Я - жена! А вы кто? (СИ) - Ланская Алина

Если еще несколько минут назад она орала, то теперь ее голос стал тихим и угрожающим. Так с Лерой разговаривали в детстве учителя, после чего хотелось провалиться на месте, а стыд и ощущение собственной никчемности еще неделю преследовали ребенка. Вот и сейчас стало не по себе, предательский румянец пополз на лицо. Ей хотелось оправдаться, она с трудом себя сдерживала, чтобы не заглянуть в глаза Мартыненко и увидеть в них поддержку. Так она искала в детстве поддержку от матери, но не находила.

Гурская демонстративно забрала свои вещи и пересела за отдельный стол, который всегда был свободен.

— Добро пожаловать, господа! — театральным жестом пригласила она членов совета директоров. — Здесь куда уютнее и пахнет приятно!

“Актриса погорелого театра”, — пронеслось в голове Леры. Она со страхом ждала, что кто-то и правда встанет и уйдет. Ей казалось, что симпатии на стороне Гурской. Она была своей.

— Галь, остынь, пожалуйста, — мягко произнес Титов. А до этого молчал в тряпочку как и все! — Не нужно никуда пересаживаться, вот Валерия Михайловна сейчас извинится за свое некорректное сравнение и мы обо всем забудем.

— Некорректное? — вот тут Лера уже не стала молчать. — Давайте без бабских истерик, Николай Васильевич! Я еще не приступила к учебе на юрфаке, но уже сейчас могу сказать, что Галина наговорила тут на пару статей КоАП*. Мои юристы могут это подтвердить...

— Рот закрой! — вдруг рявкнула Гурская. — Будет она меня тут еще поучать!

Вот тут уже началось недовольное шипение. Не выдержал Дмитрий, потом возмутился Мартыненко.

— Галя, ну ты успокойся! — Геннадий Сергеевич виновато глянул на Леру. — Тут тебе не твое шоу, где все орут друг на друга. Все в жизни бывает, но Валерия права, мы такие расходы сейчас не потянем.

— Да мне плевать на расходы! — заорала Гурская. — Она меня унизила! Назвала содержанкой, шлюхой! И я должна терпеть?! Ничего ей в ответ не сказать? А то, что она под богатых мужиков ложится, это нормально?! И тупая как пробка!

— Галина, вы перешли грань, — неожиданно жестко вмешался Дмитрий. — Вас никто не оскорблял, пожалуйста, держите себя в руках.

— Коля?! — Гурская обернулась к Титову, ища его поддержки, а потом к его жене. — Кристина?! Какого черта вы молчите?!

Ее взгляд метался из стороны в сторону, как загнанный зверь. Галина искала поддержки, но ее не находила. Скорее всего потому, что все еще были под впечатлением от истерики и обвинений в трусости.

Гурскую несло, она метала громы и молнии. И была абсолютно уверена в собственной правоте и непогрешимости. Корона на голове слепила глаза.

— Так, давайте вынесем на отдельное обсуждение незапланированный рост расходов, — сухо, словно ничего не произошло, предложила серая мышь из мэрии. — Николай Васильевич, нужны детальные обоснования, я тоже считаю, что сейчас не время тратить больше денег.

— Да, конечно, Екатерина Александровна, — слишком быстро согласился Титов. На Гурскую он не смотрел. Казалось, он сам ее боялся. А она так и сидела одна за столом.

А потом Лера услышала, как по полу зацокали каблуки.

— Я очень разочарована, господа! — Галина гордо задрала подбородок вверх. — Я обязательно донесу до мэра что здесь происходит.

И хлопнула дверью.

*КоАП - Кодекс административных правонарушений

Глава 48

Заседание закончилось только через два часа. Титов пытался вернуть Гурскую, но та отказалась возвращаться. По внеплановым расходам решили заслушать отдельный доклад на следующем заседании. Лера остерегалась поднимать тему встреч акционеров с топ-менеджментом холдинга. После того, что устроила Гурская, вряд ли кто-то захочет общения. Исаева поглядывала на серую мышь, та сидела хмурая, говорила только по делу и очень кратко. А еще время от времени нервно поглядывала на телефон. Наверное, опасается звонка от своего шефа.

