Няня для телохранителя (СИ) - Вольная Риша

Мои пальцы на её теле живут собственной жизнью, поэтому даже не понимаю, как аккуратно кладу ладони на округлившийся живот.

— Нам надо проконсультироваться с акушером-гинекологом насчёт моей сексуальный необузданности и её вреда для ребёнка.

Вероника в удивлении приподнимает брови.

— Яровой, у нас с малышом всё хорошо, поэтому настаиваю свернуть акт внутриутробной безопасности в твоём исполнении.

— Земляникина, — выдыхаю я в попытке начать спор, который в последнюю неделю я всё чаще проигрываю.

— Панталонович! Не вынуждай беременную женщину насиловать тебя под покровом ночи.

Пытаюсь изобразить укоризненный взгляд, но выходит на троечку.

— И если обещаешь быть примерным мальчиком, то возьму тебя на следующую явку. Мне должны сделать УЗИ и даже, возможно, сказать пол ребёнка.

Это, я так понимаю, пошли бонусы.

Смиренно киваю, пока Вероника не передумала.

— Вот и правильно, Захар. Хотя бы уменьшится объем работы для твоих шпионов за мной.

— Понимаю, что тогда повёл себя не лучшим образом, но это дело привычки и опыта.

— Понимаю, но не одобряю. У каждого человека есть нечто личное и неприкосновенное, — расслабленно бормочет, устало прикрывая глаза.

Сексуальные желания, слегка пресытившись, отступают, что позволяет включить мозги на всю катушку.

— Может, завтра сходим ещё разок на свидание?

Вероника, довольная теплом и уютом, потягивается как кошка под солнцем, прежде чем распахнуть глаза.

— Может, и сходим, но в этот раз место выбираю я.

— Тебе не понравились ягодки?

— Зар, не говори глупости! Я в жизни не была довольнее — двойной десерт в виде земляники под сексом я впервые пробовала. Шикарный рецепт послойного коктейля с нотками лесной дикости.

Накрываю её губы ладошкой, призывая к молчанию.

— Ники давай без подробностей дегустации, а то я второй бокал организую.

Ванилька кокетливо хлопает ресницами, пытаясь изобразить наивную простушку, но выходит плохо. Уж больно взгляд прямой и дерзкий, несмотря на явную сонливость.

— Вот и правильно. Тем более время позднее и малышам пора спать.

Ники недовольно возвела очи к потолку тачки, но изобразила попытку сползти с меня и «ананаса».

— Агрессор ты, Яровой, и тебя спасают только мой полный желудок ягод и чувство глубокого удовлетворения.

— Ого, как это мне сегодня повезло, — подыгрываю девушке, пока усаживаю её попку обратно на пассажирское сиденье.

— Да-да, Захар! Цени! И я сама, — отводит мои руки от пуговиц на её блузке. — А то все усилия по возвращению в загородный дом графа пойдут прахом.

Права, как никогда. Моё тело снова рефлексирует при виде красоты тела Ванильки.

К моей радости, пока добираемся, Вероника засыпает, мило пуская слюни на моё плечо, что было вместо подушки.

Осторожно отнёс в комнату, что всегда готовилась для меня при необходимости ночёвки. В благодарность меня рассеянно чмокнули в щёку, заявив, что в душ ни ногой до утра, и снова отключились.

Проверил Лику, что как ангел сопела в живот игрушки, и выдохнул.

Неужели жизнь налаживается?! И есть шанс стать полноценным мужем и отцом?

Завтра тяжёлый день. Заключительный этап суда, на котором адвокат де Бомарше обещает порвать моих оппонентов как тузик грелку. И я очень в это верю! Ибо хочется покоя и тихой радости.

Устраиваюсь рядом с Ванилькой и тяну её спящее тельце к себе поближе. Спать с ней уже вошло в привычку, так что с радостью ощущаю, как по-собственнически она закидывает на меня ногу и руку, ещё крепче вжимаясь в мой бок.

— Захар, я тут всё забываю, — едва ворочая языком, Ники вдруг начинает разговор.

— Что такое?

— Ну, это моё падение на дороге. Это не я. Меня толкнули в спину. И мне кажется, что это нарочно кто-то сделал. Уж больно сильный был этот толчок, даже между лопатками потом болело.

