Кайса Ингемарсон - Проще некуда
Во вторник у Микаэля спала температура. "Больше не чешется", – заявил он за завтраком. Том повел Андреа в школу, а Анника осталась сидеть напротив сына, допивая кофе. Ребенок ожил и после трех дней безвылазного сидения дома изнывал от скуки.
– Мама, что мы будем сегодня делать? – спросил он.
Анника не представляла себе, чем бы заняться.
– Пойдем гулять? – предложила она.
– Да! В парк!
Ей ничего не оставалось, как только согласиться.
– Конечно. Пойдем в парк, – подтвердила она, вздохнув про себя, и они пошли одеваться.
В оттепель снег растаял и превратился в жижу, потом похолодало, и она замерзла, но лед снова растаял, и теперь на улице было слякотно. Значит, Микаэлю нужно надеть непромокаемые брюки поверх комбинезона. Когда он наконец был одет, и он сам, и Анника совершенно взмокли. Выйти на воздух оказалось настоящим облегчением.
В парке гуляли несколько мам с колясками. В это время на улице можно увидеть только совсем маленьких детей, тех, кто еще не ходит в сад. Микаэль разочарованно обвел взглядом площадку.
– Мама, тогда ты со мной поиграй, – сказал он.
– Разве ты не можешь поиграть один, а я постою и подожду здесь?
– Одному играть скучно. – Микаэль надул губы, но вдруг радостно объявил: – Я придумал! Мы будем играть в пиратов!
Он бросился к веревочной лестнице и стал карабкаться наверх.
– Не поймаешь, не поймаешь!
Отвертеться не удастся, подумала Анника и глубоко вздохнула. Придется играть в пиратов.
– Сейчас я догоню и схвачу тебя! – крикнула она и побежала за Микаэлем, который завопил от восторга и полез дальше.
Когда Анника подбежала к лестнице, куда забрался Микаэль, у нее вдруг зазвонил мобильный. Она посмотрела на сына, стоявшего наверху на площадке.
– Мне надо ответить, поиграй пока один.
Она с облегчением нажала кнопку ответа.
Это звонила Бигге, чтобы поинтересоваться, не хочет ли Анника сходить куда-нибудь вечером и выпить пива. Они ведь не виделись сто лет. Да, действительно, подтвердила Анника.
Они и правда не виделись с той предновогодней встречи, когда Бигге рассказала о Челле. Хотя история была щекотливая, перерыв был вызван не этим. Просто они всегда так общались. Иногда не виделись по несколько месяцев, Бигге жила своей жизнью, а Анника своей. Но, несмотря на редкость встреч, Анника радовалась, что они остаются подругами, ведь многие прежние друзья с течением лет уже разбежались кто куда.
Анника обещала Бигге поговорить с Томом. Едва ли он будет против. Все-таки, взяв недельный бюллетень, она заслужила право хоть раз сходить куда-нибудь одна. Они с Бигге договорились увидеться в восемь, если все будет нормально. Если же Анника не сможет, то позвонит.
Закончив разговор, Анника посмотрела на Микаэля. Он уже вскарабкался на самый верх детской башни, помахал ей оттуда и закричал:
– Мама, мама, а теперь давай играть в пиратов!
– Я была уверена, что выберут меня! – возмущенно воскликнула Бигге. – Янне говорил об этом еще в прошлом году. Была моя очередь. Не понимаю, как можно было вот так взять и передумать.
Бигге поникла и опустила глаза.
– Они что, предпочли кого-то другого?
– Да. Но не говорят кого. По крайней мере, пока не говорят.
– Слушай, но это же чертовски обидно.
– Да уж. Год в Токио… – грустно повторила Бигге. – Как я хотела уехать! Это бы решило все проблемы.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… – Бигге поколебалась. – Я о Челле.
Анника покачала головой:
– Не понимаю. Когда мы с тобой встречались в прошлый раз, ты по-другому говорила. Что-то произошло с тех пор?
Казалось, у Бигге на глазах вот-вот выступят слезы.
– Я его люблю. По-настоящему. И я верю ему, когда он говорит, что уйдет от жены. Но от этого не легче. Это ужасно. Я хочу быть с ним, хочу, чтобы мы жили вместе, но в то же время хочу, чтобы он был счастлив со своей семьей. Не хочется, чтобы из-за меня его детям пришлось пережить развод родителей. Если бы я уехала в Токио, всё бы прошло.
Она заплакала, уткнувшись лицом в ладони, чтобы окружающие не заметили. Анника протянула руку и погладила подругу по волосам.
– Если он разведется, причиной будешь не ты, – сказала она, утешая. – Поводом – может быть, но не причиной. Люди разводятся не потому, что встречают кого-то. Люди встречают кого-то, потому что назрел развод.
Бигге посмотрела на Аннику.
– И это я слышу от тебя} Анника улыбнулась.
– Да, от меня. Я знаю, что в прошлый раз обошлась с тобой немного холодно, но факт остается фактом: хочет ли мужчина спасти свой брак или нет, мужчина решает сам. Вместе с женой. Думаю, неправильно говорить, что ты в чем-то виновата.
– Хорошо, может, это и не моя вина, но и "поводом" быть мне тоже не особо хочется. – Бигге уже прекратила плакать.
– Я тебя вполне понимаю.
– Да? Ты очень строго отнеслась ко мне, когда я рассказала тебе про Челля. Я даже не была уверена, сможем ли мы после этого продолжать общаться.
– Ну, ты же понимаешь, не слишком приятно узнать, что у твоей подруги роман с женатым мужчиной. Само собой, это не радует.
– Да уж.
– Кстати, я все равно не понимаю, как работа в Токио могла бы решить твои проблемы. Ведь ваши чувства друг к другу от этого не изменились бы?
– Нет, но, может быть, стали бы слабее. И еще я приняла решение.
– Решение?
– Да. – Бигге замолчала, колеблясь. – Я решила: если мне предложат поехать в Токио, то я… сделаю аборт.
Вот оно, значит, как. Бигге ждет ребенка. Столь неожиданная новость повергла Аннику в шок. Она совершенно не могла себе представить Бигге с младенцем. Беременность, которая на девять месяцев до неузнаваемости изменит ее стройную фигуру – какая нелепость! И разве эти блестящие волосы могут повиснуть неухоженными прядями? Возможно ли, чтобы ее высокая грудь потеряла форму за год кормления, а упругие бедра покрылись растяжками? Но к чему все эти вопросы? Есть факт: Бигге беременна. Да к тому же – от женатого мужчины. И какая разница, какой формы будет ее грудь? Аннике стало стыдно за свои мысли.
Естественно, Бигге попросила у нее совета, но Анника не знала, что сказать. Ситуация вообще была сложная. Нельзя же посоветовать Бигге сделать аборт! Кто знает, будет ли у нее другая возможность родить? Анника прекрасно знала, как сильно подруга мечтает о ребенке, хотя напрямую Бигге никогда об этом не говорила. Скорее, наоборот, производила впечатление женщины, вполне довольной своей шикарной холостяцкой жизнью. Но однажды, выпив лишнего, она расплакалась и призналась Аннике, что чувствует себя неудачницей и что с каждым годом ее все сильнее и сильнее охватывает паника. Так что об аборте речи быть не может. Независимо от того, едет она в Токио или не едет, продолжает встречаться с Челлем или расстается.
