Барбара Картленд - Таинство любви
Сияла от счастья и Анна. На ней была все та же рубашка, и все так же струились по ее спине и плечам распущенные шелковистые волосы.
Какой же прелестной была она, когда ставила на стол тарелки и чашки и раскладывала еду, которую оставил им доктор.
Одежда Анны и Ворона почти высохла, но герцог сказал, что ее нужно подержать на солнце и только потом надевать.
— Сейчас позавтракаем, — сказал он, — и я схожу поплавать в море.
— Ты уверен, что от этого у тебя не разболится голова? — спросила Анна.
— Я совершенно забыл про свою голову. Думаю только о том, как люблю тебя, моя дорогая, и эти мысли действуют на меня лучше всякого лекарства!
Анна рассмеялась и ответила:
— Можешь порекомендовать это средство нашему доктору.
Герцог вернулся от уже открытой двери, чтобы обнять Анну.
— Всякий раз, когда я смотрю на тебя, ты становишься все прекраснее, — сказал он. — Я думаю, возвращаться в цивилизованный мир будет для нас напрасной тратой времени и денег. Давай останемся здесь до конца жизни, будем носить эти одежды, хотя я, честно говоря, предпочел бы видеть тебя обнаженной.
Анна без тени смущения рассмеялась и ответила:
— Зимой здесь довольно холодно. Русская зима, она морозная даже в Одессе.
— Теперь ты расскажешь мне свою тайну?
— Не сейчас, — ответила она. — Я думаю, у тебя были основания привезти меня в Одессу. Вот там я и расскажу тебе то, чего никогда никому не говорила.
— Пусть будет по-твоему, моя дорогая, — сказал герцог и поцеловал ее — сначала нежно, потом со страстью, жгучей, как само полуденное солнце.
На следующее утро яхта доставила их в одесскую гавань.
Доктор сдержал слово и послал одного из рыбаков на яхту, сказать ее капитану, куда ему плыть. Около четырех часов дня яхта уже причалила к берегу маленькой бухты рядом с хижиной.
Сам доктор появился немного раньше. Герцог и Анна поблагодарили его, и он отправился рыбачить, вновь оставив их одних.
— Я так счастлива, что не хочу быть спасенной, — вздохнула Анна.
— Я тоже, — ответил герцог.
Он закрыл дверь, задвинул засов, подхватил на руки жену и понес ее в постель. Только спустя несколько часов они выглянули на море и увидели подходящую к берегу яхту.
Раньше герцогу никогда не доводилось видеть Одессу, однако она оказалась именно такой, какой он ее представлял.
Вдоль берега бухты протянулись украшенные башенками и шпилями дома. Из книг герцогу было известно, что город строился при князе Воронцове, когда тот был назначен генерал-губернатором Новороссии и Бессарабии. Именно благодаря Воронцову расцвела и сама Одесса, и ее окрестности.
Герцогу было интересно увидеть воочию город, о котором он читал в книгах, однако ему было трудно думать о чем-либо другом, кроме своей любви к Анне.
По сиянию ее глаз герцог догадывался, что она взволнована, а по тому, как она взяла его за руку, понял, что Анна хочет что-то рассказать ему.
Этот едва заметный жест поразил герцога, к которому до недавнего времени Анна относилась совершенно бесстрастно.
Он крепко сжал ее пальцы в своей ладони, чувствуя, что все, что говорит или делает Анна, доставляет ему радость, от этого он чувствует себя счастливым и по-мужски уверенным в себе, как никогда прежде.
Герцог понимал, что ему предстоит научить Анну еще очень многому, в том числе и в искусстве любви. Сейчас она была похожа на бутон, который только-только начинает распускаться в лучах ласкового солнца.
Сознание того, что это он стал для нее солнцем, наполняло герцога гордостью, но при этом он чувствовал неведомый ему прежде восторг.
— Я люблю тебя! Я обожаю тебя! — сотни раз повторял он.
Но эти слова даже в малой степени не были способны передать силу и глубину любви, которая росла с каждой проведенной им рядом с Анной минутой.
С яхты спустили трап, и герцог увидел одного из своих курьеров, который спешил по причалу им навстречу. Герцог приказал ему достать для них с Анной тройку, и спустя несколько минут она подкатила к причалу.
Разукрашенная резная карета действительно была запряжена тремя лошадьми.
На козлах сидел длинноволосый усатый и бородатый ямщик. Он сорвал со своей головы картуз и жестом пригласил господ занять места в экипаже. Анна по-русски сказала ему, куда они хотят отправиться.
Анна не стала переводить герцогу то, что она приказала ямщику, но, когда лошади рванули вперед, положила ладонь на руку мужа и шепотом произнесла:
— Я даже не смела мечтать, что такое когда-нибудь случится.
— Не думала, что когда-то сможешь вернуться сюда? — спросил герцог.
— Что смогу возвратиться сюда без опаски.
— Без опаски? — переспросил он.
— Никто не сможет причинить мне зла, поскольку я твоя жена, правда?
— Никто! — решительно подтвердил герцог.
Он прикрыл руку Анны своей ладонью и твердо сказал:
— Когда мы прошлой ночью любили друг друга, я понял, что буду защищать тебя и сражаться за тебя и не позволю впредь никому и ничему напугать тебя.
— Я верю тебе, — просто сказала она. — И благодаря этому чувствую себя здесь защищенной, а не испуганной, как раньше.
Герцог не стал добиваться разъяснений.
Тройка поднималась из нижней части города, где находилась гавань, по скалистому склону, на вершине которого стояли красивые дома, построенные князем Воронцовым.
Они миновали дворец, а затем подъехали еще к одному очень красивому строению — по выражению лица Анны герцог догадался, что это место имеет для нее особое значение.
Тройка остановилась, и они сошли на землю.
Герцог думал, что Анна пойдет к парадному входу, но она свернула вбок и пошла к маленькой пристройке, которая, как догадался герцог, была часовней.
Часовня была резной, окрашенной яркими красками, с небольшим позолоченным куполом, сверкавшим на ярком солнце.
Герцог открыл дверь, и изнутри часовни пахнуло ладаном. Войдя внутрь, герцог увидел, что часовня хотя и небольшая, но очень красивая.
Стены увешаны иконами, с потолка свисают позолоченные светильники, повсюду цветы и свечи. В часовне царила непередаваемая атмосфера близости к Богу.
Анна прошла вперед, герцог последовал за нею. Они подошли к молящемуся на коленях перед алтарем священнику.
Священник был глубоко погружен в молитву. Анна застыла, не шевелясь, ожидая, когда он обратит на нее внимание. Неподвижно стоял и герцог, наблюдая за ними.
Наконец священник поднялся на ноги и повернулся.
Секунду Анна стояла неподвижно, потом рванулась вперед и упала перед священником на колени.
