Ботаник vs. Плохиш (СИ) - Дронова Анастасия

Мама кивнула:

— Они сбегают при первой возможности. «Дорогой, может сам приготовить обед?», «Пожалуйста, забери мою платья из химчистки, а по дороге купи прокладки и…»

Мама специально сделала паузу и посмотрела на меня, наклонив голову к плечу.

Ага, все эти вариации на тему, что сказать мужчине, чтобы он свалил в туман я слышала много раз.

— …и тест на беременность, — договорила я, потом картинно потерла подбородок, изображая сложный мыслительный процесс. К маме частично вернулось бодрое расположение духа, и я рискнула пошутить. — Всегда казалось, что одно с другим не вяжется. Зачем прокладки, если нужен тест?

Мама улыбнулась.

— Последняя фраза частично была взята из жизни.

— Правда?

— Ага. Твой дед тогда чрезмерно опекал бабушку. А она, верная своему кредо, не торопилась за него замуж. Как-то вечером она послала его в погребок за банкой с огурцами, мотивируя это надоедливой тошнотой, на фоне которой даже красные гвардейцы не штурмуют Рейхстаг.

— И дед понял, что она имеет в виду? — неверующе открыла рот. У меня было мало опыта общения с противоположным полом. Но уже благодаря Владу поняла, что тонких намеков они не понимают. Даже если имеют пятерку по математике.

— Весь день ходил мрачнее тучи, размышлял, бросал косые взгляды на бабушку. Она даже решила, что все. Уйдет под предлогом «В ларек за хлебом» и не вернется. Всю ночь ворочалась, переживала. А утром проснулась под звуки скрипки, выпиливающей марш Мельденсона.

— Красиво, — выдохнула я, представив деда на одном колене и шокированную бабушку. — И почему я ее не слышала раньше?

— Бабушка не хотела портить свой имидж раньше времени. И думала рассказать тебе эту историю после выпуска, а то и на свадьбе.

— Ого. Но не понимаю, что в этой истории такого…

Мама потерла шею, поджав губы. Она только поняла, что нарушила бабушкины планы, и она ее по головке не погладит. Конечно, они с дедом, может, хотели сэкономить с подарком на мой выпускной, а тут мама все выложила.

— Я не выдам тебя, — шепнула я ей, глотая смешок. У нас с мамой не было общих секретов с 6 шести лет. Обычно любые проблемы и тайны обсуждались в крепком бабском трио: Я, мама и бабушка.

— Просто бабушка жила с дедушкой до брака…

— …А-а-а, — запоздала протянула я, вспоминая в какое время жили они с дедом.

Разговор затух, но я чувствовала, что не сказала чего-то очень важного. Открыла рот. Но закрыла. Нужные перлы в голову не приходили.

— А как у вас с Владом? — хитро улыбнулась мама.

Да, у меня слова закончились. А вот у нее — нет.

— Эм… Ну… — глаза предательски вильнули в сторону. — Мы поладили.

— И только? — лукаво протянула она. По голосу было понятно, что мама жаждет подробностей.

— Д-да, — голос споткнулся.

— Ладно…, — мама быстро сдалась, поняв, что я не готова к этому разговору. Она окинула взглядом комнату и остановила на дверях. — Пойду заберу Сережу…

— Ма, — бросила ей в спину, когда та уже схватилась за ручку. Она тут же повернулась. — Дай шанс Сергею Анатольевичу.

Мама, вздохнув пожала плечами.

Я встрепенулась, готовая защищать свою точку зрения. Потому что я чувствовала, что в этот раз маме может повезти. Она может получить шанс на спокойную и счастливую жизнь. Я хотела в это верить.

— Я не знаю, хочу ли начинать сейчас новые отношения. Сейчас для меня главное — это ты и Сережа.

Сказав это, мама развернула и вышла. Разговор был закончен. И я, похоже, не добилась того, чего хотела.

Вздохнул села на кровать, подтянула к себе колени, а потом завалилась на бок.

Маме даю советы дать шанс отношениям, в которых она не уверена. А сама…

Неужели я так же буду бояться сделать осознанный шаг? Бояться поступить храбро и сказать все как есть?

Нет.

Выпрямилась. Резко поднялась с кровати.

Где-то прочитала, что каждый вдох, каждая секунда приближает нас к смерти. И надо бояться не ее, а упущенных возможностей.

