Саша, Саня, Шура (СИ) - Волкова Дарья

- Сань, ты обиделась, что ли? - Саша плавно прибавил газу. – Я через полтора часа приеду, обещаю.

- Я не обиделась.  Я рожаю.

- Как?!

- Пока молча. Но это недолго. Все, люблю, целую. Надеюсь, когда приедешь – с дочкой познакомлю.

 Саша ошалело смотрел на телефон в своей руке.  Нет, оно, конечно, время пришло уже. Почти… На следующей неделе Саня собиралась сама идти сдаваться в роддом. И вот вам… никогда не было -  и вдруг опять.

Собирая все камеры контроля скорости, черная «бэха» полетела стрелой. А ее водитель в это время нервно и торопливо звонил по телефону.

- Ирка, как зовут твою подружку, которая нам все время по врачам договаривалась?!

- Оболенский,  ты прервал дневной сон беременной женщины. Ты чудовище.

- У меня Санька рожает!

Из трубки послышался зевок.

- А ты думал, она будет всю жизнь с пузом ходить? Саша, ты как первый раз замужем.

- Она там рожает!!! – проорал в трубку Александр. – А я тут! Без меня! Я не в городе!

- А ты ей как-то помогать в этом деле собрался? – послышалось невозмутимое.

- Ира!!!

- Ладно, все, я окончательно проснулась,  - вздохнула Ирина. – Не ори. Внятно и членораздельно мне объясни, что тебе надо.

- В какой роддом ее увезли.  Поднять на уши там всех. Чтобы… ну… Ира, ты же понимаешь…. Я через полтора часа буду в городе, я…

- Так, я все поняла. Убирай телефон в карман и езжай аккуратно. Я все сделаю.

- Ир…

- Обещаю! Будет информация – перезвоню. И я прошу тебя  - аккуратнее, Саш. Моему сыну нужен живой отец, понял?

- Понял.

Александр дисциплинированно убрал телефон в карман, как и обещал Ире, и крепче взялся за руль. Не думать ни о чем, только лента дороги, летящая в лицо, мелькающие справа машины, радар-детектор отключен, чтобы не отвлекал своим постоянным писком.

Телефон пролежал в кармане минут двадцать – и разразился трелью. Спустя секунду, когда Саша поднес трубку к уху, оттуда донесся конспиративный Шуркин шепот:

- Пап, а это правда, что Саня мне скоро сестренку… того… подарит?.. сделает?.. ну это… родит?

- Правда, - вздохнул Александр. Он ждал совсем другого звонка, от Иры.

- А… когда?

- Не знаю, Шурай. Это не от меня зависит.

- А ты ей помочь не можешь?

- Не могу, - еще раз вздохнул Саша, попутно подивившись, какие почти одинаковые фразы произносят мать и сын. Только с совсем разным смыслом.

- Не можешь?  – Шурка, кажется, озадачился фактом, что  отец что-то не может.  – А почему?

Саша задумался над ответом, но в это время в трубке раздался другой голос – Иры.

- Саша, ты тут?

- Тут, - быстро ответил он.

- Докладываю. Пятый роддом. На уши поставлены все, у кого есть уши,  кроме глухонемого дворника. Роды быстрые, сказали, в течение часа все должно закончиться.

- Закончиться?! -  разом ставшими бесчувственными губами прошептал Саша.

- Ребенок родится! – рявкнула Ира.  – Оболенский, ау!  У тебя уже есть ребенок, ты чего!

Александр что-то промычал невразумительное. Он и сам не понимал, чем и почему его так накрывает. Наверное, все дело в том, что Саша был уверен, что в тот самый момент он будет рядом. А оказалось…

- Я волнуюсь!  - прохрипел Александр в трубку.

- Ой, Сашка, она молодая, здоровая, родит как нечего делать! - он снова что-то невразумительно замычал. – Нет, вы посмотрите на него, какой нервный! Вот когда Шурка родился, ты с дружками нажрался как свинья!  - вдруг припомнила ему былое Ира.

- Ой, я бы и сейчас… - простонал Саша. Он практически ненавидел себя за это панику, но ничего не мог с собой поделать. Только сильнее давить на педаль газа. Скорее, скорее, скорее.

- Так, даже не думай!  - снова рявкнула на него Ира. – Езжай спокойно. Я беру Шурку, и мы тоже выезжаем.

- Ира…

- Он мне весь мозг съел! А я говорю – съел!  - это уже явно не ему. А потом снова в трубку. -  Встретимся в  санпропускнике. Купи цветы, конфеты, коньяк. -  И последнее, что услышал Александр перед тем, как связь отключилась, было: - Доведете вы меня, Оболенские. Никакого покоя беременной женщине…

***

Разумеется, на дороге образовались препятствия. Бензовозу приспичило прилечь на бочок прямо на трассе. Проехать было можно, один ряд оставался свободным, но ДПС всех разворачивала в объезд,  из-за риска возгорания большегруза.

Саша ехал и матерился. Ехал и постоянно заглядывал в телефон.  Ехал и обливался потом. Ругал себя. Говорил мысленно с Саней.

Бесконечная какая-то дорога.

Он не помнил, как покупал цветы, конфеты, коньяк – но все это каким-то мистическим образом оказалось на переднем пассажирском сиденье, когда он парковал машину  на стоянке возле роддома номер пять.

Проходя быстрым шагом сквозь ряды машин, заметил автомобиль Иры. Значит, она здесь. Немного, но полегчало.

Первым к нему кинулся Шурка.

- Папа!

- Держи,  - он коротко обнял сына и сунул ему в руки букет и конфеты. Коньяк, при некотором размышлении, не стал ребенку давать, оставил у себя. И вот так, с бутылкой «Хенесси» в руках, шагнул навстречу  тяжело вставшей с металлического сиденья Ирине.

- Молодец, - хмыкнула Ира, кивая на коньяк. – Шестнадцать двадцать семь, три пятьсот двадцать, пятьдесят  один.

- Это чего? – опешил Александр такому обилию цифр.

- Шестнадцать двадцать семь – время рождения, - Ира взглянула на часики на запястье. – Дочери твоей уже сорок минут отроду. Вес –  три килограмма и пятьсот двадцать граммов, рост – пятьдесят один сантиметр. А, да. Девять баллов по шкале Апгар.

На этих словах Александр Оболенский и осел. Прямо на букет, заботливо устроенный на сиденье Шуркой. 

Подскочил. Шурка принялся спасать букет – расправлять примятую упаковку и ворчать на отца. И тут Сашу наконец отпустило. И на его лице появилась широкая, радостная и несколько бессмысленная улыбка.

- Значит, все? – выдохнул он.

- Все,   - рассмеялась Ира. – Поздравляю тебя, Сашка, теперь ты отец двух детей!

Он дурак,  конечно,  но он снова обнял Иру. И Шурку.  Так и стояли втроем, обнявшись. Саша постепенно приходил, по меткому выражению Веры Павловны,  в светлый разум.

- Ир, а к ней можно? – они отшагнули друг от друга, но Шурка жался к отцову боку.

- Доктор сказал, что спустится и позовёт, как можно будет.

- Ага, - счастливо выдохнул Александр.  – Я подожду.

- Мы подождем! – тут же встрял Шурка. Саша потрепал сына по голове. И, наконец, смог осмысленно посмотреть на Иру.  И поразился, насколько… неважно она выглядела. Лицо одутловатое,  в пятнах, дышит тяжело. В первую беременность она была не такой. И Саня не была такой. Или он просто не замечал? А он тут со своими… волнениями-поручениями… ну вот и правда дураком уродился.

- Как ты? – виновато спросил Александр.

- Если честно, ужасно,  - Ира уперлась ладонью в поясницу, шагнула в сторону сидений и  грузно опустилась.  Саша сел рядом, а Шурка принялся наматывать нервные круги по холлу, нежно прижимая к груди слегка помятый букет и коробку конфет. – Рожать  в тридцать пять лет и в двадцать лет – две большие разницы. Знаешь, - она привалилась плечом к Сашиному плечу,  - я вот сейчас даже завидую твоей Сане.  Она-то уже отмучилась.

Саша вздрогнул.

- Не ссы, Оболенский, все уже кончилось,  - Ира похлопала его по руке. - Имя дочери не придумал?

- Нет, - рассмеялся Саша. – Но одно знаю точно – не Александра. Хотя Шурка настаивал!

- Он и мне озвучивал такую версию,   - ответно рассмеялась Ира.

- А вы кого ждете? - спросил Саша. Было странно вот так сидеть с бывшей женой, ждать, когда его позовут к жене нынешней, и обсуждать  беременность бывшей жены от другого мужчины.  Но во всей этой абсурдности, практически мыльно-сериальной, Александр чувствовал себя на удивление комфортно.

- А тоже дочку  - с тобой за компанию. А Азрет сына хочет… Говорит, значит еще будем рожать – чтобы сына. Но что-то я не знаю… - Ира положила руку на живот. – Ладно. Неважно.