Нонна Ананиева - Яхта: история с рассуждениями
– Во сука! – воскликнул Сева с широко открытыми глазами. – И к Рашиду влезла! Она, наверное, с ним тоже спала! И чей это сперматозоид у нее оплодотворился, только анализ покажет. Слушай, Саломея, может, они и Пита заморозили, а ты не знаешь? – Из Севы поперло.
Мухаммед подлетел и врезал ему по морде. Он ему треснул так, что можно было усомниться, что это сделал врач. За Саломею, за Ирину и за Рашида. Можно было и Никите поддать, но выбор пал на Севу. Сева грохнулся на пол, но сознание не потерял. А уж он-то как хотел драться целый день сегодня, да еще этот непонятный веселящий газ, которого они наглотались, – сил было полно! Но Апельсин с дружком быстро их успокоили, Олег даже не успел подойти к Севе. И хорошо, что не успел. Сева только его и ждал для этих целей, еще с утра.
Мухаммед начал закипать: «Ну что я за идиот!» С Ириной более-менее понятно до какого-то места, но не с этими ребятами, которых брат нанял, если это вообще он. Мухаммед достал мобильник и набрал номер Рашида. Телефон не работал, связи не было.
Почему он ему ничего не сказал? Там же была замешана Саломея, это же ее дела, даже если он ничего не знал про Олега. Не мог не знать. Ханна вот никому не верит. В Америке ей мозги прочистили как следует.
– Вы близко знаете Рашида? – спросил он у Джузеппе.
– Достаточно близко, – кивнул тот.
– Скажите мне номер его телефона – тот, что есть у вас, – потребовал Мухаммед.
– Я не помню наизусть, – пожал плечами Джузеппе.
– Сходите за мобильником, я подожду.
– Мухаммед, я их знаю, – тихо и медленно сказала стоявшая у клетки с попугаем Саломея. – Они из «Берго Консалтинг». Я не стала возражать. И Рашид действительно их знает, особенно Джузеппе.
– Давайте продолжим про завещание, – не отступала Ханна, как будто ей все это было нужно больше всех. Но что-то ей точно было нужно. – Можно я с тобой рядышком посижу? – спросила она Мухаммеда. – А то ты еще кого-нибудь убьешь.
– Если только тебя, – ответил он.
– Я еще не встречала людей, которые пишут такие вещи в тридцатилетнем возрасте, – начала размышлять Виолетта про завещание. – Я ведь неплохо ее знала. Несколько лет. Конечно, мы все переживаем неполучающуюся жизнь, но любой нормальный человек всегда найдет в себе то, за что опять можно зацепиться, или повернет в другую сторону, или поменяет страну или город. Для миллионов людей ее жизнь была на пределе их мечтаний или даже за пределами: поездки, встречи, сам характер бизнеса, влюбленный в нее состоявшийся мужчина без жены и детей, хорошая внешность, друзья. Я вот только думаю, что была проблема в голове, у нее последнее время стали появляться страхи и… я не знаю, как выразиться… какие-то галлюцинации, что ли, какие-то не ее мысли. Я даже подумала однажды, что ее куда-то ведут, ею кто-то занялся, она явно находилась под чьим-то влиянием. И знаете, последнее время она принимала какие-то препараты, которые тщательно прятала, но в силу того, что считала меня своей какой-никакой подругой, от меня очень-то не скрывалась. Но я никогда – вот, что странно – не спрашивала, что она принимает. Хотя, зная ее скрытность, Ирина могла сказать, что это витамины, типа «не спрашивай, чтобы тебе не врали».
– Что ты ей давал? – резко спросил Мухаммед у Никиты.
– Вообще не собираюсь отвечать на подобные вопросы, да еще заданные таким тоном, – огрызнулся Никита.
