Екатерина Риз - Такое вот кино (СИ)
- Саша, - проговорила я, ощущая всю горечь от этого открытия, - ты жмот.
- Я бизнесмен. И я, к сожалению, не Филин. Пока приходится детально рассчитывать бюджет, а порой и в долги влезать. И не смотри на меня так, мне от этого не по себе.
Я обиженно поджала губы, посмотрела на картину в тёмных тонах, над баром, и мне так обидно стало, что словами не передать. Казалось, что давно смирилась - проиграла и проиграла, а теперь оказывается, что всё дело не в том, что кто-то лучше меня, а в деньгах. Сашка протянул руку, обнял меня, а когда я его за шею обняла, в лоб поцеловал и тихо рассмеялся.
- Ладно, не расстраивайся.
- Я люблю этот ресторан.
- Какая честь!.. - Он отстранился, в лицо мне посмотрел и убрал с моей щеки волосы. Быстро поцеловал в нос. И примирительно предложил: - Поехали по магазинам?
Я вздохнула.
- Это тебе дорого обойдётся.
- Я так и понял. Но я готов к жертвам.
- "Лекадию" это не спасёт, - проговорила я едва слышно, и, забыв попрощаться со Светкой Степановой, вышла из ресторана вслед за Сашкой.
Ужинать Емельянов любил в ресторанах. С ним я впервые посетила "Три пескаря" и была приятно поражена обстановкой. Даже попыталась благоверному в пол тона объяснить, что вот если некоторые не стараются экономить на каждой копейке, то и результат превосходит все ожидания. А другие, жмоты которые, шторы меняют с бледно-фиалковых на матово-сиреневые, и считают, что этого вполне достаточно. Сашка от меня в нетерпении отмахивался, даже пошипел слегка, и посоветовал молча любоваться на новые туфли, которые обошлись ему в месячную зарплату Степановой, и не изводить его дурацкими придирками.
- Он жмот, - сообщила я Нике, когда мы с ней остались один на один в женской уборной. Я сидела на пуфике, наблюдала, как Ника губы подкрашивает, потом подняла ногу и полюбовалась на бархатный нос новой туфли.
Та лишь усмехнулась.
- Все они такие. Кто бы знал, чего мне стоит каждый раз вкладывать в голову Кирилла мысль об очередном увеличении расходов. Ему ведь ничего не надо. Он контролирует бизнес и подсчитывает прибыль. На год вперёд. А вытрясти из него лишнюю копейку на "красоту" - это подвиг. Правда, сейчас легче, сейчас он меня балует... - Ника довольно рассмеялась, а я невольно опустила взгляд на её округлившийся живот. - Так что, я пользуюсь ситуацией. После родов он меня дома запрет, так с Ванькой было.
- Скажет: ребёнком занимайся?
- Да. Я тогда полгода с ума сходила, а он на все мои претензии лишь удивлялся: у тебя ребенок грудной, чего тебе ещё надо?
Я лишь вздохнула, понимая, что Ника не жалуется, а скорее хвалится передо мной своими отношениями с мужем.
В конце концов, Ника убрала помаду в сумку и махнула рукой.
- Мужчины, что ещё сказать? - Повернулась ко мне, посмотрела оценивающе, и сказала: - Но ты не теряйся.
- Я не теряюсь, - с готовностью заявила я.
- Я заметила, что вы шипите друг на друга весь вечер. Это хорошо.
Я удивилась.
- Чем это?
- Отношения развиваются. Когда всё гладко, это настораживает. У Емельянова такой характер, что у него со всеми женщинами всегда всё гладко. Да и кому придёт в голову с ним ругаться? Они все ему в рот смотрят, чуть что - сразу по его делают. А ты не тушуйся. Пусть поволнуется.
Я почесала кончик носа, раздумывая.
- Я не уверена, что у нас с ним всё настолько серьёзно.
- Таня, ты с ума сошла?
- Ника, но это же Сашка, - сказала я, словно это всё объясняло.
- Вот именно. Так что, бери всё в свои руки.
Когда мы с ней за стол вернулись, мужчины взглянули на нас с подозрением. Словно тоже обсуждали отношения между полами, пока нас не было. Я даже заподозрила Емельянова в том, что он жаловался, но взглянула на Кирилла Филина, холённого и насмешливого, и задалась вопросом: а ему, в принципе, можно жаловаться и просить совета в личной жизни? Вряд ли. Но несколькими фразами, наверняка, обменялись, и они явно были не для женских ушей.
По дороге домой, сидя на переднем сидении автомобиля Емельянова, я Сашку разглядывала. Он весь вечер был не в духе, видно, я всё же умудрилась наступить ему на больную мозоль, хотя совсем этого не хотела, и он был молчалив и всем вокруг недоволен. Я, вообще, его впервые таким видела, до этого считала, что Емельянов настолько оптимист, что вывести его из себя практически невозможно. А вот сейчас он отворачивался от меня и выразительно сопел. А когда понял, что я с него глаз не спускаю, голову повернул, посмотрел на меня. Секунду мы друг к другу приглядывались, после чего он коротко спросил:
- Что?
Я едва заметно пожала плечами, а потом всё же спросила:
- Я тебе надоедаю?
- Конечно, - ответил он, не помедлив ни секунды.
Я кулаком в бок его не сильно ткнула, и Сашка, наконец, рассмеялся. Я руку протянула и погладила его по плечу, хотела щеки коснуться, но не дотянулась. Зато он меня за руку взял, и я почувствовала облегчение. Кажется, острый момент пройден.
Свернув в мой двор, Сашка привычно припарковал машину под моими окнами, помог мне выйти, дверь придержал, а я его обняла и поцеловала. Он с готовностью откликнулся, и я внутренне оттаяла: всё у нас хорошо.
- Ника говорит, что ругаться - это нормально, - зачем-то сообщила я Емельянову позже.
Он моим словам не на шутку удивился.
- Так мы, вроде, не ругались.
- Я образно. И она права - не может всё быть гладко и чинно. Правда ведь?
Сашка угукнул, но, кажется, мало заинтересовался моими словами. Выкладывал пальцами дорожку на моём бедре, и был весьма увлечен этим процессом. Мне даже пришлось потрясти его:
- Саша, ты меня слушаешь?
- Конечно.
- И что ты думаешь?
- Думаю, что ты права, - проговорил он со сдерживаемым смехом. После чего попросил: - Перевернись на спину.
Я голову локтём подпёрла и в лицо ему глянула. После чего отказалась.
- Нет.
- Почему?
- Потому что.
Тогда он сам меня на спину завалил, быстро поцеловал, а я рассмеялась. Обняла его, поводила ладонью по широкой спине, щекоча. Что ещё мне оставалось? Прижалась губами к его подбородку.
- А со своим бывшим ты часто ругалась? - вдруг заинтересовался он.
Я глаза открыла, взглянула с недоумением.
- Причем здесь Вовка?
- Просто любопытно. Часто?
- Бывало.
- Ты расстраивалась?
- Саша, ты задаешь странные вопросы. Конечно, расстраивалась. Когда люди всерьез ругаются, это плохо.
Емельянов странно скривился, лёг на спину, задумался о чём-то.
- Наверное.
Чтобы окончательно помириться с ним, я пообещала.
- Не буду больше лезть в твою работу. Тебе, на самом деле, лучше знать, как правильно.
