Измена. Бес в ребро (СИ) - Полякова Лана

С Сашей мы съездили, по моему настоянию, в ожоговый центр. Все в Клинской больнице сделали правильно и верно. Зря я на неё думала всякое. Более глубоких повреждений не было. Теперь только время и правильный уход. Вовремя приём таблеток.

В течение двух или трёх недель всё заживёт. Останется рубец.

Можно его с помощью косметического хирурга убрать. Но. Где мой Саша, а где косметическая хирургия? Да и мне Сашенька дорог весь. Вместе со шрамами, рубцами и характером.

Большое удовольствие мы получили от прогулки в Измайлово. Недалеко от ожогового центра.

Здесь сохранился дух той Москвы, в которой мы выросли с ним. Всё таки центр сильно изменился. Да, это современно и красиво. И что кривить душой очень удобно.

Но, какое наслаждение пройтись по парку, в котором нет современных деталей. Это почти лес. С тропинками. С зарослями. В внезапными заросшими скамейками. С чинно гуляющими старушками. Стайками старушек.

И, оказывается, прикольно целоваться в парке.

С Сашей классно просто молчать. И очень уютно сидеть под его крылом. Наблюдая жизнь вокруг.

Сквозь призму моей любви эта жизнь — прекрасна!

Пятьдесят восьмая глава

Потихоньку, на мягких, словно кошачьих лапах, налаживался наш с Сашей быт. Я определилась с ближайшими магазинами. И приняла удобство еженедельной доставки продуктов и бытовой химии. Чтобы не таскать тяжести.

И Саша настоял на ежемесячном клининге. Для тяжёлой работы. Чтобы я не прыгала по шкафам, гоняясь за пылью, не драила плитку и окна.

Лучше, говорит, лишний раз прогуляемся, побудем вместе.

Мы и так практически не расставались. И при этом совершенно не мешали друг другу. Скорее дополняли. Это было для меня немного странно.

Также я привыкла к тому, что за мной везде ходит Тимофей. Я в комнату, и он тоже. Я на кухню — и он со мной. Но по своим важным делам. Не навязывается, не мешает мне. Но всегда контролирует, что я делаю.

И ещё очень презрительно относится к роботу-пылесосу. Дёргает на него своим шикарным хвостом и милостиво разрешает мыть пол, пофыркивая, если тот подбирается слишком близко.

Пока Саша болел, я помогала ему с документацией по станциям. И это неожиданно увлекло меня. Мне понравилось.

Собрать воедино все отчёты.

Сводить в таблицу.

Смотреть, насколько идёт различие между филиалами и где проседает, а где, наоборот, улучшается работа.

Я даже стала понемногу разбираться в бухгалтерии. Руки чесались на некоторых филиалах устроить проверки и инвентаризации.

Ещё я полюбила по вечерам смотреть вместе кино. Или сериал. И Сашину манеру вечером обсуждать итоги дня.

Обязательно с Тимофеем.

Саша живо интересовался делами девочек. Был в курсе, как сдаёт сессию Ира. И как Оля сегодня засиделась за своими учебниками, что пока я не пришла, она так и не обедала.

Он разговаривал с Олегом по поводу предстоящей практики.

И даже с Колей нашёл общий язык.

Мама пока держала оборону, презрительно щурясь на меня всякий раз, когда мы с ней виделись. Но молчала. Больше не высказывалась. И не пыталась наставить меня на истинный путь.

Папа, посмеиваясь, открыл мне тайну такой сдержанности. Это Александр Михайлович попросил её не причинять мне лишних страданий. Рассказал маме, что я ночей не сплю, всё думаю о своём падении. И что он волнуется за меня. Поэтому просит маму воздержаться пока с моим воспитанием.

Ну каков жук!

Всё это не навязчиво, как бы между делом, аккуратно увлекая всех в свою орбиту. Затягивая гравитацией большого человека. Укутывая всех своим обаянием.

Вроде такие мелочи. А всё вместе складывалось в настоящее тепло родного сердца. Очень простые, но совершенно чудесные детали.

То, как Саша мимоходом поправлял мне волосы, как укутывал вечерами. Как придумал и заказал специальную скамеечку для меня, чтобы я не тянулась со своим росточком к высоким кухонным шкафам.

