Марина Галимджанова - Валентин и Валентина
– Что ты делаешь в Праге? – выезжая на Старомескую площадь, спросил Лент.
– Тоже хочу спросить и у тебя? – усмехнулась Валентина, – Я тебя не узнала в толпе поклонников. Ты стал старше внешне. Камера и грим скрывают это, но не жизнь. Прости, может быть мне не стоит говорить такое?
– Ничего, мы взрослые люди разберемся, – может быть, если эти слова сказал кто –нибудь из его знакомых, то возможно они звучали иначе. Однако с губ Валентины они прозвучали, как сожаление, сострадание. Слова вышли у нее тепло, без фальши и издевки. Ему нравилась ее открытость, за годы их разлуки эта девочка ни капельки не изменилась, и Лент почувствовал, что его опять к ней тянет.
– А давай дружить? – не думая сказал он.
Валентина внимательно поглядела на его лицо, а потом, зарывая рот ладошкой, захохотала.
– Что? Что такое? – Лент тоже не удержался, хохотнул.
– И это говорит мне взрослый человек, предлагая фразу подростка? – икая от смеха, спросила его собеседница.
– Ну, я могу предложить поехать ко мне или вообще ничего не предлагать…Черт, нарушить все мыслимые и немыслимые запреты и поиметь тебя прямо в своей машине, – мысль Ленту понравилась, он быстро взглянул на свою собеседницу. Валентина сидела с красными щеками и ушами, но ничего не сказала ему на это. Она кусала губы и щурилась.
– Прекрати себя так вести, – строго сказал Лент.
– Как? – удивилась она, – Я думаю, что сказать тебе на твои слова и если, честно ты очень талантливый засранец – ты сбил меня с толку!
– Тогда прекрати думать, – «вот, что за женщина – а?» Стоило ей появиться, и он терял здравый рассудок.
– «Прекратить думать»? – опять звонко рассмеялась Валентина.
– Когда ты думаешь – ты начинаешь кусать губу, и твои коготки впиваются в дверку ручки. О, я бы отдал половину жизни за то, чтобы они впились в мою спину. – Валентин с силой сжал руль и остановил машину, – Одно из твоих поразительных свойств Валентина, ты действуешь на меня, как магнит для металла.
Замолчали. Мужчина сидел, откинувшись на спинку сидения, и закрыл глаза. Валентина сидела к нему вполоборота и кусала губу.
– Валентин? – тихо позвала собеседница.
– Да, – мужчина открыл глаза и поглядел на девушку. Валентина больше не краснела, наоборот она слегка подалась вперед, положила свою ладонь на его плечо и поцеловала в щеку:
– Давай дружить? – прошептала она, касаясь теплым дыханием его кожи.
– Конечно, я никуда тебя больше не отпущу. – и он провел большим пальцем по ее нижней губе, – Ты восхитительна.
– Лент, – и собеседница нехотя вернулась на сидение, – давай не будем топить события?
– Согласен нам нужно поужинать и поговорить, – твердо сказал Валентин, – я знаю одно уютное кафе.
– Тогда я предупрежу маму, что задержусь, – кивнула она, отсылая смс.
– Всей семьей в Праге? – он остановил авто напротив уютного ресторана.
– Нет, мы с сыном в гостях у бабушки и тети, – Валентина вышла следом, – целый ресторан, а ты говоришь кафе…
– Тут можно заказать столики или диванчики с видом на ночную Прагу. У тебя есть сын? – этот вопрос его интересовал гораздо больше ресторана или кафе, куда он привез свою Валентину.
– Да. – тихо ответила она, следуя вглубь помещения за ним и поднимаясь на второй этаж в vip места.
– Ты была замужем? – не унимался Лент, почему–то этот вопрос его сильно раздражал. Может оттого, что Харт не мог представить эту женщину с кем-либо другим, кроме него самого.
– Нет. – еще тише ответила она, но мужчина услышал.
– А сейчас? Или друг? Поклонник? Любовник? – он давно хотел их задать.
– Нет. – быстро ответила она, – ни то, ни другое, ни третье.
– Сколько лет твоему сыну? – «Скажи, скажи мне, и я тогда все пойму, только скажи», – думал Харт, но Валентина не сказала:
– Я обязательно познакомлю тебя с Сашей. Он умный мальчик. Если конечно ты захочешь или у тебя будет время, – усаживаясь на белый диван, расположенный на довольно большом балконе, сказала Валентина.
– Прекрасная мысль, – кивнул он, садясь рядом с ней, – но прежде мы навестим ту женщину в больнице, что спасла тебе жизнь.
– Обязательно, но только не сегодня, – кивнула Валентина, – я устала бродить по Пражским улицам и день сегодня дурной.
– А я умираю с голода, – улыбнулся Лент, украдкой разглядывая Валентину. Как же она прекрасно выглядела и ароматно пахла!
– Ты в Праге на гастролях? – разглядывая меню, спросила Валентина.
– Да. Через дня два отправляемся в Ниццу. – после его слов девушка отвлеклась от изучения меню и удивленно на него посмотрела, – О!
– Дай – ка угадаю, ты тоже летишь во Францию? – улыбка Лента стала еще шире.
– Да, – Валентина не сдержала улыбку, – прекрасный повод для дружбы.
– Согласен, только выйдет ли у нас дружба? А Валентина? – она вздрогнула и ответила довольно напуганным голосом:
– Я пошутила.
– А я нет, – серьезным голосом сказал он, – я не смог тебе позвонить тогда – Амелия утопила мой телефон и все контакты…, – ему нужно было извиниться сейчас или бы весь разговор напоминал фарс.
– Боже мой, Харт, это было так давно. Русские говорят, что кто старое помянет тому глаз вон, – однако ей плохо удалось скрыть в своем голосе эмоции.
– Все равно я должен извиниться. Все, что я делал только потому, чтобы оградить тебя от Амелии и ее своры. – он положил свою ладонь поверх ее.
– Мне жаль Ани, – Валентина перевернула ладонь и их пальцы переплелись, – я не представляю, что было бы со мной, если бы такое горе коснулось меня и сына.
– И не нужно, – прошептал Лент, – давай, закажем что–нибудь? Или я захочу вернуть то время с тобой сейчас же.
– Хорошо, – согласилась Валентина и покраснела.
– Значит, в Ниццу летим вместе? – не унимался он.
– Боже мой, Харт – я хочу есть, – отшутилась Валентина.
– Отлично. А как поживают Лиза и Миша? – ему было весело наблюдать за тем, как ее лицо изменилось от шутливого выражения к удивлению:
– Ты помнишь их???
– Я помню все, что связано с тобой, – и он не удержался, он поцеловал ее руку.
Глава 9
Прага. Чехия
Медленно, медленно в ее присутствии Лент, как бы оттаял: с его лица сошла вселенская усталость, морщины у уголков губ и глаз стали не морщинками, а «солнышками». В глазах появился озорной огонек, и даже седина на висках не отталкивала, а шла ему. Голос мужчины потеплел, хотя Валентина бы не сказала, что голос мужчины был холоден с ней. Нет. Валентин обращался со своей спутницей бережно, нежно, галантно, любя. Его голос временами дрожал и говорил на тембр ниже, однако только потому, что его до сих пор к ней тянуло. Об этом он ей сказал прямо, когда пара как подростки сбежала от прессы на машине.