Кристина Титова тоже большей частью помалкивала и явно очень обрадовалась, когда заседание закончилось. Мысленно она была уже не здесь. Леру тоже не пришлось уговаривать покинуть зал заседания. Вышла она из него выжатой как лимон.

— Не могу дозвониться до Феликса Леонидовича, может, вы попробуете? — предложил Дмитрий, когда они уже спустились на первый этаж. — Он не говорил, что будет недоступен сегодня.

На душе похолодело. Лера не считала себя паникером или очень уж тревожным человеком, но Феликс не мог не ответить. Он собирался весь день быть дома. Набрала мужа и стала ждать. Шли длинные гудки, Лера считала их про себя, молясь, чтобы Феликс взял телефон.

Она вдруг почувствовала, что снова осталась одна на этом свете, никому не нужной и чужой. Одинокой. Без обволакивающей заботы Феликса, без его легкой снисходительной улыбки, без его утренних цветов и пожеланий спокойной ночи вечером.

На мгновение ей стало безумно страшно, что она больше не увидит мужа, что случилось что-то ужасное, непоправимое. Лера быстро заставила себя успокоиться, глубоко вздохнула и задержала дыхание, заставляя сердце биться медленнее.

“Абонент не отвечает, попробуйте перезвонить позднее”. Бездушный металлический голос резал по живому.

Впервые за месяцы их отношений Исаев не ответил на ее звонок.

Дрожащими пальцами Лера набрала дом. Мария точно ответит! Но звонок не прошел, телефон в ладони завибрировал, и на экране появилось “Феликс”.

Лера облегченно рассмеялась и чуть не выронила мобильный.

— Привет! — громко поздоровалась она. — Ты в порядке? Что случилось?

На том конце раздался мужской голос, в котором Исаева с трудом узнала голос мужа.

— Сын в реанимации.

Как Лера добралась до городской больницы, она помнила плохо. Дорога промелькнула незаметно, девушка вообще ее не видела. Она вообще ничего перед собой не видела, только темный экран своего смартфона. Отказывалась верить, что жизнь Лекса может оборваться вот так совершенно неожиданно. Смотрела на телефон, желала и боялась звонка мужа. Она с ужасом думала, что творится сейчас в душе Феликса.

Единственный сын. Пусть давно уже блудный взрослый, но ведь ребенок для него. Все, что происходило сегодня на совете директоров исчезло из памяти, на душе только страх и тяжесть перед неизвестностью. И огромная боль за мужа.

Все игры ушли на второй план. Потому жизнь человека это не игра.

Исаев сидел в кресле в конце коридора, обхватив голову руками. У Леры защемило в груди, не раздумывая она быстро подбежала к мужу и обняла его. Ладони коснулись напряженного тела, пробежались по спине и замерли, осторожно глядя словно налитые железом плечи.

— Я с тобой. — Только и смогла промолвить Лера.

А что еще сказать? Что все наладится и будет хорошо? Этого никто не знал, бросаться словами, которые могут оказаться пустыми, Лера не хотела. Она хотела разделить с ним его боль и беспомощность. Для такого человека как Исаев это было невыносимо. Он ведь привык все решать и все контролировать. А тут только и остается сидеть и ждать как пройдет операция. Выдержит Лекс или нет.

— Как это произошло? — тихонько спросила она, обдав Исаева горячим дыханием. А он словно ожил, очнулся. Посмотрел на Леру невидящим взглядом, но мигом пришел в себя. Улыбнулся, прижал к груди жену и усадил к себе на колени.

Слишком интимно для договорных отношений, но они об этом сейчас не думали.

— Шел мимо дома в лесах, металлическая балка упала прямо на него. Охрана не могла среагировать даже, шла на приличном расстоянии. Но оперативно привезли сюда, на полчаса позже уже без шансов.

Феликс говорил отстраненно, словно речь шла не о его сыне. Но Лера прекрасно понимала, что это всего лишь защитная реакция.

— Сколько операция уже идет?

— Часа четыре. Спасибо, что приехала, — Феликс вглядывался в глаза жены, на которые уже наворачивались слезы. — Не надо, не плачь, девочка моя. Не надо.

От его мягкого шепота Лере хотелось рыдать. Она еще крепче прильнула к нему и затихла в его объятиях.

Время остановилось.