– Ах вот оно в чем дело! – Севе сегодня перепало на десять лет вперед. – Ты ей давал какую-то свою нанотехнологическую мудотень! Кто же тебе, технократская рожа, дал право экспериментировать с людьми? Развал Советского Союза, который тебя формулам твоим научил? Теперь все можно!? Каучуковый костюмчик себе примеряешь! – Сева орал так громко и страшно, как только мог. – Она, наверное, перед тобой еще и отчитывалась, как прошел сеанс у меня дома с подопытной обезьяной номер сто пять по кличке Копейкин?
– Что ты визжишь, как недорезанный кабан?! – Никита тоже повысил тон. – Спроси-ка лучше у своего друга-гинеколога, он экспериментирует или нет? И если у него хватит смелости ответить утвердительно, спроси еще про своего ребеночка, где он сейчас и когда родится. Или тебе на это плевать, ты весь в ревности и унижениях, – во всем виноваты женщины, а я себе пошел дальше, к Мари, например.
Мари получила то, что хотела. Еще раз подтвердились ее прогнозы и предположения относительно непонятной русской души, полудиких мужиков, опасностях, непредсказуемости, мордобое – и не важно, что ударил первый Мухаммед, а Сева, наоборот, сдерживался весь день и себе этого не позволил, и опять пахло миллионами, пролетевшими мимо носа.
– Смотри-ка, Мари, Никита публично осуждает наши с тобой отношения. Ему до всего есть дело.
– Я не люблю равнодушных, ты же знаешь. – Мари держалась, как могла.
– Твой ребенок, Сева, может родиться. Даже есть вероятность, что будет на тебя немного похож. Налей мне водки быстро, – обратился Мухаммед к Апельсину. Потом взял стопку, опрокинул ее, как тысячи раз делал в Волгограде, выдохнул и попросил повторить.
– Так, ребят, – негромко сказал Сева, – вы меня в покое сегодня оставите? Еще немного, и я перестану что-либо воспринимать.
– Нет уж слушай, – как-то укоризненно произнесла Саломея.
– Но он родится, если ты этого пожелаешь, – Мухаммед волновался, и водка не очень помогала. – Ты можешь выбрать время. Это есть в Ирином завещании? – спросил он Филиппа. Тот утвердительно кивнул. Мухаммед сел на пол на ковер по-турецки. – То ли она не хотела его убивать вместе с собой и в ней говорил материнский инстинкт, то ли она сама не хотела принимать решение, то ли она предпочла отправиться в будущее одна, свободная, и не нести ответственности еще за одну жизнь. То ли катастрофа была просто случайностью. Она попросила меня его сохранить. Я сохранил. Благодаря Олегу, то есть его помощи, у меня в клинике сейчас есть для этого технические возможности.
Внешне Сева не реагировал. Просто сидел в кресле и слушал.
– Что, трудно? – спросила Севу Саломея. – Когда женщина решается на аборт, ей тоже трудно, но ее никто не слышит и не хочет понимать. Общество либо равнодушно, либо ее осуждает, но ничего не делает для того, чтобы этого ребенка реально помочь вырастить. Не говоря уже о риске для здоровья женщины. Виновата всегда она. Вот тебе шанс – самому вырастить и воспитать своего ребенка. Ты готов? Зачем вообще нужен мужчина? Я обожаю этот вопрос. – Конечно, ей хотелось, чтобы и Олег это слышал. – Или вы будете заниматься построением нового общества, ничего в нем не делая? Размышлять о новых формах сознания, когда здесь и сейчас детям нечего есть и кругом дрянные, отсталые школы, бездарные телеканалы, наполненные насилием, развратом и дешевой попсой? На сотню мужиков один найдется более-менее умный и не очень ленивый, на десять тысяч – один действительно умный, а остальные прикрываются «правилами», «религиями» и «устоями с традициями», паразитируя в быту, работая охранниками, спекулянтами или политиками. Смотри, какой у тебя исторический шанс, Сева! Ты решаешь и берешь ответственность за новую жизнь, а не просто получаешь сексуальное наслаждение под любимую музыку, спихивая последствия на женские плечи.
