Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет
— Нет. Я… его опекун.
— Понятно. — Что-то в ее неподвижном взгляде заставило Бри почувствовать себя так, будто она на самом деле видела больше, чем готова была показать.
— Чем я могу вам помочь? — Бри знала, что это прозвучало резко, но ей хотелось остаться одной и вернуться к пчелам. К тому же ей срочно требовалась сигарета.
— Мы соседи, — продолжала незваная гостья. — Я снимаю дом Ремингтонов.
Дом Ремингтонов? Ее дом. Возможно, это та самая женщина, за которой шпионил Тоби? Она изобразила замешательство.
— Дом Ремингтонов? Я приехала сюда лишь пару недель назад.
— Он через дорогу от леса. Там есть тропинка.
Тропинка, по которой они со Стар бродили тысячу раз.
Женщина бросила взгляд на ульи.
— Вы занимаетесь пчеловодством?
— Бабушка Тоби занималась. А я только пытаюсь ничего не испортить.
— У вас большой опыт?
Бри залилась скрипучим смехом, которому сама удивилась.
— Едва ли. Я интересовалась пчеловодством в детстве, уже столько времени прошло. К счастью, это здоровые сложившиеся колонии, правда, холодная весна помешала роению. Если я ничего не испорчу, все будет в порядке.
— Это просто отлично. — Казалось, на нее это произвело впечатление. — Вы не будете возражать, если завтра я ненадолго украду Тоби? Мне нужно, чтобы он помог переставить мебель. Он пару раз приходил, и я подумала, быть может, ему захочется поработать.
Он не приходил. Он шпионил.
— Я… надеюсь, он не доставил вам хлопот?
— Такой ангел, как Тоби?
Она иронично изогнула бровь, и Бри снова удивилась и опять с изумлением услышала собственный смех:
— Забирайте на здоровье.
Вайпер повернулась к лесу и сложила руки рупором.
— Тоби! Завтра мне понадобится помощь по дому. Если хочешь немного заработать, приходи.
Ответа не последовало, но это ее не беспокоило. Она снова сосредоточилась на ульях.
— Меня всегда интересовали пчелы, но я ничего о них не знаю. Это будет очень бесцеремонно, если я попрошу разрешения наблюдать, как вы работаете? Хоть иногда?
Ее речь и манеры настолько диссонировали с внешностью, что Бри не могла не удивляться. Быть может, именно поэтому она невольно кивнула:
— Если хотите.
— Отлично. Тогда скоро увидимся. — С улыбкой она развернулась и зашагала по дороге, по которой пришла.
Бри направилась к ульям, но вдруг остановилась: ей пришла одна мысль.
— Как вы относитесь к мышам? — прокричала она.
— К мышам? — Вайпер остановилась. — Не особенно их люблю. А что?
Бри поколебалась, потом указала на последний улей в ряду.
— Если вас интересует пчеловодство, возможно, заинтригует и кое-что необычное в том улье и захотите на это взглянуть. Вы когда-нибудь слышали о прополисе?
— Нет. Что это?
— Это плотная липкая субстанция, которую производят пчелы для запечатывания трещин в улье. Прополис обладает антибактериальными свойствами: некоторые пчеловоды-коммерсанты даже собирают его для продажи. — Бри пыталась говорить, как профессор. — Пчелы также используют его для гигиенического запечатывания и защиты от непрошеных гостей вместе с их инфекциями. Пойдите взгляните.
Женщина робко подошла к улью — месту гибели мыши. Она остановилась, уставившись на омерзительный холмик.
— Ужас.
Но не отпрянула. Продолжала смотреть. Бри держала лопату, которую прихватила по дороге.
— Если хотите выкинуть ее в сточную канаву…
Вайпер бросила взгляд через плечо.
Бри изо всех сил старалась продолжать начатый разговор.
— В прополисе мышь практически мумифицировалась. Разве это не потрясающе?
— Вы разыгрываете меня.
Под этим неподвижным взглядом все притворство Бри разлетелось в прах.
— Я могу сделать это сама. Придется. Но… я ненавижу мышей, а вы похожи на человека, который готов на любую авантюру.
Глаза гостьи загорелись.
— Правда?
Бри утвердительно кивнула.
— Отлично. — Люси взяла лопату, поддела останки мыши и бросила в сточную канаву.
Прошла целая вечность с тех пор, как другой человек делал для нее что-то хорошее, пусть даже и вследствие воздействия с ее стороны. И Бри не могла вспомнить, когда в последний раз была так тронута.
Интерес к Тоби и его бабушке заставил Люси остановиться у дома. Или, быть может, она просто тянула время, ведь если внедорожник Панды до сих пор на подъездной аллее, ей придется собрать вещи и уйти. И все же, как бы она ни была напряжена, опекунша Тоби нервничала больше.
Бри была красива, несмотря на болезненную худобу. В ее заострившихся чертах и прозрачной коже лица была какая-то старомодная хрупкость. Люси представляла ее в викторианском платье. Она так и видела, как эту странную шею обнимает высокий кружевной воротник, а рыже-каштановые волосы убраны в высокую прическу. Что-то ей подсказывало, что на своих хрупких плечах эта женщина несет тяжелый груз злоключений и потерь. Но как с этим связан Тоби?
Это ее не касалось, и не следовало приглашать Тоби к себе домой. Однако как только Люси услышала, что его бабушка умерла, она не смогла совладать с собой. Она питала слабость к детям, которым пришлось много пережить. Слабость, подобную той, что испытала, когда бросилась в объятия первого же мужчины, которого повстречала после побега.
Она сделала последний поворот, затаила дыхание и въехала на подъездную аллею.
Машина исчезла. Она больше его не увидит.
Прислонив велосипед к стене дома, Люси задумалась, нельзя ли считать близость с Пандой изощренной местью себе за срыв свадьбы. Она не смогла бы придумать лучший способ доказать, насколько недостойна Теда. Это мысль одновременно успокаивала и волновала. Это могло бы объяснить, почему она вела себя не свойственным для нее образом, но едва ли позволяло положительно оценить ее характер.
Твердо решив навсегда отправить в архив эту короткую непростую главу своей жизни, она открыла входную дверь ключом, который выудила из разваливающейся плетеной корзины, утопавшей в ворохе истекших купонов на пиццу, старых расписаний парома, отслуживших батареек и телефонной книги десятилетней давности. Она направилась на кухню и обнаружила Тоби, который сидел за столом и поедал хлопья.
— Устраивайся, — протянула она. Немецкая кофеварка была отмыта до блеска, и она сомневалась, что к этому приложил руку мальчик. Помимо этого, других следов пребывания Панды в доме обнаружить не удалось.
Тоби, как обычно, метнул на нее враждебный взгляд.
— И сколько вы мне заплатите?
— А сколько ты заслуживаешь?
Он прожевал еще ложку «Чириоз».
