Даниэла Стил - Воспоминания
– Знаешь, после окончания Принстона он сказал, что собирается поступить в медицинский институт, и будь я проклят, если он не поступит! Из него должен получиться потрясающий врач!
Брэд вновь посмотрел на жену и широко улыбнулся. Сирина наклонилась и нежно поцеловала его.
Вернувшись домой на авеню Гочи, они открыли еще одну бутылку шампанского и распили ее вместе с Мари-Розой и Пьером. После этого пожилая пара отправилась вниз готовить ленч, а Брэд и Сирина поднялись наверх отпраздновать свой медовый месяц, и когда Мари-Роза час спустя позвонила им, приглашая к столу, им ужасно не хотелось одеваться и спускаться вниз.
На этот раз Сирина надела серые юбку и свитер и свою единственную нитку жемчуга. Выйдя из ванной, Брэд отметил, что ее костюм был весьма строг.
– Что случилось с белым платьем?
Оно ему нравилось – в нем она выглядела такой тонкой и такой очаровательной. Серый же цвет казался несколько неуместным для такого радостного дня. Но эта юбка была самой лучшей из всего ее гардероба, да и свитер был из кашемирской шерсти. У Сирины практически не было никаких нарядов, за исключением того, что она привезла с собой из монастыря, и того, что купила за время работы во дворце. Она понимала, что придется основательно обновить гардероб, и планировала потратить на одежду кое-что из оставшихся у нее денег. Ей не хотелось позорить мужа некрасивой одеждой, составлявшей основную часть ее гардероба.
– Не волнуйся. Я куплю себе что-нибудь новенькое. – Сирина почувствовала себя неловко. – Это… это очень отвратительно?
Посмотрев в зеркало, она поняла, насколько тускл и бесцветен ее наряд, но другого у нее просто не было. Сирина смущенно покраснела. Брэд обнял ее.
– Я буду любить тебя, даже если ты завернешься в одеяло! Ничто из того, что на тебе, не может смотреться отвратительно. Просто в белом платье и в соболях ты выглядела более привлекательной… Почему бы нам не отправиться по магазинам сегодня же и не купить тебе что-нибудь из одежды? Пусть это будет моим рождественским подарком.
Прежде чем Сирина успела возразить, Брэд обнял ее за плечи и повел вниз, где они уселись за стол, на котором их поджидал роскошный ленч. Он состоял из великолепного домашнего овощного супа со сметаной, очень вкусного пате со свежеиспеченным хлебом, восхитительных жареных маленьких голубей, очищенных артишоков, которые особенно любил Брэд, замечательного салата и груш, которые Мари-Роза приберегла специально для этого торжественного ленча. На десерт она приготовила шоколадное суфле с ванильной глазурью и взбитыми сливками.
– Боже милостивый, да я не в силах двинуться с места! – Сирина с удивлением и благодарностью смотрела на Мари-Розу и Пьера. – Никогда в жизни я не ела столько вкусного.
– Да… Все великолепно. – Брэд умиротворенно поглядел на Пьера, который предложил ему немного бренди и сигару.
С явным сожалением Брэд отказался от того и другого.
Когда Пьер и Мари-Роза оставили их одних, Брэд встал из-за стола и потянулся в теплых лучах зимнего солнца, струившегося сквозь высокие французские окна, затем подошел к жене и нежно обнял ее. Она запрокинула голову и посмотрела на него:
– Привет, любовь моя. Ты так же счастлив, как и я?
– Гораздо счастливее. И гораздо толще. Господи, после такого ленча я не смогу влезть в мундир!
– Хорошо, что я не надела белое платье, а то бы оно лопнуло и разлетелось на лоскутки. – Сирина рассмеялась, представив, как это выглядело бы со стороны. – Мне так не хочется отправляться по магазинам, но придется.
– Сначала, – Брэд посмотрел на часы, – мы должны позвонить моим родителям. Может быть, придется подождать, пока дозвонимся, но это очень важно. Я хочу представить им свою жену.
Поцеловав Сирину, он вместе с ней прошел в библиотеку, где подошел к телефону, стоявшему на столе, набрал номер оператора и на ломаном французском назвал номер нью-йоркского телефона.
– Хочешь, я помогу тебе? – шепнула ему Сирина, и он также шепотом ответил:
– Мне чертовски приятно, что могу говорить на французском. Брэд отдавал себе отчет в том, что его французский был более чем скромным, тогда как Сирина свободно им владела. Тем не менее, он успешно справился со своей задачей и мгновение спустя, выдав оператору всю необходимую информацию, положил трубку.
Перед ленчем Пьер разжег огонь в камине, и теперь он разгорелся, озорно потрескивая. Брэд сел перед камином и поманил к себе Сирину. Она села рядом и взволнованно взяла его за руку. Он нежно погладил волосы жены, надеясь, что это успокоит ее.
– Они очень рассердятся, Брэд?
– Нет, удивятся, может быть. – Он не сводил глаз с огня. В этот момент он думал о матери.
– Но ведь ты мне сказал, что они уже знают о свадьбе.
– Да, я так сказал.
Повернувшись, он спокойно посмотрел в глаза жены. В такие моменты Сирина чувствовала его силу, его уверенность в себе. Брэд был абсолютно уверен в том, что делал. Именно эта черта позволила ему далеко продвинуться по службе и неплохо помогала в жизни. Когда он учился в Принстоне, то был там капитаном футбольной команды и руководил ею с той же спокойной уверенностью. Все прислушивались к его словам, как внутри команды, так и вне ее. Вот и теперь его уверенность успокоила Сирину.
– Да, я сказал тебе, Сирина, будто известил их. Но я этого не сделал. Это было совершенно ни к чему. Это мое решение, наше решение. Я хотел подождать, пока мы с тобой поженимся.
– Но почему?
Ее поразило, что он обманул ее накануне свадьбы. Глубоко вздохнув, Брэд посмотрел в огонь, затем перевел взгляд на жену.
– Потому что моя мать очень сильная и волевая женщина, Сирина. Ей хочется, чтобы все было так, как того хочет она, и не иначе. Временами ей кажется, будто она единственная знает, что и как лучше для других. Но так бывает не всегда. Если б она могла, то всегда принимала бы все решения за нас. Я никогда не позволял ей делать этого. Отец же, наоборот, уступал практически всегда. И должен признать, она чертовски неплохо направляла его. Но это не для меня, пойми, Сирина, не для меня.
Казалось, беседуя с ней, он переоценивал и заново обдумывал всю свою прошлую жизнь.
– Я подумал, что если бы я предварительно позвонил ей, то она могла бы вмешаться, могла бы прилететь сюда и сначала познакомиться с тобой, да и вообще, Бог ее знает, могла бы заявить, что я совращаю младенца. Но главное – я не хотел расстраивать тебя. Тебе и так пришлось пережить очень много тягостных испытаний, и мне не хотелось увеличивать их перечень. Именно поэтому я решил, что нам с тобой следует строить свою жизнь самостоятельно и, только когда все станет свершившимся фактом, сообщить ей о свадьбе. – Немного помолчав, он спросил: – Ты прощаешь меня?
![Даниэла Стил - Крылья [исправлены ошибки]](/uploads/posts/books/5446/5446.jpg)
