Джилл Шелвис - У любви в плену
Сойер решил проверить ее, но она вдруг рванула с места, чуть не задев две проезжающие машины.
Глупый поступок. Через минуту Сойер заставил нарушителя подъехать к краю дороги. Впереди сидели два парня, и, не заметив внутри ничего подозрительного, Сойер выписал штраф за неосторожную езду. Водитель стал жаловаться на это, потом снова дал газ, едва избежав аварии.
Сойеру надоело возиться с ним, и он хладнокровно вручил Идиоту Дня вторую квитанцию.
— Вы что, издеваетесь? — завопил водитель. — Еще штраф?
— Осторожно, — предупредил его Сойер. — У меня вся ночь впереди.
Парень буркнул «придурок», но выехал на шоссе с большей осторожностью.
Отсюда Сойера вызвали регулировать движение. Строительная бригада, работавшая на главной улице города, перекрыла проезжую часть. Хотя людей всю неделю предупреждали, а бригада заботливо поставила ограждения со знаками «проезд закрыт» и указателями объезда, несколько человек проигнорировали это. Теперь они злились на Сойера, что не могут проехать.
— Безобразие! — кричала женщина. — Я не могу выбраться из этой путаницы, чтобы спасти свою жизнь. Вы тут все болваны!
Сама заехала куда не надо, и он же болван.
— Видите ограждения, которые вы игнорировали? — спросил ее Сойер. — Тем же путем возвращайтесь назад. Ориентируйтесь на знаки «проезд закрыт», мимо которых вы проезжали. Следуйте по направлению указателей объезда. Ваша жизнь в полной безопасности.
Обругав его, женщина развернулась.
Следующим парнем, желавшим миновать ограждения, оказался Тодд. Когда его допросили после инцидента в ресторане, он, конечно, отреагировал не лучшим образом. Тодд рассказывал всем, кто мог слышать, что шериф злоупотребил властью и он собьет с него спесь. Парень хотел драки. Но Сойер не собирался давать ему шанс подвергнуть опасности его работу или стать угрозой для невинных людей. Ведь прошли годы, за это время Тодд мог преодолеть себя, направить свою жизнь по достойному пути. К несчастью, и Сойер знал это лучше других, невозможно заставить человека делать то, что он не хочет. Он не мог спасти Тодда, как не мог добиться одобрения собственного отца.
— Что здесь происходит? — спросил Тодд, не растрачивая свой обычный шарм на Сойера. — Проезд закрыт. Почему ты не можешь сделать это в более удобное время?
Сойер не сказал ему, что он здесь не работает, а лишь пытается указать дорогу идиотам. Не говоря уже о том, что сейчас полночь и более удобного времени не может быть.
— Как мне отсюда выехать? — спросил Тодд.
— Это проблема. — Сойер направил свет фонаря в кабину грузовика Тодда, понимая, что при беглом взгляде не обнаружит сумку с наркотиками. — Если ты не можешь следовать указателям объезда, которые проезжаешь, я не знаю, способен ли ты выехать отсюда по указанному мной направлению.
— Да пошел ты, Томпсон. Или, может, я пойду к Хлое. Она лакомый кусочек, ты знаешь это? И она хочет меня.
— Держись от нее подальше.
— Или?
«Я убью тебя» совсем не лучший способ сохранить работу. Но до сих пор такой проблемы у Сойера не возникало. Как и желания, сказав работе «прощай», сунуть руки в окно грузовика и задушить подонка.
— Как я и думал, — ухмыльнулся Тодд. — С виду ты коп, а на деле слабак. — Он медленно двинулся задним ходом. — Ночью представляй нас в моей уютной постели, пока разыгрываешь из себя хозяина дороги.
Остаток ночи Сойер работал стиснув зубы, напоминая себе, что Тодд всего лишь злобный придурок.
Придурок, который видел его насквозь и знал, какую кнопку нажать.
В семь часов утра, несмотря на усталость после суточного дежурства, он решил, что ему необходим кофе Тары, и поехал в гостиницу.
— Ты ужасно выглядишь, парень, — сообщил Джекс, вышедший из своего джипа.
— Черт возьми, — ответил Сойер, — а я ведь собирался отсюда прямо на фотосессию.
Джекс улыбнулся и тихо свистнул. Иззи, трехлетняя собака породы лабрадор, дремавшая на пассажирском сиденье, встала и залаяла. Увидев, что ничего волнующего не произошло, она снова легла и закрыла глаза.
— Выходи, лентяйка, — сказал Джекс.
Иззи приоткрыла один глаз, чтобы досадливо взглянуть на хозяина.
— А Тара будет готовить завтрак, — вкрадчиво произнес он.
Собака тут же выпрыгнула из джипа и потрусила к двери.
Сойер покачал головой.
— Ты занимаешься дневным спа? Или вы с Мэдди просто хотите играть в Подрядчика и Хозяйку?
— Эй, тебе не полагается об этом знать. Мэдди не хочет, чтобы люди знали о нашей сексуальной жизни.
— Это ведь тебя застала в мансарде Люсиль со своей камерой.
— Я проиграл Мэдди пари, условием которого был стриптиз. Я не делаю это постоянно, но, черт возьми, если красивая женщина велит сбросить одежду, ты ее сбрасываешь, верно?
— Скажи спасибо, что Люсиль заглянула в мансарду прежде, чем ты оголился.
Джекс вздохнул.
— Она даже не сфотографировала Мэдди. Только меня, пока я исполнял стрипданс, размахивая рубашкой. Кто-то ведь должен был снизить количество ее эстрогена.
— Или ты мог отложить стриптиз до собственной спальни.
— Было бы не так интересно. — Джекс захлопнул дверь машины и внимательно посмотрел на Сойера. — Трудная ночь?
— Долгая ночь.
— Ты заехал сюда ради Хлои под предлогом выпить кофе?
Сойер прищурился, сделал выдох, но промолчал. Они вместе отправились на кухню, где Джекс получил от Мэдди очень дружеский поцелуй, а Сойер кофе. Пока Джекс направлялся к месту работы, Сойер оглядел кухню, надеясь увидеть Хлою.
— Ищешь что-нибудь определенное, шериф? — спросила Тара, стоявшая у плиты.
Сойер посмотрел в окно в поисках «веспы».
— Ее здесь нет, — сухо ответила Тара. — Должно быть, тайком уехала куда-то. А все потому, что в душе у нее полный кавардак. Хлоя пытается это скрыть, делая вид, будто ее ничто не беспокоит.
— Тара, — укоризненно произнесла Мэдди, сидевшая за кухонным столом.
— Он беспокоит. — Сестра указала ей лопаточкой на Сойера.
— Что неправильно? — спросил он. — Что произошло?
— Ничего. По крайней мере ничего особенного.
— Ты знаешь, где она может быть?
Тара покачала головой.
— Она сказала, что едет в какое-то место, которое приносит ей умиротворение и покой и где ей легче думать.
Сойер почувствовал, как спадает напряжение. Он, кажется, знал, где она может быть.
— Сойер?
— Да? — нетерпеливо спросил он.
— Не заставляй меня сожалеть, что я рассказала тебе. — В голосе Тары слышалась откровенная угроза.
В других обстоятельствах это рассердило бы его, но теперь он лишь покачал головой:
