Убежище в горах (ЛП) - Джеймс Никки

— Тебе не одиноко здесь?

— Не тогда, когда группа исследователей популяции гризли проводят свои работы буквально у меня на заднем дворе. Я не могу даже спокойно искупаться, — ответил он, не задумываясь.

Я усмехнулся, когда искорка веселья мелькнула на его лице. Это не длилось долго, но это было.

— Ты ведь понимаешь, что я здесь всего на месяц, не так ли? Наша работа завершается летом.

Тень легла на его лицо, когда солнце скрылось за облаком. Это идеально совпало с долей разочарования, которое исходило от него, когда он встрепенулся.

В воздухе повисла пауза, прежде чем он что-то сказал.

— Вы же вернетесь в следующем сезоне?

— Нет.

Я постарался, чтобы мой ответ звучал твердо и уверенно, сказав то, что должен был сказать. Хаксли сел на каменном уступе, отвернувшись от меня. Он провел пальцами по прядям своих волос и собрал их в пучок с помощью резинки, которую стянул со своего запястья.

— Почему?

— Здесь две причины. Во-первых, мне нужно работать над диссертацией, и я не планировал быть здесь и в этом сезоне, но согласился, когда понадобилась моя помощь. Во-вторых, это последний год для данного исследования. Мы получили все данные, которые нам необходимы. И даже если бы у нас было больше времени на исследования, то нас бы переместили в другую местность, и мы бы все равно уже не оказались здесь.

Он погладил свою бороду и устремил свой взгляд на горы за ручьем.

— Ты снова останешься в одиночестве, Хаксли. Неужели это то, что ты хочешь?

— Я не страдаю от одиночества, — прежде чем я успел что-то возразить, он резко повернулся ко мне. — Почему это ты так настойчив? С каких пор мой отшельнический образ жизни так тревожит тебя?

Я не мог не заметить проблески агрессии в его тоне и должен был отступить, но я не видел другого способа коснуться этой темы, тем более ситуация уже накалилась и я уже шагал по минному полю.

— Твоя мама тоскует по тебе.

Он сорвался с места и посмотрел на меня горящими глазами.

— Откуда ты знаешь? — прорычал он, сжимая и разжимая кулаки.

Я слез с уступа и отошел на расстояние, вытянув перед собой руки, чтобы успокоить его.

— Когда я узнал о том, кто ты, и выяснил, что ты все еще считаешься пропавшим без вести, я встретился и поговорил с ней.

— Что ты сделал? — его глаза расширились и дико сверкнули, всматриваясь в мое лицо, а его голос был пропитан яростью. — Что ты ей рассказал? Она знает, где я?

— Да, но не совсем все.

Резким размашистым движением он устремился на меня и швырнул меня в сторону каменного уступа, на котором мы сидели. Я не удержался на ногах и смачно приземлился на задницу. Хаксли подошел ко мне вплотную быстрее, чем я успел перевести дух, и его руки крепко вцепились в мою рубашку.

— Зачем ты сделал это? — я ясно видел, как много мыслей он прокручивает в свое голове. — Ты понимаешь, к чему это может привести? Ты подверг ее опасности. Если она знает о моем местонахождении, то они могут надавить на нее. Они могли причинить ей боль, чтобы получить нужную информацию. Что именно ты ей сказал?

Он полностью вышел из себя, и если я вскоре не смогу привести его в чувства, то не смогу быть уверен, что он не причинит мне боли. Слова Аннеты зазвенели у меня у ушах.

«Возможно, он даже причинит тебе боль, если увидит в твоих действиях слишком сильную угрозу».

— Хаксли, — огрызнулся я, чем привлек его внимание. Я схватил его за футболку, так же как он поступил со мной, и оказал ему больше сопротивления, чем он ожидал. Ведь до этого момента я позволял ему делать с собой все, чего хотел он. Когда это было ради развлечения, я не был против, но сейчас он вот-вот был готов сорваться. — Отцепись от меня и с**бись в сторону, — я напирал на него до тех пор, пока мы снова оба не оказались на ногах, крепко прижатыми к друг другу в схватке за преимущество. — Если ты хочешь обсудить это, то я с удовольствием поговорю с тобой. Я не собираюсь причинять тебе вреда. Подумай. Используй свои гребаные мозги. О чем тебе всегда говорил Натаниэль?

