Ты и небо - Егорова Алина

С утра следующего дня до обеда всем экипажем, включая летчиков, они нежились на пляже. Инна надела свой венгерский купальник, купленный под настроение, еще когда она имела возможность часто ходить в бассейн. Из-за того, что купальник был раздельным, для активного плавания он годился едва ли, зато для загара в самый раз.

– Зачетная вещь! – похвалила купальник Охрименко. Инна нисколько не сомневалась в своем выборе, и тем не менее комплимент Дианы был приятен. Сама Диана оделась в миниатюрное платье-рубашку с притягивающими взгляды и дразнящими разрезами. Охрименко пришла на пляж позже всех, устроилась под зонтиком и, как бы между прочим, объявила, что ее знакомый яхт-смен приглашает всех на морскую прогулку.

– Дело молодое. Зачем вам кузнецы? – отвесил сальную шуточку Матвей, сделав при этом выразительное лицо. На что тут же получил от Полукатина пинок по волосатой лодыжке.

Диана одарила шутника снисходительным взглядом.

– Я никого не уговариваю. Можешь в отеле тухнуть.

– Не, раз надо, так надо, – согласился Матвей.

Инна идти не хотела, было как-то неудобно, и вообще, она еще не привыкла к подобным вылазкам. Но на яхту собирались пойти все, кроме КВСа. Надо же кому-то оставаться в строю, пошутил он, что являлось шуткой лишь отчасти – они в командировке, а не на отдыхе, и обязаны всегда быть готовыми к любым изменениям рабочего расписания.

Инна подозревала, что Охрименко позвала экипаж не из расположения к коллегам, а ради собственного спокойствия. Все-таки девушке кататься на яхте с малознакомым мужчиной небезопасно. Дианка хоть и любительница приключений, но с головой дружит. Она вроде Светки, только более деятельная. Пока Васильева грезит, что олигархи сами к ней придут и в очередь выстроятся, Диана времени не теряет. Инна не сомневалась, что Охрименко в «Северной Пальмире» долго не задержится, перейдет куда-нибудь в «Эмирейтс», а потом и вовсе поселится на Майами.

Яхт-клуб располагался рядом с их отелем. После обеда они толпой явились на набережную, где их уже ждали двое приветливых аборигенов: Фатих и Айташ. Чарующе улыбаясь, Диана представила морскому экипажу экипаж воздушный.

Красивая яхта, солнечная погода, щедрый на броские краски пейзаж – досуг, о котором можно мечтать. Ясновская подумала, что иногда быть легкомысленной очень даже неплохо. Порой ей не хватало Дианкиных простоты и бесшабашности, которые на первый взгляд могут показаться сродни низкой социальной ответственности, но скользкую грань Охрименко никогда не переходила, поэтому слыла девушкой с чувством собственного достоинства.

Диана была обаятельной, настоящей, в хорошем смысле простой. Охрименко свободно говорила на любые темы без всякого стеснения и жеманства. Как-то, в одном из ночных рейсов, когда пассажиры преимущественно спали и у проводников выдалось время отдохнуть, Диана спросила:

– Знаете, какой секс – самый потрясающий и незабываемый?

Девчонки – кто загадочно заулыбался, кто смутился. Потом наперебой посыпались предположения.

– Надо давать так, как хочет мужчина, – со знанием дела сообщила Настя. – Был у меня один, так он предпочитал исключительно в машине или в ресторанных туалетах.

– О! – зазвенел чувственный смех Охрименко. – Какие фантазии! Самый изумительный секс, – она лукаво обвела взглядом коллег, – это тот, которого не было.

Ее не поняли. Даже Инна, которая в этом вопросе в общем-то придерживалась схожей позиции. Диана пояснила.

– Пока отношения на уровне взглядов и невинных поцелуев, ты – мечта хрустальных снов. Для какого-нибудь одноклассника каждая из нас наверняка так и осталась той самой щемящей сказкой, с которой очень хотелось, но не случилось. Конечно, если не случилось. Иначе даже и не вспомнит, как звали. Если сейчас пройти по салону, выбрать подходящего пакса и улыбнуться только ему одному, уверяю, рейс он запомнит надолго. И, может, станет представлять в своих эротических грезах девушку в форме стюардессы. Но стоит ему получить желаемое – все, грезам кранты. Поэтому я предпочитаю себя не раздаривать. Так лучше. Во всех отношениях – лучше!

