Дженнифер ван дер Куаст - В свободном полете
Но пока мой ремень не расстегнут, я останавливаюсь. С притворной скромностью скатываюсь с Джейка и дрожащими руками прикрываю глаза.
— Нам не следует этого делать.
— Что? — Джейк выпрямляется.
Заметив, что он в панике, я готова расхохотаться. Но сдерживаюсь.
— В чем проблема? Я что-то сделал не так?
— Нет, — вздыхаю я, стараясь изобразить озабоченность. — Просто, по-моему, тебе это не нужно. Ты ведь пережил очень тяжелый разрыв, и… — Господи, надеюсь, это звучит хоть немного искренне. — Я не хочу, чтобы тебе казалось, будто я подталкиваю тебя к тому, к чему ты пока не готов.
— Эй! — Джейк касается губами моего плеча. — Эй, посмотри на меня. — Приподняв мой подбородок, он целует меня в нос. — Я в порядке. Правда.
Итак, я расстегиваю ремень. Вновь поцелуи и прикосновения.
Но прежде чем расстегнуть мой лифчик, останавливается Джейк. Откатывается на спину и смотрит в потолок. Прикрыв простыней грудь, поднимаюсь.
Что я сделала на этот раз?
— Что-то не так? — спрашиваю я.
— Ужасно, что ты это сказала, — вздыхает он.
— Что? Что я сказала?
— Ужасно, что ты думаешь, будто подталкиваешь меня. Не хочу, чтобы ты беспокоилась из-за этого. Если ты считаешь, что еще не пришло время — я имею в виду, для нас обоих, — может, действительно не стоит этого делать.
— Нет, нет, нет. Все в порядке.
И вновь поглаживания, поцелуи… Сомнения и нерешительность… К четырем утра мы оба так измотаны, что решаем выкурить по последней сигарете и заснуть.
Проснувшись утром, долго моргаю, пока зрение не приходите норму. На другом краю кровати вижу Джейка, через несколько секунд понимаю, что он одет, а между плечом и шеей у него зажата телефонная трубка. А затем абракадабра его разговора начинает обретать смысл.
— Я просто поздно вернулся… Возникли проблемы с возвратом машины в прокат. Вплоть до этого времени… Я уже еду.
Вскинув вверх обнаженные руки, громко зеваю.
— Уже покидаешь меня?
— Я разбудил тебя? — Джейк оборачивается.
— Нет, я все равно уже просыпалась.
Он с улыбкой подбирается ко мне.
— Я пока не ухожу. — И проводит пальцем по всей длине моей руки.
Я вздрагиваю.
— Замерзла?
— Да, чуть-чуть, — вру я.
Джейк натягивает покрывало мне до подбородка и растирает плечи.
— Так лучше?
— Гораздо.
Он целует меня, и это не властный поцелуй, не призывный, не требующий безотлагательного секса. Просто поцелуй.
Не знаю, долго ли он длится. Время течет странно, становясь бесконечным и кратким одновременно. Мы с трудом размыкаем губы и отстраняемся друг от друга. Тянусь за своей одеждой, беспорядочно разбросанной по полу.
— Я провожу тебя.
Продолжая целоваться, задерживаемся в коридоре. Кажется, по пути сюда мы тоже целовались. Джейк, потянувшись назад, открывает входную дверь. Реальность врывается внутрь, нахлобучивает шляпу ему на голову и заставляет возвращаться домой.
Мы наконец окончательно отодвигаемся друг от друга. Боюсь спросить, когда снова увижу его. Боюсь услышать то же, что и большинство девушек.
— Послушай. — Джейк гладит меня по плечам. — Я не могу встретиться с тобой сегодня вечером.
Проглатываю комок в горле.
— О'кей.
— Я должен вернуться в Бруклин. Покормить кошку. Но я позвоню тебе.
Киваю. Он целует меня в лоб.
А потом уходит.
Закрываю дверь и чувствую, что из меня словно медленно выпускают воздух. Передо мной маячит долгий пустой день. Никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Однако, к счастью, как Белоснежка, потерявшаяся в лесу, я нахожу утешение в виде семи маленьких приятелей — «Лисол», «Пайнесол», «Уиндекс», «Тайлекс», «Хлорокс», «Плиджм, «Свиффер».[7] Жизнь домохозяйки проясняется, и меня от нее начинает подташнивать. Или, может, это от запахов?
Верный слову, Джейк, добравшись до офиса, звонит мне только для того, чтобы сказать «привет». От далекого звука его голоса чувствую себя еще более одинокой.
А затем, в довершение ко всему, несколько минут спустя раздался совершенно неожиданный звонок.
— Алло, могу ли я поговорить с Сарой?
— Слушаю.
— Сара, это Джини. Я звоню из офиса доктора Коэна.
Сердце у меня падает. Отлично. Разве все и так недостаточно плохо, и кто-то звонит сообщить, что я умираю? Я должна была это знать.
Но затем припоминаю: у меня больше нет медицинской страховки. Много лет я не была у врача. Так что я по крайней мере могу оставаться в неведении, и если действительно мне осталось недолго, никто не позвонит и не сообщит об этом.
— Привет, Джини! — поспешно отвечаю я. — Спасибо, что позвонили. — Но с чего бы?
— Никаких проблем, Сара. Мне следовало сделать это раньше, но доктор Коэн последнее время был очень занят. Завтра днем у него есть свободное время, так что, если не возражаете, он мог бы встретиться с вами, побеседовать.
— Завтра вполне удобно. — Я размышляю. Очень напряженно. — А где вы располагаетесь?
— На Шестой авеню, между пятьдесят шестой и пятьдесят седьмой, — напоминает мне Джини.
Очень не хочется ей говорить об этом, но для меня все это звучит абсолютно неожиданно.
— Да, не пришлете ли нам свое резюме?
— Конечно, — соглашаюсь я.
Джини диктует мне адрес, и мы прощаемся. Некоторое время я тупо смотрю в пространство, надеясь, что в памяти всплывут хоть какие-то подсказки.
Доктор Коэн?
Телефон все еще у меня в руках. Пристально смотрю на него и наконец, стянув нервы в узел, набираю наводящий ужас номер.
— Алло?
— Привет, мам. Тебе что-нибудь говорит имя доктора Коэна?
— Нет. Погоди, спрошу у папы… Стивен! — вопит она прямо в трубку. — Ты знаешь доктора Коэна?
Включается еще одна телефонная линия, и начинается перепалка.
— Он кузен Карла. Помнишь? В биомедицинской фирме? Ему нужна секретарша. Как ты могла забыть? Карл задействовал столько механизмов, чтобы добиться этого собеседования!
— Извини, — говорю я, поняв, что отец обращается ко мне. — Это было так давно. Совсем выскочило из головы.
— А проблема медицинской страховки? Тоже выскочила из головы?
— Папа! Я не могу сейчас разговаривать! Доктор Коэн ждет, когда я пришлю резюме. — И кладу трубку, прерывая оба разговора.
Каждый опытный человек скажет вам, что нельзя идти на собеседование не подготовившись. Даже самая минимальная информация может оказаться существенной.
Однажды, проходя собеседование для устройства на работу в журнал, я сказала будущему боссу, что с радостью отказалась бы от работы в интернет-прессе. Используя материал, который штудировала всю ночь накануне, я пустилась в рассуждения о том, как пусты и легкомысленны компьютерные издания, и о том, что печатное слово становится рабом формата. Заявила, что меня приводит в восторг возможность наконец-то получить работу более интеллектуальную и серьезную. Новые издания поражают меня своей крайней неоригинальностью, и я ищу работу в среде более творческой и организованной. На самом деле я всегда задыхалась, работая в интернет-изданиях.
