Кейт Норвей - Уловки любви
— У нас было время, приятель, — возразил Джон из-за моей спины. — Но мы никак тебя не могли поймать. Сначала марш протеста сестер, потом ты не мог заставить Лин назначить дату встречи…
— Да, — согласился Мартин. — Ты долго увиливала, правда, Лин? Но это не важно, раз теперь ты здесь.
— Мне очень жаль, — извинилась я. — Не знала, что из-за меня откладывается что-то важное, тем более медовый месяц на Багамах.
— Ты ничему не помешала, — возразил Вудхерст. — Они все равно не могли вылететь раньше завтрашнего дня… Ну, вот мы и приехали.
Мы остановились в квартале богатых домов с роскошными квартирами. Наши ребята из скорой помощи называли его улицей Городских Шишек, а официально район именовался Особняки Фозерингей. Джон взбежал наверх по белоснежным ступенькам, чтобы поприветствовать спускающуюся вниз хорошенькую девушку. Миниатюрная, с золотистыми волосами, в накинутой поверх платья серой беличьей курточке, она выглядела ухоженной. Когда она уселась на заднем сиденье машины, Мартин представил ее:
— Лин, это Пиппа, жена Джона.
Она слегка наклонилась вперед, и я почувствовала легкий аромат «Претекст». Этот запах ей очень подходил.
— Я так рада, что вы реальная, — произнесла она мелодичным голосом. — Честно говоря, я не совсем в вас верила, Очень мило, что вы на самом деле существуете.
Мне стало интересно, как же Мартин им меня описывал.
— Мы оба знаем его с тех пор, когда он бегал в коротких штанишках, — объяснил Джон. — Я тоже в вас не верил. У Мартина было много причин вас выдумать, и такой поступок был бы в его духе. Вы должны извинить наш излишний интерес.
Именно тогда я решила бросить заниматься самоанализом, самовнушением и разгадыванием чужих загадок и начала просто наслаждаться вечером.
— Каким он был в детстве?
— Ужасным и с кучей прыщей, — хмыкнул Джон.
— Да нет же! — возразила Пиппа. — Он был очень милым: невинный взгляд, огромные глаза. Все просто таяли…
Потом новоиспеченная миссис Айткен начала вспоминать о танцевальном кружке, который они с Мартином посещали в детстве:
— Это случилось еще до его знакомства с тобой, Джон. Мама мне внушала, чтобы я не танцевала ни с кем другим: во-первых, мы соседи, а во-вторых, остальные мальчишки — неповоротливые увальни. Только я все равно бегала за каким-то ужасным драчуном, его звали Стенли, кажется, а Мартин был очарован кошмарной маленькой ведьмочкой по имени Памела. Так что мы всегда твердили родителям, что мы партнеры, но на самом деле все обстояло иначе. Только во время ежегодного отчетного концерта мы должны были встать в пару, иначе бы наш обман раскрылся. Конечно, вместе мы были просто безнадежны. Мама так потом кричала на бедную старушку мисс Пайфилд.
— Боже мой! — воскликнул Джон. — Она же и меня учила. Я просто понять не могу, почему мы не встретились гораздо раньше. Может быть, потому, что я сначала пропадал в школе, а потом уехал в Кембридж. Мы тысячу раз могли встретиться еще в детстве!
Весь вечер прошел так же весело и непринужденно. Еда была просто восхитительной: холодная форель, турнедос Россини и всякие закуски, которые в «Малтшовеле» стоили целое состояние. И шампанское. Потом мы Пиппой вместе пошли в гардероб. Когда мы поправили прически, хотя ее локоны в этом не нуждались, девушка сказала:
— Присматривай за Мартином, хорошо? Мы его очень любим.
— Я? — вырвалось у меня. — Мы едва видимся, разве что на дежурстве… Ты меня с кем-то путаешь, я не его невеста, просто приятельница.
— Его… — Она пристально посмотрела на меня. — О, я сказала что-то не то. Забудь мои слова, Лин. Ты же понимаешь, мужчины!
Мы вернулись за столик, а потом Мартин отвез Айткенов обратно в Особняки Фозерингей. Они хотели пригласить нас на чашечку кофе, но было уже поздно, и мой спутник отказался от имени нас обоих.
— Бедные мы работяги, — усмехнулся Вудхерст. — Нам ведь завтра с самого утра работать. И придется общаться со многими сложными людьми, да, Лин?
— Такими, как Роуз и Полли, — согласилась я. — Не говоря уже о состоянии сестры Каттер.
Когда мы помахали молодоженам рукой и уехали, Мартин признался:
— На самом деле на пару дней я свободен от Роуз и Полли. Я везу Додо на специально созванную конференцию в Бетлем завтра. Она наша лучшая пациентка, и мы ею очень гордимся, ты знаешь… Если бы ты видела ее два года назад! Кстати, у нас есть фотографии.
— Да? Так, значит, группу В будет курировать Эми Брукс?
— Нет, Дез, — уточнил мой спутник. — Но это только на пару дней. А Брукс займется группой А, это гораздо легче.
Когда я смогла переварить информацию, он сменил тему и продолжил:
— Тебе понравился вечер, Лин?
— Да, очень! Довольно странно. Я хочу сказать, это не было то…
— То, что ты предполагала?
— Вот именно, — кивнула я. — Ты ведь сказал, что хочешь поговорить со мной.
— Если бы я сказал, что хочу пригласить тебя на ужин с двумя своими старыми друзьями, ты бы только глубже спряталась в свою раковину и ни за что бы из нее не вылезла. А ведь я на самом деле хочу поговорить с тобой, и я это сделаю. Но вначале я должен был подготовить почву. И кроме того, я хотел доставить тебе удовольствие.
— Подготовить почву? — недоумевала я. — То есть позволить им рассказывать мне истории из твоего детства? Кружок танцев, прыщи и все остальное?
— Нет, этого я не планировал. Но Пиппа действительно рассказала правду.
— Она очень красивая, да?
— Очень, — согласился Мартин. — Но не мой тип. Мне нравится девушка, которая не боится запачкать руки и не делает трагедии из нескольких веснушек.
— Спасибо, — сказала я. — Я давно бросила все попытки избавиться от этого кошмара.
— И правильно сделала… А Пиппа очень подходит Джону, — заметил Вудхерст. — Ему повезло: у него много денег, и он к ним привык. Я не смог бы позволить себе встречаться с такой шикарной девушкой, даже если бы захотел. А я не хочу.
— А чем он занимается? — поинтересовалась я. Если Джон и Мартин выросли вместе, я не могла понять, почему же один из них сейчас живет в Особняках Фозерингей, а другой в такой ужасной помойке, которой (если честно), является общежитие в «Мей».
— Ой, он такой же доктор, как и я. Но отец Джона завещал сыну кучу денег — «Пиво Айткена», знаешь? — так что теперь у него процветающая медицинская практика в Лондоне. А отец Пиппы преуспел во время войны, он владел заводом по пошиву военной формы. Думаю, он хорошо нагрел руки, впрочем, Пиппа не любит обсуждать эту тему. А она — единственный ребенок в семье.
— Прямо как в «Цитадели». Там Рекс Харрисон играет Джона, а Роберт Донат (это же, кажется, был Роберт Донат в том старом фильме, который показывали по телевизору?), он играет тебя. Судьба к тебе несправедлива, ты так не думаешь?
