Измена. Я больше не буду тряпкой (СИ) - Багирова Александра

— Там дата… когда все снималось, — глухо отвечает Глеб. — Сама видишь, он уже был с тобой, когда… развлекался с…

— Нет! — у меня нет аргументов. Нет хоть каких-то объяснений. Но я просто не верю. Вопреки всему отказываюсь верить.

— Ее зовут Наталья. Она живет рядом, — показывает рукой куда-то в сторону. Мы можем с ней поговорить…

— Нет! — истерично кричу. — Мне не о чем с ней говорить!

— Маш, я все понимаю… — Глеб делает ко мне шаг.

— Не подходи! Убирайся! — я в таком состоянии, что готова его разорвать.

Как он смеет рушить мой мир! Отбирать мое счастье! Коля ведь моя жизнь! Я не смогу без него!

Парень быстро что-то набирает в телефоне, прячет его в карман.

— Я не оставлю тебя в таком состоянии. Знаю, ты сейчас меня ненавидишь, я и сам себя презираю, — опускает голову. — Только я не позволю Коле портить тебе жизнь! Ты подобного не заслуживаешь! Ты же к нему со всей душой, а он…

— Он любит меня! Слышишь! Любит! Я знаю! — не Глебу это говорю. Пытаюсь себя успокоить. Вспомнить Колю, его слова, прикосновения, поступки. И не верить глазам.

— Он к тебе хорошо относится. Очень. И действительно помогал. Он пытался завязать. Но понимаешь, кобелиная натура, она берет верх. Он же будет с тобой и дальше, но продолжит изменять. Будет говорить, что эти женщины для него ничего не значат. Он и мне так говорил… Но ты сможешь жить в постоянных изменах?

— Он не изменяет мне! — уперто мотаю головой.

— Изменяет, — на пороге раздается женский голос.

Вздрагиваю, как от удара плетью.

— Две недели назад, мы были в бассейне, — продолжает избивать меня ненавистный голос.

— Убирайся! — поднимаю голову, там стоит та девушка с фотографий.

Она не реагирует на мои слова. Закрывает за собой дверь и продолжает.

— Он говорил мне, что я особенная, что он влюбился. Он так ухаживал, заботился. Помог мне решить проблемы. Я была уверена, что он влюбился. Я это читала в его глазах, — она шмыгает носом. — А потом я узнала, что не одна… что есть ты… не только ты… Коля он очень любвеобилен… Он любит всех женщин… ему нравится чувствовать себя героем, помогать им. Но он не способен быть с одной… это он мне сам сказал, когда я застала его в комнате со своей подругой…

Девушка закрывает лицо руками и плачет, плечи вздрагивают.

— Это так больно… Я тебя понимаю, мы с тобой подруги по несчастью, — продолжает причитать сквозь рыдания.

— Пошла вон! — подхожу и толкаю ее в плечо. Замахиваюсь, чтобы ударить, но Глеб перехватывает мою руку.

— Все правильно… я понимаю, это защитная реакция на правду, — Наталья смотрит на меня с жалостью. — Тебе надо время. А потом приходи, мы все обсудим, я помогу тебе пережить…

— Исчезни! Или еще секунда и даже Глеб тебе не поможет, — в тот момент я действительно могла ее разорвать, адреналин, боль, удары судьбы, я была способна на все.

Девушка уходит, парень остается.

— И ты убирайся! — рычу на Глеба.

— Я не оставлю тебя, — упрямо качает головой. — Можешь хоть прибить меня, но я с места не сдвинусь.

— Мне надо поговорить с Колей! Посмотреть ему в глаза! Тога я пойму все! А пока… я не верю! И не поверю! — упрямо поджимаю губы.

— Понимаю. Он умеет быть убедительным, — снова вздыхает, так словно у него за плечами огромный груз.

— Коля приедет, я с ним поговорю. А сейчас я не хочу никого видеть. Уходи! — хочу прогнать его. Присутствие Глеба душит меня, лишает остатков кислорода.

— А зачем ждать? Поехали к нему. Я знаю, где он остановился, — ошарашивает меня предложением.

— Я тоже знаю. Коля мне все рассказывает, — говорю, проливая обезболивающее на израненную душу. Если я просто очередное приключение в его жизни, зачем бы он делился со мной всем?

— Вот сделаешь ему сюрприз. Пять часов на машине, и мы к вечеру там.

— Я на поезде поеду, — не хотелось мне ехать с Глебом. После случившегося его присутствие слишком давило.

— Прости, Маш. Можешь обзываться, ругать меня, что хочешь делай, но одну тебя я не отпущу. Не в данной ситуации. Обещаю, в дороге я и слова не скажу, если сама не спросишь. Буду просто водителем. Не хочешь верить, не верь. Сама с ним поговоришь, и выясните все.

— Друга не боишься потерять? — прищуриваюсь злобно.

— Боюсь… он мне дорог… Но еще больнее, что он может сломать тебе жизнь… уже начал… — отворачивается. — А этого я себе не прощу.

Я поехала с Глебом. Хоть и сопротивлялась, пыталась придумать другой способ. На ближайший поезд билетов не было, а ждать я не могла. Мне надо было как можно скорее увидеть Колю. Все выяснить. Понять, что это недоразумение и счастливо жить с ним дальше. Другие варианты я не рассматривала. Я слишком ему верила, слишком любила, он был всем для меня. А теперь нас будет трое, мы будем семьей… Про плохое всю дорогу не думала. Отгоняла то, что видели мои глаза, верила, что всему есть объяснение.

Глеб сдержал слово, и всю дорогу молчал. А я успокаивала себя, убеждала, что все уладится. Я не могу потерять Колю. Он моя жизнь, моя судьба…

В гостиницу вошла именно с таким мыслями, потому была относительно спокойна. Глеб подбежал к стойке администратора. Я видела, как он дал девушке несколько купюр. Потом они о чем-то поговорили, и парень махнул мне рукой.

— Ты дал ей взятку? — спросила в коридоре.

— Надо было узнать в каком Коля номере.

Мы поднялись на третий этаж. Коля открыл дверь, которая оказалась незапертой, пропустил меня вперед.

Громкий женский стон резанул по барабанным перепонкам. Я заглянула в комнату и… увидела, как обнаженная девушка с длиннющими смоляными волосами лежит сверху на моем Коле.

— Да, да, да, мой жеребец! — кричала она.

Глава 49

Коля застонал. Я Больше не смогла этого выдержать. Мое сердце у него в руках разрывалось, измазанное в грязи, истекающее кровью, оно продолжало любить.

Я побежала прочь, не в силах выдержать эту пытку.

— Моя… м… — донесся его хриплый голос.

Не стала слушать. Я не могла смотреть ему в глаза. Не могла видеть его лицо, наполненное страстью к другой.

Бежала, долго или нет. Куда? Не знаю. Не помню дороги. Просто неслась. Ничего не видела. Не слезы застилали глаза, а черная пелена обид и горечи.

Больно было так, что казалось, я вот сейчас умру. Даже хотела смерти, лишь бы прекратить эту боль. Она разрывала меня на части, без наркоза когтистыми лапами вырывала куски плоти, отравляла кровь.

— Я не могууу! Нет! Пожалуйста! — я упала на асфальт. Ударилась головой, рукой. Физической боли не было.

Сломай я тогда руку или ногу, я бы не почувствовала. Агония поглотила меня. Я кричала, орала не своим голосом. Понятия не имела, как хоть немного унять нечеловеческую боль.

Мои мир рассыпался, горел в адском пламени его предательства. И даже не измена так сильно жгла, как осознание его вранье. Все его слова, все обещания, прикосновения, взгляды… вся любовь была ложью. Он лгал мне… я была одной из многих.

Я верила Коле больше чем себе. Не сомневалась в наших чувствах. Для меня мы были одним целым. А он… он просто играл… я для него одна из…

Вот эта ложь нещадно хлестала меня. Выбивала остатки надежд и светлых чувств. Выжигала меня.

— Машенька! Солнце! Ты что! — сквозь толщу боли доносится голос.

Чужой. Ненужный. Неродной.

Отталкиваю. Луплю кулаками.

— Убирайся!

А в мозгу бьется раненой птицей осознание: «Коля не побежал за мной. Глеб побежал. Но не Коля… мой Коля… Больше не мой».

— Нет! Никогда! Я тебя не оставлю! — Глеб обнимает меня, пытается гладить по голове.

Вырываюсь. Бью его кулаками. Со всей силы, с неконтролируемой яростью. Мне хочется сделать ему больно. Хочется сломать себе кости. Физическая боль… она мне нужна. Мне надо заглушить сгорающую в черном пламени душу.

Ничего не помогает. Меня трясет, я ору, дерусь, кусаюсь, задыхаюсь… Больше не могу дышать… Мой воздух — это Коля, а теперь у меня нет источника кислорода.