Сюзанна Маккарти - Находка Джинни Гамильтон
Мобильник зазвонил снова, Джинни еле удержалась от искушения окунуть его в свой стакан с минералкой.
— Значит, это Оливер познакомил вас с моим отцом? — упрямо спросила она, когда Гай закончил разговаривать по телефону.
Он кивнул, пережевывая лангуста.
— Я сказал, что должен найти как можно больше вкладчиков, и он пообещал устроить для меня несколько встреч — за комиссионные, естественно. Что касается вашего отца… Мы пообедали, кажется, втроем. В Дэвенпорте, если я правильно помню. Слушайте, я объяснял всем своим инвесторам, какому риску они подвергаются. Но в этом мире невозможно заработать, если не рисковать.
— Конечно. — У Джинни челюсти сводило от напряжения, но она уже выяснила все, что хотела узнать. — Что ж, спасибо, мистер Прентисс. Простите, но кофе я пить не буду. — Подозвав официанта, она расплатилась за обед кредитной карточкой Оливера. В этом есть какая-то извращенная ирония, размышляла Джинни, выводя свою размашистую роспись.
Гай встал из-за стола одновременно с ней, прямо-таки лучась обаянием.
— Как жаль, что вы спешите, — произнес он с мальчишеской улыбкой. — Я очень благодарен вам за угощение, но если вы позволите мне пригласить вас на ужин, мы с легкостью загладим все наши разногласия. Что скажете?
Джинни вкрадчиво улыбнулась.
— Лучше я поужинаю с компанией гигантских слизняков, — огрызнулась она и, забросив сумку на плечо, вышла на залитую солнцем улицу.
* * *Оливер отсутствовал чуть больше недели — за это время Джинни едва не довела себя до нервного срыва. Она почти ничего не ела и мучилась бессонницей, вновь и вновь размышляя над результатами своего расследования. Ей до сих пор было трудно поверить, но доказательства налицо — если свидетельства Алины и Гая Прентисса не слишком надежны, то к неохотному признанию Питера о том, что Оливер действительно познакомил нескольких людей с этим отвратительным типом, нельзя не прислушаться.
Оливер звонил каждый вечер, и Джинни было все труднее разговаривать с ним так, словно ничего не случилось. Ей не хотелось обсуждать столь важный вопрос по трансатлантической телефонной линии — она должна видеть его лицо и глаза в тот миг, когда бросит ему обвинение.
Джинни не удивилась бы при виде протоптанной дырки в ковре — так часто она подбегала к окну в столовой, высматривая машину Оливера. На часах было почти девять. В голове у нее крутилась одна и та же мысль — на этот раз она все сделает правильно.
Сквозь пелену дождя она увидела внизу приближающийся свет фар. Ее сердце забилось громче — сколько нужно времени, чтобы выключить двигатель и войти в дом? Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как фары погасли, и она разглядела на крыльце высокую, стройную фигуру Оливера.
Джинни вышла в прихожую, чтобы встретить его у двери. Оливер улыбнулся, но его улыбка увяла, как только он увидел жгучую ненависть в глазах своей жены.
— Что стряслось? — резко спросил он.
— Гай Прентисс, — прошипела Джинни сквозь стиснутые зубы. — Ты не говорил, что знаешь его.
Оливер вздохнул, положил «дипломат» на столик в прихожей и бросил сверху ключи от машины.
— Если мы собираемся обсуждать Гая Прентисса, то может, я сначала присяду и выпью чашечку кофе? — раздраженно поинтересовался он. — Я за сегодня пролетел три тысячи с лишним миль и немного устал.
— Так ты его знаешь? — После переживаний последней недели ее нервы были натянуты, как струны. — И ты знакомил с ним людей… ради денег? Людей, которые тебе доверяли, ты подсовывал этому… мошеннику?
— Я познакомил с ним нескольких человек, — подтвердил Оливер. Он говорил очень спокойным тоном, в отличие от Джинни, срывающейся на крик. После того, как очень тщательно проверил его фирму. В то время я был полностью уверен, что это очень выгодное предложение. Оно позволяло людям, сделавшим вложения в бизнес и собственность, получать скромные доходы. Гораздо позже я узнал, что он соблазнился легкими деньгами и взял на себя слишком рискованные обязательства по вторичному страхованию.
— И ты посоветовал вкладчикам выйти из дела? — спросила Джинни, ее голос был низким и напряженным, руки дрожали.
— Да. — Оливер нахмурился. — К чему все это? Кто рассказал тебе о Гае Прентиссе?
— Я с ним встречалась, — холодно сообщила Джинни. — Он сказал, что ты свел его с моим отцом. Но ты не посоветовал папе уйти, как остальным. Ты нарочно довел его до разорения. Ты… ублюдок! — Джинни намеревалась сохранять спокойствие, но все же ее гнев вырвался наружу. — Он прожил последние годы в постоянном волнении, и это его убило…!
Оливер шагнул к ней и протянул руку.
— Джинни, я…
Она оттолкнула его, шарахнувшись в сторону.
— Не прикасайся ко мне! Никогда больше меня не трогай! Я ненавижу тебя! Я всегда буду тебя ненавидеть!
И, ослепленная слезами, она выскочила из дома, промчалась по лестнице и бросилась бежать, не обращая внимания на его окрик.
— Джинни…! Вернись…!
Она понятия не имела, куда направляется — просто бежала, тяжело дыша, стуча каблуками по гравию. Оливер догнал ее, попытался схватить за руку, но она увернулась. Она почти достигла ворот, когда он обогнул ее и преградил дорогу. В отчаянии она метнулась вдоль забора, отыскала дыру и вылезла сквозь нее на улицу…
Свет фар был ярким, мерцающим, закрывшим собой весь мир. Она услышала визг тормозов и полный ужаса крик Оливера.
— Джинни…!
— Джинни…?
Она вздохнула, желая, чтобы ее оставили в покое — голова раскалывалась от страшной боли. И еще удивляли огни — чередующиеся красно-синие вспышки, и странная суета вокруг. Затем все стихло — огни сменились ровным, рассеянным светом, и шум стал мягче — ритмичное гудение откуда-то слева, звон металла время от времени и редкие голоса. И запахи… вонь лекарств, аромат хвои и роз. Да, это точно розы. Она повернула голову, пытаясь их увидеть.
— Джинни? — вновь голос Оливера, испуганный, напряженный. — Джинни, прошу тебя, очнись. Пожалуйста, Джинни. Я люблю тебя.
Ха, можно подумать, она такая дура, что купится на это. Когда-то она верила — много лет назад. Но не теперь, пижон. Только не теперь. После того, как все узнала.
— Джинни, милая, пожалуйста… Открой глаза.
— Не трогай меня! — Она хотела закричать, но ее голос прозвучал как хриплое карканье.
Джинни растерянно моргнула, ослепленная светом. Оливер сидел рядом, улыбаясь до ушей. В его бездонных темных глазах светилось сострадание казалось, он вообще не услышал, что она сказала. Джинни почему-то чувствовала ужасную слабость, боль во всем теле, тошноту — больше всего на свете она нуждалась в его поддержке. Она попыталась прикоснуться к нему, но ее рука оказалась слишком тяжелой… Оливер сжал ее ладонь своими сильными пальцами, и она с трудом улыбнулась.
