Алёна Лепская - Анафема в десятый круг
― Когда я пару лет тому назад, заговорил с Тори о бабушке, ― сказал Костя, ― и о экстрасенсорике, она мне процитировала фрагмент из дневника Рейвэн. ― я едва не захлебнулся виски, и разрозненно застрял взглядом на мужчине. ― И, да я сам охренел от этого, и вот именно такое же выражение приняло моё лицо, как у тебя сейчас. Я тогда, не понял, а недавно до меня дошло, по какому принципу это работает. Всё достаточно просто: наследственность, Раф. Мне было просто учится, мне просто работать в той сфере что я избрал, основной мой заработок ― это архитектура, для меня точность превыше всего, и архитектор я первоклассный, по одной простой причине: у меня фотографическая память, я некоторые чертежи и проекты, хоть прям сейчас могу, воссоздать по памяти. Проблемы возникают, только со временем, когда память начинает форматировать сама себя, стирая непопулярную информацию, так сказать. Меня об этом предупреждали, я просто вёл дневники, ну так на всякий случай. И не исключено, что детство её забыто, не только как шокирующая информация, а она просто на просто вытеснила её, заполняя другими знаниями. Вот только для неё это ничерта не значит, она не признаёт накопленные в себе знания, определив уникальную фотографическую память как искусственный, синтетический сбой в её «больных мозгах». И использует она свои возможности редко, не от того, что не умеет их применять, нет, а просто не видя в этом смысла, считая их бесполезными. ― сделав глоток, он многозначительно вскинул бровь, ― И мозги в том числе, тоже. В каждом из нас живут два волка. И если ты имеешь право выбора, какого волка кормить, то она ― нет. По крайней мере так она думает ― думает, что ей такого права просто не предоставили. Видишь ли, мою дочь не учили верить, выбирать и радоваться, её учили всему чему угодно, кроме этого, подчиняя и подавляя её. Но добились лишь того, что она потеряла лад с самой собой, потеряла гармонию своей собственной жизни, потеряла свою личность, и самой себе она принадлежит всего на треть. Вот почему она меня любит, Раф, в жизни не признается в этом, но любит, ведь я никогда не пытался подчинять её, всегда был предельно демократичен к ней. Я учил её тому, чему меня научили мои родители ― независимости, чтобы быть уверенным, в её будущем, если меня вдруг не станет рядом. «Когда вы привязываете лошадь к столбу, разве ждете вы, что она нагуляет силу?»
Я кивнул в ответ. Вероятно, она и сама об этом ещё не подозревает, но Костя явно уверен, что она непременно справится. Ей не хватает одного очень важного элемента, который запустит в действие систему того воспитания, что он ей дал. Ей лишь нужно заручится уверенность в завтрашнем дне, а для этого ей нужно, осознать, самую главную истину, осознать наконец, что она лучше, чем кажется самой себе. Просто, в ней течёт очень много горечи и зла, вытесняя светлую душу, и она убеждена, что в ней нет ничего хорошего, ненавидя саму себя за это. Ненавидя, потому что, по природе своей, она вовсе не плохой человек, в ней нет того тотального зла, которое она сама себе приписывает. Это не её зло течёт в ней, ей навязали это зло, внушили его, насильно запечатлевая в раннем детстве ― вот где таятся истоки этого зла, вот она суть конфликта внутри неё ― борьба злого и доброго волка. И от безысходности, кормит она к несчастью именно злого, считая, что другого просто нет, что нет другого пути, ведь другого она и не видела. Потому-то, наши с ней отношения, это как два острова посреди океана, с односторонней связью. Думая, что её не за что любить, потому что так её запрограммировали изначально, она думает, что её чувства ко мне безответны. Её эмоции, чувства, всё, в разы острее, но и негатив в ней имеет не меньшую силу, от того то эмоции и доходят до крайностей, и причиняют ей боль, вот от чего она бежит ― от этого диссонанса. Если бы я мог научить её верить и доверять, она сама последовала за мной. И тогда, она будет следовать за мной вечно. Вот только без меня она уже не сможет жить, хотя вероятно об этом, она ещё не подозревает. Но указывать людям Путь недостаточно, нужно вести их по нему. Вот только вопрос не в том, может ли она мне доверять. Вопрос в том, куда я нас заведу?
Это было затяжным ударом под дых. Я даже не понял когда именно замерло моё дыхание. Меня почти трясло от напряжения, это была критически стрессовая ситуация. Понятия не имею почему, просто я был потрясён, всей той ужасающей мощью инсинуации, которую я создал и сам же запутался в её хитросплетениях. Вина душила меня плетями в шипах. Никогда бы не подумал, что, у меня самая жестокая и беспощадная совесть в мире. Никогда ещё это не уничтожало так стремительно, и безапелляционно. Никогда не нуждался в долбанных советах, никогда так отчаянно, никогда прежде и точно не в такой степени.
Костя явно уловил перемены во мне, сильно хмурясь. И что-то во мне настораживало его сейчас, поскольку он не спешил говорить, что либо, прерывая тем самым мои мысленные дебаты, и смотрел он на меня, довольно проницательно, так, как он порой смотрел на Вику, гадая что там у неё на уме.
Он ничего не знает, обо мне. Если я скажу «а», то и «б» мне тоже придётся сказать. Что означает только одно ― мне придётся вскрыть перед ним карты, все, до единой, и впредь играть в открытую. Но жизнь не игра, и чувства не игра тем более.
Я не могу взять и всё сказать! Хоть что-то, хотя бы настоящую, искомую часть меня, истинную, то что было со мной от первого рождения. Есть три линии моей жизни, сложно, слишком сложно переплетающихся в одну жизнь, но одну он знает и наблюдает прямо сейчас. Я не могу вскрыть ему всех искажений и ужасов. Я застрял взглядом на своих часах, на тех самых, что подарила Вика. Нельзя дарить часы. Часы вестник разлуки. Они словно приглашение на похороны. Я не могу остановить время, не властен над ним, никто не властен. И даже сейчас, замерев в ожидании, когда кажется, что время остановило свой ход, это не так.
Не так, и время спешно ускользает от меня. В мыслях вспыхнули все мои сны. Я так долго встречал её во снах снова и снова, больше двух лет один и тот же сон, словами не описать…
Ночь. Мост. Шаг.
Одна и та же смерть, и я вынужден столкиваться с ней лицом к лицу.
Я допустил много ошибок, огромное множество, но последняя моя грёбанная ошибка, решение «за», просто превысила лимит прочих.
Но даже она не знает всего, и самого главного не знает. Ей и не нужно, иначе она испугается. Но то что меня убивает прямо сейчас… Мои родители придерживаются нейтралитета в этом вопросе, предоставляя право выбора исключительно мне. Я не виню их за это, сам не представляю, как с этим быть. Мне нужен тот, кто вероятно сможет дать мне хоть какую-то подсказку. Ведь раньше я старательно избегал этого нюанса, пряча проблему, под маской её отсутствия. Более того, мог видеть в этом позитив, серьёзно, я и вправду никогда не видел в этом проблемы! Никогда прежде, до неё. И сейчас я так чертовски пожалел об этом.
