Анри Труайя - Анн Предай
Анн задумчиво положила трубку. Что у него за женщина? Голос показался ей незнакомым. Марк жил не один, а говорил ей нечто обратное? Мысль эта слегка заинтриговала ее и чуть опечалила, но лишь потому, что Марк не поставил ее в известность. Может, речь идет о свежей авантюре, без будущего?
Как только она вернулась к обычным хлопотам, Марк и его сердечные проблемы тут же вылетели у нее из головы. Важнее подыскать несколько подходящих гравюр для переиздания «Путешествия на американские острова» преподобного отца Лаба. Эстампы XVIII века не годились – не соответствовали книге по духу. Мсье Куртуа попросил не больше шестнадцати вставок, Анн колебалась. Была еще проблема обложки. Эскиз, сделанный ею накануне, не нравился. Она вернулась к нему, сделав кое-где незначительные правки. Скоро в редакционной столовой она встретится с Лораном.
С тех пор как он начал работать в издательстве «Гастель», Анн обедала с ним вместе. Со стороны казалось, что с новой жизнью он уже свыкся. Анн часто спускалась вниз, в подземелье, где располагались хранилища, чтобы просто повидаться с ним. Там, как в морге, все было залито бледным неоновым светом. С потолка к полу лианами вились выкрашенные в серебристый цвет трубы отопления. Стояла удушающая жара. Лоран с десятком таких же, как и он, «творческих работников» носился между металлическими стеллажами. Бригадир говорил, что у Лорана превосходная память и всего через две недели стажировки он уже легко справлялся с тысячей наименований. Заказы грузовым лифтом отправлялись наверх, на первый этаж, откуда грузчики уносили их в отдел реализации. Время от времени по громкой связи выкрикивали очередные указания. Все здесь напоминало трюм огромного корабля. Но главное, думала Анн, – это возможность пристегнуть Лорана к какому-нибудь постоянному занятию. Затем, постепенно, она перетащит его на верхние этажи.
Столовая, просторное остекленное сооружение во дворе соседнего здания, была полна народа. Из кухни сюда проникал густой запах соусов. Рассаживались здесь отделами или по интересам. Лоран сидел в компании таких же, как и он, «творцов». Анн пристроилась рядом. При виде Анн приятели Лорана уткнули носы в тарелки – для них она была из другого мира. Притихшие, они не знали, как себя вести.
Повернувшись к Лорану, она вполголоса спросила:
– Ну как твои дела?
– Отлично.
Утром ему не хватало времени на бритье, и он решил отпустить бороду. Обрамленный коричневатой шелковистой тенью, рот его казался еще более мясистым, розовым и чувственным. Над бархатистыми щеками удивительно живыми огоньками сверкали ввалившиеся глаза, под которыми расплылись лиловые круги. Внешне он походил на невезучего цыгана. Подошла официантка. Сегодня в меню предлагались рагу из кролика с морковью и жареный хек с картофельным пюре. Анн остановила свой выбор на кроличьем рагу, Лоран с отвращением отказался:
– Ни хека, ни кролика.
– Ты не хочешь есть?
– Не хочу.
Вокруг кипели профессиональные разговоры и местные сплетни. Пока Анн ела, Лоран медленно грыз краюху хлеба, густо намазанную горчицей.
– Послушай, это забавно, – заметила она.
– Но я не могу ничего есть, у меня слипся желудок. Меня от всего тошнит.
– Может, ты устал?
– Нет, мне не трудно. Просто там у нас не хватает воздуха. И потом – это ощущение, что за тобой все время следят… Ни минуты отдыха, график…
Он бормотал все эти слова, согнувшись над чашкой. Кивком он указал на седеющего мужчину, сидевшего за другим столом:
– Посмотри на того типа, вон там – это Марсель. Так вот, он работает грузчиком уже двадцать пять лет. Двадцать пять лет таскать книжонки, откликаясь на чужие команды. Думаешь, он чувствует себя несчастным? Ничуть, он этим гордится! Гордится тем, что он идиот! Хотя, в конце концов, может, он и прав. Благоразумие – это когда не поднимают головы от своей похлебки, не замечают ничего вокруг… Скоро и я таким стану!..
Лоран состроил саркастическую гримасу и заказал себе еще кофе. Затем еще один. Анн вмешалась:
– Ты пьешь слишком много кофе.
– Тебе-то что до этого? – огрызнулся он. – Главное, что я держу удар, а кофе только подбадривает. Даже такая бурда, как этот.
Анн не настаивала, лишь нежно посмотрела на него. На рабочие места они возвращались вместе. Она парадной лестницей в кабинет, он – к себе в подвал.
Пьер в два глотка выпил кофе и поспешил в ванную. Уже несколько дней подряд Анн не приходила домой обедать, и это освобождало его от излишних знаков внимания. По крайней мере – хотя бы от расспросов. Под натиском Элен он согласился составить каталог редких изданий, поступивших в магазин Коломбье по предварительным заказам постоянных клиентов, которыми здесь дорожили. Мадам Жиродэ надеялась таким образом улучшить дела. Она даже намеревалась оплатить эту работу, хотя названная при этом сумма и была пустяковой. Ничего не говоря Анн, Пьер теперь каждый день приходил после обеда в книжный магазинчик на инвентаризацию фондов. Невзирая на то, что работа была тяжелой и грязной, ему при этом удавалось следить за своим внешним видом. Серый костюм и белая рубашка. К утру Луиза отглаживала на брюках стрелки. Перед обедом он заходил к парикмахеру, ощущая после этого визита у себя на голове ореол легкости и свежести. Помолодевший и уверенный в себе, он с нетерпением ожидал момента прибытия на службу.
Он приходил в магазинчик точно в то же время, что и Элен. Она поставила для него в задней комнате большой письменный стол. Вокруг на небольшом клочке громоздились стеллажи с книгами. Пьер брал томики один за другим, разглядывал, перелистывал и заносил на карточки их характеристики: «Энциклопедия дворянства», мсье де ля Шенэ-Дебуа, Париж, 1774, 12 томов, инв. № 4. Старинный переплет… Кропотливый труд завораживал его, спиной он чувствовал присутствие Элен. Та кружила вокруг него, изящная и невесомая, изредка что-то ему говорила, журила, если он прерывал свои занятия лишь для того, чтобы поболтать с ней.
В половине пятого они пили чай, пристроившись на краешке письменного стола. Через приоткрытую дверь Элен наблюдала за магазином. Вошел какой-то посетитель. Она убежала и вскоре вернулась с негодованием на лице, словно только что избавилась от непрошеного гостя. Пьер понял, что всякий посягавший на ее свободное время, помимо него, выводил ее из себя. Эта мысль была столь неожиданной, что от нахлынувшей нежности и боязни защемило сердце. Нужен ли он кому-нибудь в этом мире? В его-то возрасте, с его-то прошлым, несмотря на всю неопределенность его настоящего? Он отпил глоток чая, и глаза его увлажнились.
– Пьер, – спросила Элен, – что с вами?
Он поднялся, чтобы как-то скрыть волнение, охватившее его. Поднялась и Элен, встала прямо перед ним. Выглядела она взволнованной. Он посмотрел на нее твердо, даже отчаянно и выдохнул:
