Ф. Дж. Лауриа - Невыносимая жестокость
Постоянным рефреном в голове Мэсси вертелся один и тот же неразрешимый вопрос: «Ну как, как такая женщина могла полюбить полного кретина вроде Дойла?»
Ники отбила мяч сильным ударом слева, но Майлс догнал его, не отрываясь от телефона. Не обращая внимания на ее сердитый взгляд, он послал мяч точно в угол. Ники продолжала упорно сопротивляться и ловко выполнила «свечку», что позволило ей выиграть сет. Ее злило, что Майлс ведет игру в заданном ею высоком темпе, не прерывая телефонного разговора. Ее также раздражало и то, что Майлс остается равнодушен к ее очень коротким шортикам.
— Да, все в порядке, — сказал Майлс в микрофон, делая мощную подачу. — Я так и думал. — Он ринулся вперед и отбил мяч, который Ники перебросила через сетку. — Ладно, разберемся. Дело не такое уж трудное.
Одной рукой он отцепил телефон и бросил его Ригли, который наблюдал за игрой, сидя на высоком судейском кресле, другой — заблокировал отчаянно сильный удар Ники.
Ригли восхищенно смотрел на своего босса, в очередной раз, поражаясь его способности делать несколько дел одновременно. Сам он по случаю присутствия на корте и судейства теннисного матча вырядился подобающим образом: на нем были белые морские брюки, белая капитанская фуражка и белая же футболка, на которой через всю грудь шла надпись большими красными буквами: «ПРОТЕСТУЮ!»
— Как там Лайонел? — спросил Ригли, запихивая мобильник в карман.
— Да вроде нормально, — ответил Майлс, пуская хитрый крученый мяч в ноги Ники. — Он попросил меня выступить с ведущим докладом на нашей ежегодной конференции в Вегасе.
Ники рванулась в сторону и сильным ударом послала мяч Майлсу «за шиворот».
Ригли повернул фуражку козырьком назад и заметил:
— Это ведь большая честь — делать такой доклад.
Майлс сумел отбить мяч, повернувшись почти спиной к сетке.
— М-м-м… наверное, да, — сказал он без энтузиазма. В голове у него вертелся все тот же вопрос: «Ну как, как она могла полюбить полного кретина вроде Дойла?»
— Это, наверное, вершина успеха, знак признания твоих недавних больших побед, — предположил Ригли.
Ники отбила мяч и попала точно в середину квадрата.
— В смысле? О чем это ты? — Майлс хорошенько ударил справа, послав мяч в дальний угол, но Ники была уже там — как-никак она все-таки настоящая профессионалка. Но Майлс умудрился вызвать в ней подлинный спортивный азарт.
— Как о чем? — Ригли закатил глаза к небу. — О деле Рекса Рексрота, конечно! Ты же сумел сохранить для него все — до последнего цента! Ты победил, и без всяких компромиссов. Чистая победа, причем в абсолютно невыгодной стартовой ситуации. Разве не этого ты добивался?
Ники нанесла сильный резаный удар, мяч отскочил, но Майлс отбил его ударом слева.
— М-м-м… да, наверное, так, — равнодушно согласился он.
— Майлс, ради Бога, да что с тобой творится? Чем ты недоволен? Чего еще тебе нужно?
Это был хороший вопрос — тот самый, который Майлс задавал себе вот уже несколько месяцев кряду.
— Понятия не имею, — буркнул он. Он отбил удар Ники и попал точно в линию. — Ну, хорошо, я выиграл это дело — а дальше-то что? Вот скажи, сколько дел выиграл на своем веку Герб Майерсон?
Услышав имя главного босса фирмы, Ригли непроизвольно вздрогнул. Он почувствовал себя так, словно при нем упомянули какое-то могущественное и злобное божество. Майлса Ригли уважал и преклонялся перед ним. Герба Майерсона он боялся. О старике ходили разные слухи, причем из источников, заслуживающих доверия, — от самых высокооплачиваемых проституток.
— Старикан-то? — переспросил Ригли невинным тоном. — Ну, он выиграл больше процессов, чем кто-либо вообще. Он ведь у нас живая легенда, сам знаешь.
— Вот ты и посмотри на него, — сказал Майлс, словно развивая мысль Ригли. — Восемьдесят семь лет, а он каждый божий день с утра пораньше в офисе, самым первым норовит заявиться. Личной жизни вообще никакой…
— Какая же на хрен личная жизнь, когда у тебя дерьмо через трубочку в боку выходит, — выпалил Ригли в запале. Вдруг, словно очнувшись, он съежился и огляделся, страшно испугавшись, что кто-то мог его услышать.
— Ни жены, ни семьи… — Майлс подрезал укороченный удар Ники и отправил мяч повыше над ее головой. — Послушай, Ригли, но ведь не может же она по-настоящему любить этого кретина?
Такой вопрос едва не заставил Ригли свалиться с его насеста. Он не верил своим ушам. Непобедимого, всегда бесстрастного Майлса Мэсси явно одолевали какие-то романтические мысли.
— Не понял, — переспросил он, — кто кого может любить?
Ники тоже заинтересовалась этой темой и едва не промазала ракеткой по мячу. Но огромный опыт в игре все же спас ее, и она ответила ударом справа на его обводящий удар. Мэсси отбил, и мяч мягко перекатился через сетку.
— Мэрилин Рексрот подписала брачный контракт с нефтяным магнатом, — пояснил Майлс.
Слова громким эхом раскатились в тишине, когда Ники бросилась вперед за мячом.
— Брачный контракт Мэсси? — уточнил Ригли. Его вопрос был подкреплен недовольным криком Ники, которая отбила мяч, но не смогла удержаться на ногах.
— Ну да.
Пока Майлс гнался за мячом, отбитым Ники, Ригли успел проанализировать ситуацию и понял две вещи. Во-первых, Мэрилин Рексрот, по-видимому, влюбилась в какого-то кретина. А во-вторых, Майлс, по-видимому, неравнодушен к судьбе Мэрилин.
— Только любовь движет людьми, когда они подписывают брачный контракт Мэсси, — процитировал Ригли.
— Ух-х-х-х! — Майлс издал какой-то почти звериный рев, в который были вложены отчасти игровой азарт и целиком вся переживаемая им боль, и со всей силы ударил ракеткой по мячу. Тот в результате чуть не попал Ники в шею, грозя свернуть ей голову. Она, проявив отменную спортивную реакцию, сумела вовремя увернуться, а потом вопросительно взглянула на Ригли.
Помощник знаменитого адвоката и его личный тренер по теннису обменялись понимающими взглядами. По крайней мере, им обоим было ясно, что интерес Майлса Мэсси к Мэрилин Рексрот выходит за профессиональные рамки.
Дженис была горда своим боссом Майлсом Мэсси как никогда. И любила его тоже сильнее прежнего, если такое вообще было возможно. И в то же время она еще никогда не испытывала такой тревоги и беспокойства за него.
Всего месяц назад Майлс был на вершине юридического Олимпа. Не было адвоката, судьи или вообще сотрудника какой-либо юридической конторы, который не знал бы о беспрецедентной, сокрушительной победе, одержанной Майлсом на процессе, где он представлял интересы Рекса Рексрота.
