Сохрани мою любовь, профессор (СИ) - Мирт Рина

Новая работа напомнила ей, что значит быть девочкой на побегушках. Да и на старом месте она добывала нужный материал где только можно, но для этого у неё были помощники, которые делали большую часть грязной работы по сбору данных, а ей оставалось лишь написать статью.

Теперь же она должна была, как и в былые времена, искать себе материал, а потом поздними ночами писать статьи. А тот факт, что в колонку писали еще двое, подстегивало Мелинду выкладываться на максимум и не жалеть любых средств, чтобы добыть что-то действительно интересное читателю.

Конкурентная среда заставляла девушку работать на износ. И вот теперь, в канун Рождества, она возвращалась за свой рабочий стол, чтобы написать статью о пожаре в жилом доме, вызванный во время готовки праздничного ужина. И, несомненно, она всю ночь будет дежурить возле мобильника, ожидая звонков информаторов, готовая помчаться даже в трущобы Бостона, ради возможности продвижения по службе.

Бросив пропахшее гарью пальто она плюхнулась на стул и на несколько секунд позволила себе отдохнуть, прежде чем открыть ноутбук.

***

24 декабря, 05:40 p.m, Вашингтон, округ Колумбия

Лилиан сидела перед камином гостиной своего дома и неотрывно следила за языками пламени.

Она не набрала наибольшее количество голосов в общенациональной партийной конвенции. Она была даже не в первой десятке. А это значит, что она не будет участвовать в выборах на пост президента США.

Но самое обидное было то, что в итоге Республиканская партия, которой она принадлежала, решила не выставлять второго кандидата кроме уже действующего президента Трампа, так как тот, несмотря на свою вульгарность, был популярен у народа и отличался тем, что выполнил большую часть своих предвыборных обещаний. Это значит, что если бы она и набрала большее количество голосов в конвенции, то её все равно бы не выставили.

В итоге против Трампа выступит один из демократов. Или Сандерс, или Байден. Худшего и представить нельзя было.

Проигрыш в конвенции стал для Лилиан последней каплей и она решила оставить политику, принёсшую ей, в основном, лишения. Она потеряла любящего её мужа и добрые отношения с единственным сыном, который даже спустя год не хотел разговаривать с ней. Он игнорировал её звонки и письма, даже когда она в феврале прошлого года попала в больницу из-за нервного срыва, не приехал навестить её, не позвонил, а лишь послал цветы.

Неважно, что она сделала в прошлом, мать одна. Он вполне мог справиться о её самочувствии, несмотря на свою гордыню. Но видимо любовь к этой сиротке из Колорадо была сильнее любви к собственной матери, и когда она попала в больницу, единственный, кто был рядом с ней, её брат Артур.

Бедная женщина не знала, что Эрик каждый день звонил дяде и спрашивал о её здоровье, попросив, чтобы это осталось для неё незамеченным.

Входная дверь открылась, вырывая бывшего сенатора из оцепенения.

На пороге показался Арт. Он прилетел вчера специально, чтобы отпраздновать вместе с ней Рождество. Ведь с кем справлять этот праздник как не с семьёй? Арт — её настоящая семья, единственный, кто у неё остался. Они делили одну утробу, в них обоих текла та же кровь, и хоть Эрик тоже её кровь, но в нём слишком много от Картера. И он как истинный Картер также бросил её.

Борода старого профессора была покрыта инеем в нескольких местах, признак того, что на улицы страшный холод.

— Запахи просто чудесные, — произнес мужчина, блаженно прикрыв глаза.

Домработница как раз заканчивала приготовление праздничного ужина и скоро должна была уйти.

— Я уже думала ты похоронил себя в книгах, — шутливо произнесла бывшая сенатор, поднимаясь навстречу брату.

— Я покинул библиотеку около трёх часов назад, — ответил Арт и поцеловал её в щеку. — Ходил по магазинам, всё никак не мог выбрать тебе подарок.

— Ой, брось, — женщина улыбнулась. — Для меня уже подарок, что ты здесь со мной.

— И всё же ты договорилась о том, чтобы мне позволили посетить её в праздник, тебе только за это полагается подарок.