В груди словно нож провернули. Я знал, что так, скорее всего, и было. И мои люди уже собирали информацию из камер ближайших зданий, но пока ничего толкового не нашли. А теперь и Ванилька…

— Я разберусь. Не переживай. Спи.

— Я знаю, что разберёшься, но решила уточнить.

— Хорошо, Земляничка. Спи.

И тело девушки вновь расслабилось и погрузилось в сон. Только мне в предчувствии чего-то нехорошего не спалось! Совсем!

Глава 19

Вероника

Яровой, как говорится, встал не с той ноги или, может, просто утро не задалось.

Проснувшись в незнакомой комнате, его рядом я не обнаружила, хотя точно помню, что спали вместе. Хотела поговорить с ним насчёт нас и инцидента с моим падением, но не пришлось. Завтрак Захар пропустил, так что увидела его уже только в машине, когда мы с Ликой загрузились на заднее сиденье для поездки домой. При девочке эту тему, естественно, поднимать не стала, да и фейс водителя к беседам по душам как-то не располагал.

Напряжённый и серьёзный мужчина, как в день нашей первой встречи, немного пугал. Первая моя мысль — жалеет о вчерашнем разговоре. Вторая — ему всё-таки не понравился мой намёк на развитие более тесных отношений из-за ребёнка.

Выдохнула и отбросила весь этот негатив в сторону. Уверена, при его работе есть, от чего впасть в состояние нервного буки. Тем более Яровой отличается любовью к педантичности во всём, а работу свою он ещё и любит.

— Папочка, а ты с нами дома останешься? — встревает в мои рассуждения о вечном любопытный голосок Ванилопы.

— Прости, Принцесса. Сегодня никак. Очень много работы.

Малышка удручённо выдыхает, а её папа ещё больше мрачнеет.

— Лика, а тебе сегодня и самой некогда. Ведь сейчас скоро занятия, а потом кто-то мне обещал приготовить булочки. Или уже передумала?

Девочка тут же оживает и начинает выдумывать, какую начинку для булочек будем использовать.

— Пап, а ты с чем хочешь? Какие начинки тебе больше всего нравится?

— Хмм… дай подумать, — загадочно тянет Яровой, и я ловлю в зеркале заднего вида потеплевший взгляд голубых глаз. — Мне нравится только с ванилью. Приготовит моя девочка для папы его самые любимые булочки?

Мне кажется, что в слово «любимые» Захар вкладывает особое значение, но делаю вид, что ничего такого не подумала. Хотя взгляд отвела, и кажется, даже румянец выскочил на щеках. Это всё духота. Лето, кажется, вступило на полную катушку.

— Ники, а ты с чем больше всего любишь? — не унимается малышка, решая учесть вкусы всего нашего странного, но почти семейства.

— Ананас, — быстро выпаливаю ответ и слышу ухмылку нашего водителя даже на заднем сиденье.

— Ого! Тогда придётся ехать в магазин. Дома ананас вряд ли найдётся.

— Ну, я знаю одно местечко, где он точно есть, но оно секретное! — шепотом будоражу детскую фантазию, но походу не только её.

Сухой кашель спереди сигнализирует, что нас подслушивают всякие ушастые Панталоновичи.

— А ты расскажешь? — умоляющими глазками смотрит на меня Ванилопа.

Киваю.

— Но только дома. Чтоб ни одна живая душа более не слышала.

Всё, теперь все мысли Лики только о моём секрете и скором возвращении домой. Папу девочка отпускает с чистым сердцем и громким чмоком в щёку.

— Ванилька, — зовёт меня, когда я немного задерживаюсь у дверей, забирая вещи малышки. — Спасибо.

Удивлённо таращу глаза, делая вид, что ничего не поняла.

— Ну, Ники, я знаю, что сегодня не заслужил твоей доброты, но спасибо, что отвлекла Лику. Ненавижу выглядеть в её глазах вечно занятым отцом.

Очень необычно, но сейчас глаза отводит именно мужчина. Зар стесняется или что!?

— Панталонович, прекращай разводить панику. Всё хорошо. У тебя сложности, работа, и поверь, она это понимает, потому что, когда ты возвращаешься домой, Лика чувствует стопроцентную отдачу от своего отца.

— А что чувствуешь ты?

Ого! Какой напор на неподготовленную меня! И ещё и взглядом пришпилил, что не отвернуться.

— Чувствую, что пора валить домой, а то тут всякие работодатели решили устроить допрос своим ни в чём не повинным сотрудникам.