Я не был уверен в том, что разумно сейчас использовать этот козырь против него, но я вспомнил, как его мать рассказывала, как Натаниэль смог достучаться до него, когда никто другой не смог.

Он вздрогнул при упоминании имени Натаниэля, поэтому я решил дожать его.

— Скажи мне. Что он тебе постоянно говорил?

Его хватка на моей рубашке ослабилась, и ярость в его глазах слегка приутихла, когда он задумался о тех словах. Словах, которые я не мог точно воспроизвести, но был уверен, что он понимает, о чем я.

— Так что он тебе говорил? — подтолкнул я его к ответу.

Хаксли опустил руки и сделал шаг назад.

— Не все хотят навредить тебе, Хаксли. Некоторые люди просто пытаются стать тебе другом. Откуда ты знаешь о том, что он мне говорил?

Его тревога разбавилась неприкрытым страхом, от чего его зрачки еще сильнее расширились, а все тело напряглось

— Твоя мама рассказала мне.

Я расправил свою рубашку и стал ждать его реакции на сказанное мной. Но он снова погрузился в себя, прокручивая всю информацию в голове.

— Я просто хочу быть тебе другом, Хаксли, и я не собираюсь причинять тебе вред. Если не хочешь верить мне, поверь Натаниэлю. Он был прав. Когда я обнаружил тебя здесь, а после узнал, кто ты такой, я стал переживать за тебя. Вместо того чтобы сдать тебя полиции, я отправился за советом к твоей матери. Она многое поведала мне о тебе. Она добрая и светлая женщина, и она очень скучает по своему сыну. Хаксли, я верю в то, что могу быть с тобой абсолютно честным, так что я скажу кое-что прямо сейчас, что может задеть тебя, но я обязан это сказать. Ты готов меня выслушать?

Он кивнул, но еще больше напрягся.

— Твоя мама мне многое рассказала. О тебе и Натаниэле. О твоем детстве. Твоем отце. Скандалах, которые царили у тебя дома. Много личных вещей, которые, как мне казалось, я не должен знать. Но она откровенничала со мной не просто так. Хаксли, я в курсе, что ты страдаешь параноидальным расстройством личности.

Он взревел и провел рукой по волосам, позволив еще большему количеству прядей выбиться из-под резинки и упасть ему на плечи.

— Я не параноик, — резко заявил он.

Не ожидая от него полного отрицания своего диагноза, я слегка замялся, прежде чем продолжить. Его мать говорила о том, что он посещал курсы терапии. Я не мог представить, чтобы человек добровольно пошел на это, если сам не уверен в том, что ему это нужно. Но что, черт возьми, я могу смыслить в этом?

Припомнив то, что Аннет утверждала, что это Натаниэль убедил его пойти к психотерапевту, я неуверенно решил пойти в этом направлении, чтобы посмотреть, что из этого получиться.

— Твоя мама сказала, что это Натаниэль посоветовал тебе встретиться с доктором Кольером, это правда?

Его челюсть сжалась, когда он задумался, прежде чем ответить.

— Это так, но не потому, что я параноик, — он заерзал на месте и заправил выпавшую прядь волос за ухо. — Это потому, что мой мозг слишком много работает и никогда не отключается. Раньше я тревожился за всех и обо всем. Я не мог довериться многим людям. Он, Натаниэль, считал, это нездоровым. Он считал, что это выводит меня из равновесия, поэтому я пообещал ему, что встречусь с доктором Кольером. Пойми, я никогда не был сдвинутым.

Хорошо, пусть называет овцу лошадью. Однако Хаксли дал мне понять, что я действую правильно и мне есть от чего отталкиваться.

— Ты доверял доктору Кольеру?

— Натаниэль доверял ему.

Я решил сделать паузу. Аннет объясняла, как важно для Хаксли вернуться к курсам терапии. Это было то пространство, которое я должен был исследовать в первую очередь, но я решил пойти в обход и вернуться к своей первоначальной тактике. Позже, если мне удастся, я приложу все усилия, чтобы выяснить, как Хаксли относиться к своему врачу и дальнейшему лечению.

— Когда я встретился с твоей матерью, она была очень счастлива узнать, что ты жив и с тобой все в порядке. Несмотря на то, что ты объявлен пропавшим без вести, она не желает посылать за тобой полицию, так как знает, что ты им не доверяешь. Она попросила меня попытаться убедить тебя вернуться самостоятельно.