— Ну для чего же я была сенатором столько лет, чтобы потом не договориться с Библиотекой Конгресса, о том, что мой брат, уважаемый профессор, хочет посетить её в Сочельник. — Она пыталась шутить.

— Оно стоило того, — подхватил Артур и сел в кресло напротив камина, протягивая огню замерзшие руки.

43

24 декабря, 06:03 p.m, Саут-Энд, Бостон

Андреа аккуратно спустилась по винтовой лестнице со второго этажа в их большую гостиную, в углу которой стояла красиво украшенная ёлка. Эрик стоял к ней спиной и, судя по его движениям, открывал бутылку вина.

— Кхе-кхым.

Мужчина обернулся, его лицо украсила легкая улыбка, а глаза заблестели. Энди слегка покраснела и разгладила несуществующие складки ткани на талии. На ней было то самое платье, в котором она ходила на их «первое свидание».

— Выглядишь просто потрясающе, — произнес он, поворачиваясь всем корпусом.

— Спасибо, — она опустила глаза.

И хоть Энди и знала, что выглядит на все сто, его комплимент и то, как он смотрел на неё, заставлял её краснеть от удовольствия как неискушенные отношениями девчонку.

В дверь позвонили и волшебный момент был разрушен, возвращая их в бытовую реальность. Она пошла открывать.

Пришедшим оказался Патрик

— Рей-Рей! — приветствовал её мужчина, протягивая сыну бутылку шампанского. — С Рождеством! Боже, ты выглядишь просто восхитительно!

Оба Картера, отец и сын, знали, как сделать приятно женщине словом.

Телефон Эрика зазвонил в то время, как он разливал по стаканам виски для отца и для себя. Звонившим оказался Арт.

— Здравствуй дядя, — он приложил трубку к уху, не оставляя своего занятия. — Как долетел? Как столица?

— Все в порядке, — послышалось на том конце. — С Рождеством.

— С Рождеством. — Эрик бросил в каждый стакан по несколько кубиков льда.

— Когда ты собираешься позвонить своей матери?

Бывший профессор замер со стаканами в руках, а затем отдав их отцу, произнес:

— Подожди секунду.

И после, поднялся по лестнице на второй этаж, там у них была спальня, общая рабочая комната, ванная, и подобие спортзала, где стояла беговая дорожка и пару гирь с грушей, которую любила колотить Энди.

— Мы ведь уже говорили на эту тему, — произнес он, закрывшись в кабинете.

— Я знаю, — ответил профессор Гордон. — И всё равно. Она твоя мать и останется ей несмотря ни на что.

«Ты многого не знаешь», — устало подумал мужчина, растирая переносицу. Он так и не рассказал ему, что произошло на самом деле, и что Лилиан сделала.

Прошел лишь год с тех событий, и он был еще не готов восстанавливать отношения с матерью, хоть и мучался от этого.

— На неё больно смотреть, Эрик, — горько произнес дядя. — Она ушла из политики, тем самым лишившись любимого дела, в компании она больше не председатель совета директоров, благодаря нам с тобой, да еще и ты со своим упрямством. Неужели ты не можешь её простить?

— Нет, не могу, — ответил мужчина после долгой паузы, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Прости, Арт. Я очень ценю твою заботу о Лилиан, — с того момента он называл её только по имени, — но ты многого не знаешь…

— Так просвети меня, черт возьми! — рявкнул дядя.

— Не в канун Рождества, — спокойно ответил Эрик. — Давай встретимся после праздников, когда ты вернешься обратно, и я всё тебе расскажу, обещаю.

— Что даже смс ей не напишешь? — в голосе Арта слышалось разочарование.

— Я подумаю об этом. А теперь мне нужно идти, гости уже пришли.

— Ладно. С Рождеством.

— С Рождеством.

Эрик повесил трубку и тяжело выдохнул.

Спустившись обратно, он увидел, что Диего и его девушка Кейти — одна из медсестер реанимации, где в своё время лежала Энди, уже пришли. Значит все в сборе.

Мэй и Стив улетели на рождественские праздники к родителям парня. Тот сделал девушке предложение руки и сердца полгода назад. Родители Мэй и её сестра также полетели туда на знакомство семей.