Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка

— Да не то чтобы. Летом у нас было не так много времени на игры. А когда оно появлялось, мы обычно собирали ракушки или читали на пирсе.

— Или тайком выбирались из дома полюбоваться звездами, — сказал я.

— Или так, — согласилась Алли, скрывая глаза за этими проклятыми очками.

— Потому что вы только и делали, что танцевали? — Джунипер зарылась в песок, углубляя ров.

Кэролайн тем временем насыпала песок в другое ведро, но тут замерла.

— Да, — кивнула Алли, поправив на носу солнечные очки. — Чем старше мы становились, тем больше времени занимали танцы. В конце концов мы танцевали часов по десять в день — тренировки в спортзале, занятия с преподавателями, которых приводила мама, репетиции во второй половине дня.

В наши два лета она была несчастна и притом в эйфории. Я не понимал до тех пор, пока сам не прошел через несколько очень опасных вызовов на воде. Любовь к делу, которое интенсивно разрушает твое тело, — та еще пакость.

— Похоже, детства у тебя не было, — заметила Кэролайн и снова взялась за лопатку.

Алли посмотрела на меня, а потом на Джунипер.

— Необходимо соблюдать баланс, — сказала Алли, зачерпнув рукой в ведро влажный песок. — Не уверена, что добилась бы всего, что у меня есть, не заставляй мама нас тренироваться. Но также я считаю, что балет мог бы стать важной частью нашего детства, не вытеснив из него все остальное. Важно поддерживать равновесие. Я думаю, потому папа и хотел, чтобы мы каждое лето приезжали сюда, — чтобы сохранить это равновесие, но мама построила студию и… — Она вздохнула. — Нет, балет я люблю, но мне никогда не узнать, кто я без него.

Возможно, именно поэтому сейчас Алли оказалась на грани срыва.

— Что-то вроде нашего кафе, — кивнула Кэролайн. — Понимаю.

Признание меня потрясло. Да, на сцене Алли сияла, как звезда. Но она и так освещала все вокруг, где бы ни появлялась, и не важно, на пуантах или без. Я покачал головой.

— Ты очень умная, — сказал я, чертовски хорошо понимая, что сейчас лучше держать рот на замке. Иначе я мог стереть грань между так называемыми притворными отношениями и моими вполне реальными чувствами.

Алли села на пятки:

— Что?

— Я сказал, что ты умная.

Я согнулся пополам, глядя на свое отражение в солнечных очках Алли и жалея, что не вижу ее глаз.

— А еще добрая, заботливая, наблюдательная, настойчивая, чуткая. Ты поразительное сочетание нерешительности, храбрости и тысячи других качеств, не имеющих никакого отношения к балету. Я все это понял о тебе в первые пять минут знакомства, а ведь мы и близко к студии не подходили.

Алли приоткрыла рот.

Кэролайн нащупала свое ведро.

— Мама не разрешает мне заниматься балетом, — объявила Джунипер, копая ров у колен Алли.

Вот молодец. Самое время.

Алли уставилась на нее и нахмурилась.

— Ты говоришь так, будто я над тобой издеваюсь, — сказала Кэролайн, наполнив ведерко. — Я не издеваюсь.

— А можно узнать почему?

Как будто Алли услышала об этом впервые.

Она чертовски хороша в этой роли!

Кэролайн насыпала в ведро побольше песка.

— Во-первых, это дорого. Во-вторых, у меня нет времени на жизнь мамочки, которая сплетничает с другими о том, чей ребенок лучше, а в-третьих…

Она насыпала полное ведерко и отставила его в сторону.

— Единственные знакомые мне балерины — честно говоря, не те, с кем мне хотелось бы общаться.

— Кэролайн…

Да что ж это такое! Она же обещала…

— Стой, — отмахнулась от меня Алли. — Я ценю честность. То же самое я могла бы сказать и о тех, кто занимается многими другими видами спорта. И все же нечестно судить обо всех танцорах по тем немногим, кого ты встречала, даже если я вхожу в твою выборку.

Кэролайн подалась вперед, опустошила ведерко и посмотрела на Алли.

— Я обещала брату, что дам тебе шанс, что не буду судить о тебе по поступкам твоей семьи. Ведь, по правде говоря, я тебя знаю плохо.

— По-моему, это нормальное начало, ведь и я тебя совсем не знаю.

