Лариса Кондрашова - Чужой муж
За столом говорили в основном о Наташином будущем. Имени погибшего зятя старались не упоминать. Опасались рецидивов того темного времени, когда Наташа так глубоко ушла в себя, что жила как бы по привычке и целых два года не приезжала домой.
А когда на третий год приехала, то начинала плакать при любом упоминании о Косте и ее семейной жизни, ночами не спала, так что матери пришлось повести ее к врачу, который выписал ей снотворное.
— Привыкну к таблеткам, вообще без них спать не смогу, — ворчала Наташа.
— Я выписываю вам таблетки, — не согласилась врач, — чтобы вылечить у вас нарушение сна, а вовсе не для того, чтобы вы пользовались ими постоянно.
Ведь есть же люди, которые быстро забывают свои невзгоды. Включая смерть близкого человека. Пережили, месячишко поплакали и пошли себе дальше, не оглядываясь. Странно, что только теперь Наташа нашла своему поведению объяснение. Ее страшила опять все та же боязнь перемен: а как она сможет жить одна, а как станет привыкать к кому-то другому? А вдруг на этот раз жизнь не сложится? Смешно требовать от жизни гарантий, словно в часовой мастерской, но Наташа хотела именно этого.
Родные снисходили к этой ее слабости, но не понимали, почему она не такая, как они? И все хотели перетянуть ее на свою сторону. Научить забывать, что ли.
— Сестрица, ты, помнится, неплохо рисовала, — тормошил ее за столом Валерка.
— Мало ли, художником я все равно не стала бы.
— А вот визажистом могла бы. Со своим знанием косметики. Знаешь, сколько они зарабатывают!
— Еще чего, — посуровел отец. — Для этого, наверное, и высшего образования не нужно. Любая малограмотная девчонка такую специальность освоит.
Он гордился, что оба его отпрыска имели дипломы инженеров.
— На фиг ей диплом? Мне мой что-то дает? Я работаю совсем в другой области. Начал сначала и, между прочим, стал профессионалом. И Наташке можно всего лишь закончить курсы.
— Куда ты ее толкаешь, куда? В ту же яму, в которой сам сидишь?
— Ни в какой яме я не сижу! — в свою очередь, закричал брат. — А сбой может в любом деле произойти.
— Ага, потом таких сбившихся находят в подъездах с пулей в голове!
— Чего это они? — шепотом спросила Наташа у матери.
— Да тут как-то приходили по Валеркину душу двое бритоголовых. Отец тогда за него так переволновался, до сих пор забыть не может. Мол, на госпредприятии его бы никто преследовать не стал. А Валерка сказал, что никогда не будет работать на государство, которое не только не считается с его правами гражданина, не платит ему долги, а при случае вообще может без штанов оставить. Отец стал спорить, доказывать, что такое случается во всех странах. Что и в Америке было в тридцатые годы. На что Валерик отвечал: теперь понятно, что от Америки мы на семьдесят лет отстали. Отца ты же знаешь, он вообще не допускает мысли, будто какая-то Америка лучше нас. В общем, они поссорились и месяц не разговаривали.
Месяц не разговаривали, что творится! Раньше в семье никогда такого не было. Могли дуться друг на друга, но не больше одного-двух часов…
Наташа дала себе слово отца с братом помирить. Раз и навсегда. Кто-то же должен быть умнее. Или снисходительнее…
Надо же, она собралась родных мирить. Раньше просто перемолчала бы, подождала, пока само наладится. Может, у нее стал меняться характер? Не поздно ли — человеку под тридцать? Вечный непротивленец, трусиха и кисейная барышня. Травоядное животное, которое начало отращивать клыки?
Вот как, о себе уже в среднем роде. Давай, Наташенька, унижай себя, ползай, если летать не можешь!
— У нас, между прочим, тоже есть в городе парфюмерная фабрика, — заметил отец.
— Да знаю я, — сказала Наташа, — ты забыл, я на ней практику проходила.
— Пусть отдохнет человек, — вмешалась мама. — В кои веки дома очутилась, а вы оба сразу про работу. Небось не объест!
— Да я вообще-то не с пустыми руками приехала, — похвалилась Наташа, чем вызвала нешуточное возмущение родных.
Громче всех распинался брат, который обещал кормить ее до пенсии, если паче чаяния сестра не найдет себе хорошую работу. А свои деньги пусть себе оставит.
Деньги. Будь прокляты эти деньги! Она бы даже хотела поскорее их истратить, чтобы не вспоминать, каким образом они ей в руки попали.
Хорошо бы заодно истратить и память, чтобы не вспоминать ни о Валентине, ни о той роковой субботе его дня рождения.
Увы, как впоследствии оказалось, от него ей осталась не только память.
Глава четырнадцатая
Наташа все-таки послушалась брата. Пошла на курсы визажистов. Училась с удовольствием, по словам преподавателей, хватала все на лету.
Никогда она прежде не знала, какое это удовольствие, когда под твоими руками человек получает как бы новое лицо.
Причем среди клиентов у нее появились не только женщины, но и мужчины, кое-кто из которых стал за ней ухаживать.
Значит, правы философы, утверждая, что никогда не поздно начать жизнь сначала.
Прежде всего, увлеченная учебой, она стала заниматься еще самообразованием, покупая книги по своей новой профессии.
А как-то в один из дней услышала, как отец с удовольствием говорит матери:
— Наташа-то, заметила, как изменилась? Будто от тяжелой болезни оправилась. Все-таки, знаешь, Константин на нее давил своим пессимизмом. Оказалось, это очень заразительно. И неуверенность в собственных силах, и желание довольствоваться малым. С одной стороны, вроде хорошо, а с другой… Когда еще и стремиться к большему, как не в молодости?
Она никогда прежде не слышала, чтобы отец говорил хоть что-то неодобрительное в адрес Константина. Наоборот, когда она с мужем какое-то время еще жила с родителями, тот же отец говорил:
— Мой зять — очень положительный человек.
Наташа, кстати, тоже не задумывалась о том, что супруг предложил уехать в маленький городок, а не в большой. Ее друг детства Данька Шустов уехал в Москву, не подумав о том, что в столице труднее пробиться, — он просто поставил себе цель, на взгляд того же Кости, недостижимую, но ведь добился же!
А почему Наташа никогда не задумывалась об этом? Она просто шла за Костей, и все. Позвал замуж — пошла, позвал уехать в провинцию — поехала… Тамара предложила ей уехать домой — уехала. Нет, это уже из другой оперы! Или из той же самой?
Надо ли оглядываться назад? Наверное, ненадолго можно, но не на три года погружаться в прошлое, как она сделала.
Нет, прошлое нужно нам для анализа ошибок, для сравнения достижений, для легкой ностальгии. Но прошлое не должно тянуть назад и заедать настоящее…