В один из таких вечеров я познакомилась с его сыном. Он просто заехал проведать отца. Один. Без семьи. Я так поняла на разведку. Посмотреть на меня прежде, чем знакомить со своими девочками.

Если бы я не знала, что они родственники, то я всё равно догадалась бы, когда увидела их рядом. Одинаковая манера говорить. Одинаковые словечки. Манера двигаться. И основательность. Во всём.

И вот мы вновь ехали с Сашей в Клин. Я уже свыклась с его автомобилем, и больше не шугалась от встречных машин, не чувствуя габаритов этого танка. Но эйфория от вождения меня накрывала до сих пор. Особенно на трассе, где можно не сильно сдерживать себя. Как будто крылья раскрывались за плечами. И я физически срасталась с урчащей низким рокотом мотора автомобилем.

Сашина рука заживала хорошо, и нам сказали, что возможно, обойдёмся и без рубца. Во всяком случае, через неделю уже можно снимать повязку. И это радовало.

Я скучала по дому у озера. И если дело с выздоровлением так пойдёт, то мы собираемся на следующие выходные выехать вместе с Тимофеем на несколько дней.

С нетерпением ожидаю этого.

Женщину, что Александр приглашал для ухода за мной, когда у меня не работало плечо, Галю, я попросила присмотреть за Сергеем. С проживанием в его доме.

Она также согласилась убирать и готовить. С условием, что еженедельно мы будем доставлять продукты по списку, который она предоставит.

Я вначале хотела организовать доставку готовой еды с учётом диеты, но Галя, как профессиональный медицинский работник, уверила меня в своей компетенции.

Хочет человек заработать больше денег, то почему бы и нет.

Девочки с утра поехали в Подольск убирать дом и собрать в нём наши вещи, чтобы они не мешались там. С Колей. И мне спокойно и девчонкам тяжести не таскать.

Пусть сами соберут, что им дорого. Освободят уже не наш дом от всего, что теперь там лишнее.

Нужно подготовить дом к приезду Сергея. Чтобы ему было комфортно. Устроить спальню с кроватью и ортопедическим матрасом на первом этаже. И убрать всё, что может мешать свободно передвигаться. Всякие журнальные столики и кресла. Сделать пространство, не мешающее ему свободно перемещаться по дому. И чтобы не было необходимости подниматься по лестнице на второй этаж до его выздоровления.

После выходных мы записали Сергея на обследование по спине в ЦИТО. Я изо всех сил желала, чтобы не подтвердился диагноз.

На въезде в Клин у меня начало портится настроение.

Чем ближе мы подъезжали к больнице, тем сильнее.

Вот не полюбилось мне это место. Вроде и объективных причин нет, а вот надо же. Не лежит сердце, и всё.

Накатывают воспоминания. Место это моего отчаяния. Хорошо, что больше мне не надо сюда возвращаться.

И хорошо, что всю основную нагрузку по общению с медперсоналом здесь взял на себя Саша. Я только ходила за ним хвостиком.

Сергей выглядел куда бодрее, чем когда мы его оставляли тут десять дней назад.

Синяк на скуле почти сошёл. К руке он явно уже привык. И отоспался и, надеюсь, подлечил свою язву.

Он шутил с медсёстрами, раздавал им подарки, что мы привезли, и в целом, если б не рука, двигался бы бодро.

Ан, нет. Пригляделась и увидела — бережёт спину.

Врач в отделении, при выдаче Серёгиной выписки про компрессионный перелом не сказал ничего. Когда я спросила, то ответил, что рентгенограмма не выявила.

Всё равно для перемещения Сергея в Москву мы разложили пассажирское переднее сидение.

Я везла своих мужчин. По домам.

Бывшего и нынешнего.

Настоящего.

Очень странное чувство.

Как будто на грани. Между прошлым и будущем, как не пафосно это звучит.

Просто под больным, тоскливым взглядом Сергея, что он иногда кидал на меня, поднимало голову во мне чувство, сильно похожее на вину.

Бррр. Не надо мне этого.

Нет. Не стоит нам пока дружить семьями. При всём своём нынешнем благостном отношении к окружающей действительности я напрягаюсь когда Саша и Сергей рядом.

Пока ехали, я попросила их подумать, как мы будем работать.