Алли насыпала в ведерко еще горсть песка.

У меня в груди все сжалось. Я чертовски ею гордился. Но на этой позитивной ноте беседу стоит завершить.

— Кажется, нам нужна вода.

— Тут и так мокрый песок, — сказала Джунипер, копаясь за замком.

— Я не о том.

Я покачал головой, глядя на Алли, и неторопливо улыбнулся. Вчера у нее выдался дерьмовый день, и, раз уж у меня появился шанс выполнить обещание и ее отвлечь, я решил им воспользоваться.

Брови Алли приподнялись над солнцезащитными очками, она села на корточки, а затем поднялась:

— Я знаю, что значит этот взгляд, Хадсон, но мне холодно.

Она скинула сандалии и посмотрела направо в поисках пути к отступлению.

— Я бы сказал, что сейчас не по сезону тепло.

Я встал, стянул с себя рубашку и бросил на песок, а вслед за ней — солнцезащитные очки.

Алли отошла на несколько шагов, снова взглянула на меня, но глаз не отвела, лишь слегка приоткрыла рот.

У нее что, дыхание перехватило? Черт! Я не видел ее глаз и не смог прочесть выражение лица.

— На твоем месте я снял бы очки, если не хочешь их потерять, — предупредил я, перешагивая через башню Кэролайн, и едва не угодил в крепостной ров.

— Хадсон Эллис, — предупредила Алли, отступив еще на несколько шагов, но так и не сказала нет. Мы оба знали: это слово сразу меня остановит.

— И правда, какие же красивые у тебя очки, — сказал я с широкой улыбкой.

— Серьезно? Еще и ямочки? — пробормотала она, срывая очки, и бросила их рядом с ведерком. — Так нечестно.

— А я и не обещал честную игру.

А затем я ринулся на нее.

Я поднял ее и закинул на плечо. Алли взвизгнула:

— Это что за шутки?!

— Я не шучу, — сказал я и пошел прямо к полосе прибоя между Гэвином и Эриком. — Когда дело касается тебя, я вообще не шучу.

— Клянусь, если бросишь меня в воду…

Уперевшись руками мне в спину она приподнялась, чтобы не болтаться.

— И что тогда? Отвлечешься? Слегка замерзнешь и даже промокнешь?

Мои ноги коснулись воды, холодок пробежал по голеням.

— Ох… Слегка промокну? Это все, на что ты способен?

Она положила мне на плечи ладони, все в песке, и выпрямилась. Я обхватил ее бедра, чтобы она не соскользнула в воду.

— Я разочарована, Эллис. Тебе стоит поработать над тактикой игры.

— Ты еще даже не видела, какой я в игре, Руссо.

Вода уже доходила мне до колен, но я шел дальше. Черт, а в это время года холодно!

— Уж поверь, если бы я старался, ты бы это поняла.

— Кто умеет играть, тому не нужно стараться, — возразила она.

Мое ухо прижималась к ее ребрам.

— Завязывай уже встречаться с танцорами. Если не чувствуешь, что человек готов ради тебя пожертвовать всем, значит он тебя не заслуживает.

Волна хлестнула меня по бедрам, намочила ступни Алли, и та ахнула.

— Холодно!

— Бодрит, да?

Я спустил ее немного, и, когда накатила следующая волна, она пискнула.

— Возвращает вкус к жизни.

— Бросишь меня в воду — тебе конец!

Тут она вдруг вырвалась и ногами обхватила меня за талию. Ее упругие бедра сомкнулись вокруг меня, а руки она заломила, будто не знала, что с ними делать.

Я мог бы лопнуть от смеха, не отвлекай меня близость ее тела. От каждого прикосновения ее теплой, нежной кожи по спине бежали мурашки.

— Я тебя не уроню, — пообещал я.

Я руками поддержал ее за бедра, изо всех сил стараясь не коснуться идеальной задницы.

Алли отстранилась, и мы встретились взглядами. Ее руки зависли в нескольких сантиметрах от моих плеч. В глубине глаз цвета виски загорелся огонек, дыхание участилось. Все мое внимание сосредоточилось на этой вспышке чувств.

— Если что, ко мне тоже можно прикасаться.

Очередная волна накатила, но до Алли не достала.

— Я же обещал тебя отвлечь.

— Секс в качестве способа отвлечься только все усложнит.