого самодовольного умника всю правду!
