Хорошее время (ЛП) - Астон Джана

Чулки.

Ладно, ух ты. Вечер игр только что стал интересным. Он поднимает их, чтобы они развернулись, две ленты из черного нейлона, или спандекса, или из чего там, черт возьми, сделаны чулки, которые можно купить в «Таргет».

— Ты хочешь, чтобы я надела это, пока мы будем играть? — Мой разум мечется, представляя меня обнаженной, в одних чулках. Мне нравится, к чему все идет.

— Нет.

Может быть, мне не нравится, к чему все это ведет. Не настало ли сейчас время Винсу признаться, что он увлекается женской одеждой? Ну, для себя? Никакого осуждения или чего-то в этом роде, но я не думаю, что мне это нравится. Может быть, я все же могла бы смириться? Ради Винса?

— Встань, — приказывает Винс, и я понятия не имею, что происходит, но делаю. Я встаю, придвигая свой стул, мои руки лежат на спинке стула, и я смотрю на Винса. Потом он смеется.

— Если бы ты могла видеть свое лицо, — говорит он. Я моргаю, все еще не понимая, что происходит.

— Мы играем в Монополию или… — Я замолкаю.

— Сними свою рубашку.

Или нет, судя по всему. Я снимаю рубашку через голову и вешаю ее на спинку стула, когда избавляюсь от нее.

— Лифчик.

Я снимаю и его, складывая поверх рубашки. Затем я вздрагиваю, мои соски напрягаются в прохладе квартиры от кондиционера и пристального взгляда Винса.

— Иди сюда.

И когда я оказываюсь перед ним, и он разворачивает меня, прижимая грудью к кухонной столешнице и связывая мне руки за спиной чулками, до меня вдруг доходит. Я согласна, очень долго соображала.

Когда мои руки обездвижены, он прокладывает дорожку поцелуев вниз по моей спине, пока не находят боковую молнию на юбке, которая на мне надета. Мгновение спустя она с мягким свистом падает на пол, затем его большие пальцы цепляются за мои трусики, и они следуют вслед за ней. Затем он шлепает меня по заднице ладонью, и я подпрыгиваю, но прежде чем успеваю отреагировать, он рывком ставит меня на ноги и ведет в направлении моей комнаты, и я чувствую себя такой грязной. По-хорошему грязной. Фантастически грязной. Соблазнительно грязной.

Когда я оказываюсь перед своей кроватью, он поворачивает меня лицом к себе, затем толкает назад, пока я не оказываюсь на спине. Мои руки связаны, зажаты подо мной, и это не самая удобная поза в мире, но она идеально наклоняет мой таз в его направлении. Особенно после того, как он поднимает мои болтающиеся ноги и широко разводит их, ставя пятки на край кровати, раздвигая бедра.

— Не двигайся.

Даже не собираюсь. Потребовалось бы немало усилий, чтобы встать со связанными за спиной руками, и, кроме того, мне действительно нравится, к чему все идет.

Винс подходит к моей прикроватной тумбочке, той, где лежат презервативы и бесплатная упаковка смазки. Только у него в руке не презерватив. Это моя маска для глаз. Та, которой я иногда пользуюсь, если поздно ложусь спать в выходные, а наружный свет слишком яркий, так как он проникает через края мини-жалюзи, закрывающих мое окно. Когда он надевает ее мне на глаза, мое сердцебиение сильно учащается. Темнота очень сильно повышает ставки. Отсутствие зрения усиливает каждый звук в комнате, мои уши жадно улавливают малейшее его движение и то, что оно принесет мне.

Комод напротив моей кровати скрипит, совсем чуть-чуть. Я представляю, как он прислонился к нему, небрежно скрестив руки на груди, и смотрит на меня, распростертую на кровати. Это неловко, но это горячо.

Я что-то слышу, малейшее движение за мгновение до того, как он проводит кончиком пальца по внутренней стороне моего бедра. Я прыгаю, мои ноги инстинктивно сводятся вместе.

— Я сказал не двигаться. Мне нужно раздвинуть тебе ноги, Пэйтон?

— Нет. — Я отрицательно качаю головой, но не уверена, почему говорю «нет», потому что мысль о том, что он раздвигает мне ноги, делает меня такой влажной, что я уверена, он и сам это видит. — Я буду вести себя хорошо. — Может быть. — Постараюсь, — уточняю я, потому что не хочу вводить его в заблуждение. Затем я позволяю своим ногам раздвинуться и выгибаю ступни в нервном ожидании. Или это возбужденное предвкушение? Скорее всего, и то, и другое. Будучи связанной, я чувствую, что вся принадлежу ему. Интересно, странно ли это или со мной что-то не так, но так себя чувствую. Как будто я могу избавиться от всего стресса из-за того, что не знаю, куда ведут эти отношения. Потому что, пока у меня связаны руки, все зависит от него, чтобы я чувствовала себя хорошо, в безопасности и желанной. Я ничего не могу сделать, кроме как принять это, наслаждаться этим. Наслаждайся его прикосновениями и вниманием.

