Линн Хэммонн - Голубой блюз
Долли достала из буфета чашку, поставила на стол и налила кофе. Мысленно она похвалила себя за то, что сумела перехватить инициативу и обезоружить его перед самым скандалом из-за газеты. Но тут, как назло, вмешался Клод:
— Я вижу, Ральф на этот раз с должным почтением отнесся к вашей газете?
Мать с трудом подавила в себе желание дать сыну хорошего шлепка. Но, к ее удивлению, все обошлось: Дик был настроен на редкость благодушно и с энтузиазмом ответил мальчику:
— Ральф просто молодчина! Трюк, которому ты меня научил, сработал на все сто! Тебе надо работать дрессировщиком, Клод: ты прекрасно понимаешь психику животных.
Долли с интересом посмотрела на сына. Ей очень хотелось узнать, в чем тут дело, но она боялась попасть в неловкое положение, задав неуместный вопрос. Наконец любопытство все же пересилило страх.
— Я заинтригована. Как ты заставил Ральфа принести газету?
Клод не успел ответить, зато Дик повел себя очень странно. Он отодвинул свой стул, задрал ногу так, что она оказалась прямо на уровне кончика носа Долли, и стал водить ею из стороны в сторону. Дама пришла в ужас, а Ральф не отводил завороженного взгляда от белоснежного отворота брюк гостя.
Долли даже испугалась:
— Что с тобой, Дик? Ты сошел с ума?
Но он в ответ весело рассмеялся.
— Весь секрет в том, что спрятано у меня за отворотом брюк! Там находится лакомство, вкуснее которого не найти на этом острове, — лучше любых собачьих бисквитов. И это была идея Клода.
Запустив два пальца за отворот, Дик достал оттуда какой-то кусочек и, положив его на ладонь, крикнул:
— Держи!
Собака положила газету на колени хозяину, а сама Долли подалась вперед, чтобы рассмотреть, что же это за лакомство. Дик разжал ладонь и с выражением триумфа на лице объявил:
— Это бекон!
Ральф понимающе посмотрел на дрессировщика и осторожно взял бекон с его ладони. Проглотив угощение, он старательно облизал ладонь шершавым языком.
— Мы с Ральфом довольно долго соревновались, — сообщил Дик, — кто из нас первым завладеет газетой. Увы, собаке это удавалось чаще.
Долли улыбнулась, представив себе эту сцену, которая, оказывается, разыгрывалась каждое утро: Дик опускается на одно колено и с недовольным видом глядит на лабрадора, который, ничего плохого за собой не чувствуя, весело машет хвостом с зажатой в зубах газетой.
— Клод видел мои мучения и как-то раз подсказал мне, что пес больше всего на свете любит копченую грудинку и за нее готов продать душу. С этого дня дела у меня пошли на лад. Когда Ральф первым хватал газету, я выманивал ее у пса с помощью лакомого кусочка. Затем я решил, что наши встречи у почтового пакета пора прекратить. Я объяснил собаке, что если она хочет получить угощение, то должна доставить газету прямо ко мне домой. И, представьте, Ральф оказался на редкость смышленым учеником… — Дик сделал паузу, многозначительно взглянув в глаза своей слушательнице. — Не то что некоторые, которых я мог бы назвать, но не буду, — те, что бегут от меня, точно трусливые кролики.
Долли приподняла брови и с недоумением посмотрела на гостя, очевидно совершенно не догадываясь, кого он имеет в виду.
— Итак, — продолжал Дик, — собачка оказалась умницей. Так приятно, когда газету тебе доставляют прямо к порогу! Особенно когда лень одеваться и выходить на улицу. И, наконец, самое приятное то, что Ральф не берет денег за доставку!
Дик наклонился и почесал собаку за ухом.
Кэрол давно уже ревниво поглядывала на Ральфа: ей было явно не по душе, что собака так прочно завладела вниманием Дика. Наконец она не выдержала:
— Я только что взбила тесто для блинчиков. Не хотите ли перекусить?
— Спасибо, не откажусь. И еще, я бы с удовольствием поел те ириски, которые ты для меня вчера приготовила.
Китти склонила головку набок и виновато улыбнулась.
— Мы их все съели…
— А вот и неправда! — торжествующе возразила Кэрол. Она открыла холодильник и достала сверток из фольги, перевязанный красной ленточкой. Протянув его Дику, девочка с улыбкой добавила: — Это для вас.
Дик был растроган, как никогда в жизни. Он взял сверток, благодарно посмотрел на Кэрол, потом перевел взгляд на малышей… Странное, незнакомое прежде тепло разлилось по его груди. Влажными, затуманенными глазами он смотрел на все это трогательное семейство и не сразу смог заговорить.
— Спасибо, Кэрол! Это самый лучший подарок за много-много лет.
Он потянул кончик ленточки.
— Не открывайте его сейчас! — воскликнула девочка и указала глазами на сидящих за столом. — Все исчезнет в одно мгновение, словно по волшебству!
— Но я хочу поделиться со всеми.
Кэрол засмеялась.
— Вы уже поделились, вчера! Мы объелись до неприличия.
Все было так спокойно и мирно, что Долли наконец решилась задать вопрос, который не давал ей покоя.
— Дорогой сосед, а что, собственно, привело тебя к нам?
— Я пришел за растениями.
Долли насмешливо заглянула в его глаза.
— Вот как? За какими же?
— За растениями для моего коттеджа, — терпеливо пояснил он. — Разве ты не помнишь? Ведь я вчера сделал заказ…
— И какие растения ты заказал? — спросила она тихо.
Дик надолго замолчал, не отрывая взгляда от хозяйки. По его глазам, темным и влажным, она поняла, о чем он сейчас вспоминает… И что ее дернуло начать вдруг дразнить его! Многозначительная улыбка тронула уголки губ мужчины. Со знакомым выражением хитрого волка из сказки он сказал:
— Так, дай подумать… Неужели я не сделал заказ?! Наверное, тогда меня занимали другие вещи…
Его оценивающий взгляд остановился на упругих округлых холмиках, выступающих под белой футболкой. И вновь горячая волна подступила к щекам Долли, залила лицо. В самом деле, что это ей вздумалось так не вовремя затевать с ним какую-то дурацкую игру?! Она быстро встала из-за стола. Держись! — приказала себе Долли. Сейчас я докажу Дику Флемингу, что отныне между нами существуют лишь деловые отношения. Стараясь выдержать холодный деловой тон, женщина сказала:
— Я знаю, какие растения необходимы для украшения твоего коттеджа. После завтрака я покажу, что могу тебе предложить.
X
Густой утренний туман саваном окутал дом, деревья, берег океана, создал вокруг атмосферу таинственности и нереальности. Долли шла через лужайку, дрожа от сырости. Пытаясь хоть немного согреться, она обхватила себя руками за плечи. Стояла мертвая тишина, даже птицы не пели. Долли оглянулась — проверить, не отстал ли Флеминг, — и внезапно почувствовала, как к ее лицу прикоснулось что-то мягкое и невесомое. В испуге она вскинула руки, пытаясь отвести невидимую опасность.