– Секс – зло! – Не давайте никому, и мужики лягут штабелями! – съязвила Настя.

Диана сделала вид, что не заметила сарказма коллеги, – ей, как и многим в экипаже, была известна скверная репутация Анастасии.

По лицам девчонок Настя поняла, что в коллективе ее презирают. Она бы в два счета доказала всем, что права, но кто ее будет слушать? Все Дианке в рот заглядывают! Настя шумно выдохнула и надменно замолчала, думая о своем. «Какое тут не давать?! Мужики зажрались! Уже не знаешь, как еще перед ними распластаться, а они все морды воротят! Какое может быть достоинство, когда на кону обеспеченная жизнь?! И вообще, достоинство – миф, а гордость – понятие эластичное».

Настя бросила снисходительный взгляд на «пуританское царство». «Продолжайте жить в мире розовых пони! В реальном мире надо активно работать локтями. Это только в соцсетях у всех толпы поклонников и оранжереи роз!» Уж Насте было не знать, откуда берутся эти якобы поклонники и псевдоподарки! Сама постоянно набрасывает на себя пух и создает видимость популярности, в то время как приходится вести охоту и всеми силами удерживать с трудом завязанные знакомства: лезть в окно, после того как выставляют за дверь, навязываться, лебезить, находить слова.

Настя знала: конкуренция за состоятельных мужчин огромная, и таких, как она, желающих с комфортом устроиться на чужой шее, легион. Чтобы что-то от мужчины получить, надо шевелиться – любыми способами привлечь к себе внимание и подсадить на секс. Из двоих последних мужчин, которых обрабатывала Анастасия – руководитель банка и КВС, – ни один о ней не мечтал, самой приходилось их обхаживать. Банкир богаче и перспективнее, но он малодоступен, отвечает на сообщения раз в неделю. КВС тоже не горит желанием сближаться, но его легче донимать из-за работы в одной компании. Пилота нужно уламывать на каждую встречу, подкарауливать, выбивать из него крохи романтики. Пока что КВС все делает из-под палки, но она его дожмет – секс сделает свое дело.

Фатих лихо управлял яхтой, Айташ принес коктейли. В другой бы раз к недоверчивой Ясновской непременно закралась мысль: а не подсыпали ли ей чего в бокал? Сейчас она была с экипажем. Они, девчонки и трое мужчин: второй пилот, бортпроводники Матвей и Полукатин – экипаж. Экипаж – это не разношерстный офисный коллектив, в котором каждый сам по себе, а нечто более сплоченное, люди, на которых можно рассчитывать в критической ситуации. Не взирая ни на какие трения, если таковые имеют место быть.

Диана непринужденно щебетала на своем далеком от совершенства английском с Фатихом. Она не кокетничала, не подстраивалась, а оставалась такой, какая есть – искрящейся, с каплей изысканного высокомерия. Инна не переставала ею любоваться. Надо же так уметь! Она сама никогда в компании симпатизирующих ей малознакомых мужчин не чувствовала себя раскованно: суетилась, терялась и не знала, куда себя деть, в лучшем случае принимала облик ледяного изваяния.

Откровенно говоря, Диана далеко не красавица: крупный нос, наводящий на мысли о вороньем клюве, маленькие щелочки глаз, и остается только удивляться, как она придает своему взгляду столько выразительности. Плечи широкие, груди нет, длинные, кривые ноги, стесняться которых Диана и не думает. Напротив, она не раз сообщала, что из-за формы ног в школе ее прозвали принцессой Икс. Не больше, не меньше – принцесса. Что есть, то есть: достоинство у Охрименко как у ее высочества.

Инна как-то спросила Диану, почему почти все девушки постоянно сомневаются в своей привлекательности, а она нет. Вообще Дианка классная, ей можно задавать подобные вопросы. Она рассмеялась своим русалочьим смехом, тряся темно-каштановой гривой.

– У тебя папа есть? – спросила Охрименко внезапно серьезным голосом. Контраст, с которым она часто меняла интонацию, придавал ей очарование.

– Есть, – растерянно произнесла Инна, не понимая, к чему этот вопрос.