Винс смеется, издавая низкий хриплый выдох. Затем он постукивает кончиком пальца по моему клитору, и у меня нет абсолютно никакой возможности оставаться неподвижной. Это намного сильнее, когда я не вижу, что он делает. Я нервная и взвинченная, и я уверена, что никогда в жизни не была так возбуждена. Винс у меня между ног, так что я не могу сделать ничего большего, кроме как обхватить его бедрами. Когда его язык скользит по моему клитору, я готова признать, что была слишком поспешна в своем выводе о моем возбуждении, потому что прямо сейчас она возрастает.

— Пожалуйста, позволь мне кончить, — умоляю я.

— Ты хочешь кончить? — В голосе Винса слышится веселье. — Ты хочешь поучаствовать в этой игре на три минуты?

— Да, пожалуйста! — Неужели прошло всего три минуты? — Тогда мы можем поиграть в Монополию. Или все, что ты захочешь.

— Жаль, что я не купил клейкую ленту, — бормочет он. Затем он лижет внутреннюю сторону моего бедра, и мне кажется, что я вся мокрая. Я выгибаю бедра навстречу ему, потому что на самом деле это единственное движение, которое я могу сделать. Это единственный способ, которым я могу добиться большего. Больше трения, больше его рта. Еще больше его порочного совершенного языка.

— Я не хочу играть в настольную игру сегодня вечером, Пэйтон.

— Нет?

— Нет, думаю, что все, с чем я хочу поиграть, находится прямо здесь. — Он проводит рукой по моей ноге, от бедра до пят. Когда он добирается до моей ступни, он массирует большим пальцем мой свод. Твердые, глубокие круговые поглаживания, за которыми следует прикосновение его губ, прежде чем он сгибает мое колено и кладет мою ногу обратно на кровать.

Затем он на мгновение проводит пальцем по моему клитору, прежде чем ущипнуть меня за сосок. Сначала один, потом другой.

— Пожалуйста, — умоляю я. Пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста, сделай это еще раз. Пожалуйста, трахай меня до тех пор, пока я не забуду свое собственное имя.

Когда он скользит пальцем внутрь меня, я говорю: «спасибо». Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе. Я так близко, а потом его палец исчезает, но его губы возвращаются. Посасывая, покусывая и целуя. Когда его палец, мокрый от моей собственной жидкости, касается моего ануса, я вздрагиваю. Конечно, я вздрагиваю. Но я ни в малейшей степени не хочу, чтобы он останавливался. Все мое тело гудит от ощущений и предвкушения. Когда он шепчет: «Расслабься», я так и делаю. Затем он снова доводит меня до грани, но на этот раз я кончаю, когда его палец проникает в мою попку, а мой клитор зажат между его зубами. Он снимает повязку с глаз, прежде чем поцеловать меня. На вкус он как секс вечность.

Затем он переворачивает меня, освобождая мои руки от нейлонового удерживающего устройства и растирает предплечья, прежде чем приказать встать на четвереньки. Он достает презерватив, и я хочу сказать ему, что ему это не нужно, что я принимаю таблетки, и я в безопасности, и мы женаты, но что-то удерживает меня. Потому что, если он не заинтересован в том, чтобы войти в меня, это действительно испортит момент, а у меня нет ни единой мысли.

Когда он опускается на колени позади меня, обхватывает руками мою талию и глубоко входит, у меня вообще нет мыслей. Он использует мою талию, чтобы вдалбливать себя в меня с желаемой скоростью, а это быстро. Быстро и жестко, его пальцы впиваются в мои бедра, когда он насаживает меня на свой член, одновременно двигая бедрами вперед. Звук шлепков по нашей коже эхом разносится по комнате. Я громко стону, вздыхаю и умоляю. Я даже не уверена, о чем прошу, пока он не поднимает меня за волосы, и, Боже, этот рывок за кожу головы почти заставляет меня кончить снова. Он продолжает трахать меня сзади, одной рукой зарываясь в мои волосы, в то время как другая его рука обвивается вокруг моего клитора. Я такая жутко мокрая. Грязно-влажная, когда он просовывает два пальца между моими губами и щиплет мой клитор, пока я не сжимаюсь вокруг него так сильно, что чувствую, что могу сломаться. Он входит в меня еще дважды, прежде чем я чувствую, как он вздрагивает, пока рука в моих волосах не ослабевает, и не оказываюсь лицом вниз на кровати, Винс сверху, все еще внутри меня, но удовлетворенный.