Не дав себе и секунду на раздумья, вышла из комнаты и направилась к прямо к Владу. Занесла кулак, чтобы постучать. Но потом передумала.

Рывком открыла дверь. Мелькнула мысль, что это было грубо — застыла на пороге.

Влад оторвался от тетрадки, в которой писал, крутанулся на стуле и встал.

— Проходи, — улыбнулся он.

Ноги вдруг стали ватными.

А зачем я, собственно, пришла? Без понятия. Может, ради этих серых глаз, так пристально смотрящих прямо в душе.

Видя, что я замешкалась, едва переступив порог, Влад — грациозно, словно кошка в прыжке, оттолкнулся от стула, вставая.

Он подошел так близко, что кончики пальцы на наших ногах почти соприкасались, а я все еще находилась в ступоре.

Решимость, ау! Где ты?

Ну вот опять…!

Скрипнула зубами от недовольства на саму себя: взгляд у меня точно стал жестким или даже кровожадным, потому что Влад отпрянул.

Сдирать полоску с воском нужно сразу, одним резким движением.

— Я влюбилась в тебя!

Зажмурилась, когда поняла, ЧТО ляпнула вместо не такого позорного и более нейтрального: «Ты мне нравишься».

Полный зашквар…

Все. Меня нет. Растворилась в воздухе. Телепортировалась. Превратилась в эфир…

Я была настолько напряжена, завязана в тугой узел, упиваясь своим предполагаемым позором (Чернышев же молчал), что прикосновение кончиков пальцев к моей щеке будто обожгло, заставив дёрнуться.

Осторожно открыла глаза. Влад улыбался, со всей нежностью смотря на меня.

Можно было облегченно выдохнуть. Такой взгляд был красноречивее слов. И в подтверждение моей догадки, он мягко привлек к себе. Поцелуй вышел медленным и сладким, оставив после себя привкус соленой карамели на языке.

— Я тоже, — вибрирующий шепот коснулся моего уха, когда он чуть отстранился. — Люблю тебя.

Никогда не думала, что четыре простых слова могут принести столько счастья. До этого момента.

42

Следующий месяц был словно подарком за весь пережитый стресс. Иначе не назовешь. Чувства, наполнявшие меня почти большую часть времени, были похожи на передоз сладкого — счастливая рассеянность, когда все вокруг кажется таким нереальным и живым одновременно.

Я жила в потрясающем доме. Где не нужно было с тапком в руке включать свет при ночном рейде в туалет (в старой квартире мы никак не могли избавиться от тараканов, ползущих от нашей соседки). Не нужно было считать сколько галлонов ты на себя вылил и сколько электроэнергии сжег — папа по этому поводу постоянно жаловался. Развод родителей задел меня лишь по касательной. Даже с папой отношения стали лучше. Хотя это можно было списать на его чувство вины. Удивительно, но за последние 30 дней мы провели больше времени вместе, чем за предыдущий год. А вишенкой на торте был Влад. Мы болтали обо всем на свете, смотрели вместе фильмы, держались за руки, целовались. Все было прекрасно. Настолько, что я отчаялась на еще один шаг к изменению своей жизни.

Телефон зазвонил, и я отвлеклась от своих размышлений.

— Ну ты где там? Из соседней страны на автобусе едешь? — голос Насти возбужденно звенел.

— Иду-иду, — недовольно пробурчала я, хоть я и не чувствовала раздражения. Лишь волнения от первой в моей жизни девчачьей ночевки. К тому же меня потряхивало еще и от того, что я не стала наносить свою боевую раскраску — очки, джинсы, небрежный хвост. Такой меня Настя еще не видела, и я боялась, что она не оценит или решит, что я намеренно ей лгала, упиваясь этим, а не из-за страха превратится в ее глазах в ту замухрышку, которой я была несколько лет назад.

— Эй!

Торихина, наверное, увидела меня в окне: не успела я подойти к подъезду, как она уже бежала мне навстречу.

За пару шагов до нашего столкновения, она остановилась, как будто споткнувшись. Руки, намеревавшиеся меня обнять, дернулись в воздухе и опустились.

— Ася…

Что за ошарашенное лицо? Будто бы я сняла парик или отстегнула накладную грудь… Подумаешь все лишь не накрасилась и очки надела…