Алессандра Аппиано - Завтра все наладится
Глава вторая
Настало время сложить оружие и капитулировать. Это не так ужасно. Во всяком случае, не ужаснее, чем отступление, выдаваемое за хитроумный маневр будущего победителя. Хватит. С Карло жить нельзя, их эксперимент привел к цепной реакции взрывов, повлекших за собой значительные разрушения на близлежащих территориях. Они так и не нашли рецепта счастья и эликсира молодости.
Карло уехал из Рима на очередную презентацию никому не нужной книги.
Она должна прервать (с болью, кровью, потом и слезами) восьмимесячную истеричную беременность их совместной жизни. Все самые важные решения всегда принимает женщина. Разве мужчина способен родить или убить что-нибудь полностью? Бедняжки, это вопрос опыта и тренировок: бесформенные животы, безумные муки, послеродовые депрессии, орущие младенцы, принимающие бездонную материнскую любовь как нечто само собой разумеющееся. Миллионы лет мы гнем спину, выполняя самую грязную работу, а наша священная роль сводится к одной-единственной функции. Как это скучно! Странен путь современного феминизма: теперь она, Мария-Роза Ломбарди, бесплодная итальянистка, с имиджем интеллектуалки, начинает понимать Аделе, приземленную домохозяйку из высшего общества, женщину, которая сделала гениальный ход, выставив Карло за дверь и разыграв роль жестоко обманутой жены.
Только она простится с ним по-другому, без сцен с битьем посуды, без брошенных в лицо оскорблений. Не зря же она долгие годы изучает Вирджинию Вулф. Она не станет устраивать скандал, как обыкновенная жена.
NB: именная бумага Pineider.
Рим, май
Дорогой Карло!
Когда ты прочитаешь это письмо, меня здесь уже не будет: я сняла на три месяца виллу в Сассексе. Помнишь миссис Робсон? Она была очень любезна, изо всех сил старалась мне угодить, и в итоге мы остановились на небольшом коттедже в Монкс-хаус, с верандами и цветущим садом. Идеальное место, чтобы думать, писать и постараться забыть прошлое. Этот дом станет моим пристанищем на лето, которое обещает быть очень грустным.
У нас ничего не получилось, Карло. Давай признаем это. Я понимаю, что писать такие письма банально, но я не знаю другого способа сказать тебе «прощай». Я беру с собой два чемодана — только самое необходимое: вещи и книги, все, что нужно мне для жизни в моей любимой дождливой Англии (для римского солнца у меня сейчас неподходящее настроение). Реши сам, что делать со всем остальным. Яне знаю, останешься ли ты в этой квартире, вернешься ли к Аделе, устроишь ли себе год передышки: год путешествий и чтения.
Мне нечего добавить, за исключением того, что я не хочу больше губить унизительным настоящим прекрасное прошлое, которое заставило нас отдаться мечтам.
Я знаю, что ты скучаешь по своей семье и старым привычкам. Не имеет смысла отказываться от них. Я надеюсь, что тебе удастся к ним вернуться. Для меня же возврат к прошлому невозможен, и, наверное, именно тебе я обязана решением начать все сначала. Я не вернусь в Сиену: не думаю, что смогу почувствовать себя там в своей тарелке. Честно говоря, у меня такое чувство, что мое сердце разбито на тысячи осколков. Однако начать с чистого листа — это единственный путь к возрождению, единственный способ восстать из пепла собственных ошибок.
Знаменитый роман, о котором мы столько говорили, могла бы написать и я: может, настал час наконец поверить в себя? Разумеется, величайшие образцы мировой литературы, на которых я выросла, неспособны подбодрить молодого автора, скорее, наоборот, но мне нечего терять, и в любом случае, имеет смысл попробовать. Во мне теперь живут несколько женщин: синьора средних лет и дебютантка на грани провала, богатая цыганка и аристократка в изгнании.
Ну, хватит излияний. Удачи тебе, Карло.
Прощай.
Мария-Роза
Письмо получилось не бог весть каким шедевром, можно было написать и получше, но стоит ли напрягаться? Теперь она должна сконцентрироваться на романе, хватит растрачивать себя на жизнь с ее бледными подражаниями литературе. Истина в искусстве. Как только погружаешься в творчество, все остальное перестает иметь значение. Стоит только представить себе: комната в Сассексе в новом доме Монкс-хаус, сигарета во рту, пальцы бегают по клавиатуре компьютера. Все мысли об интриге, все чувства отданы персонажам и их переживаниям, Карло Бонино за тысячи миль.
Глава третья
Корина, ну помолчи ты хоть минутку! Не хватало нам еще апологии Габриэлю Гарсия Маркесу и его проклятым «Ста дням одиночества». Все кому не лень сходят с ума по этой семейной саге, полной привидений и предсказаний. Почитайте лучше Карвера, если хотите понять, что такое настоящее одиночество и его самая страшная разновидность — одиночество вдвоем. Его брак мог бы послужить неплохим сюжетом для небольшой повести о несчастной семейной жизни. Неужели они доживут до отпуска? Молодец, Лаура: ты обнаружила, что король-то голый, что моя семейная жизнь — полная неудача, что моя жизнь в общем… все хорошо, спасибо. Я больше не могу жить без любимой женщины. Корина, сколько месяцев длится наша связь? Семь, восемь, девять? Все равно слишком долго. Сколько еще мне выслушивать цитаты из Чорана, Уайлда и Ромоло Баттанти? Афоризмы на автоответчике, романтические записки в карманах… Со стыда сгоришь, если хоть одну найдет сотрудница химчистки.
Груди Корины, как всегда, упруги и высоки, лицо загорелое, но мыслями ее любимых писателей он был сыт по горло. Какой идиот убедил ее в том, что она интересная, утонченная женщина? Не дать ли ей отставку, воспользовавшись одной из любимых фраз на случай?
— Корина, тебе никто не говорил, что ты скучна?
— Ты что? Хочешь еще крабового мусса?
— Нет, дорогая, мне не нравятся твои изысканные блюда. И я ненавижу твоих обожаемых латиноамериканских писателей с их риторикой и барочной манерой письма. И меня тошнит от фраз, которые ты переписываешь из сборника «Мысли знаменитых людей».
— Что с тобой? У тебя был неудачный день?
— Нет, просто мне скучно с тобой.
— В постели ты говоришь совсем другое.
— Вот именно. Но сейчас мы ужинаем у тебя дома как жених и невеста.
— Ты хочешь сказать, что я гожусь только для траха?
— Нет, я хочу сказать, что мне не нравится разговаривать с тобой.
— Ты мне говоришь это сейчас, когда мы встречаемся почти год?
— Если не хочешь быть грубияном, будь лгуном.
— Значит, ты все это время просто терпел меня?
— Нет, я просто не могу терпеть тебя больше.
— Ты бросаешь меня?
— Это ты должна бросить меня после всего, что я тебе наговорил.
