Ирина Мазаева - Рыцари в ассортименте
Прошло две недели.
Милочка по горящей путевке слетала в Египет. Лежала там на берегу настоящего моря и не могла на него насмотреться. Не могла надышаться. Какой, ну какой бассейн может с этим сравниться? С этим вот мелким золотым песком, с волнами, с бирюзовым простором и тем особым йодным запахом – настоящим запахом моря...
Милочка из воды почти не вылезала – жабры отращивала. Плавала, плавала, плавала бесконечно.
И все было хорошо. Кроме одного: ни Егор, ни Арканя ей не звонили.
Милочке трудно было себе признаться в этом, но она страстно ждала звонка хотя бы от одного из них. Ждала прощения. Отпущения ее глупого грешка. И еще ждала любви. Взаимной любви. Настоящей. Большой и толстой. Возвышенно-романтичной.
Вот позвонил бы ей Егор – она тут же вернулась бы в Россию. Стала бы снова ходить в театры и музеи. Читала бы Шекспира перед сном. Была бы вся такая скромная, всепрощающая и терпеливая. Ждала бы его вечерами дома...
Или, например, позвонил бы ей Арканя... Она, конечно, тут же вернулась бы в Россию. Стала бы отчаянно-бойкая, веселая, легкая на подъем. Висела бы в Инете перед сном – вела бы свой суперпопулярный ЖЖ. Не ругала бы его за гулянки с друзьями...
Иными словами, Милочка на многое была готова, чтобы вернуть столь близкое еще совсем недавно и так глупо потерянное счастье. Но мобильник молчал. А сама она звонить не могла: все-таки Милочка была уже немножко настоящей женщиной.
Милочка вернулась в Санкт-Петербург.
– Ну, рассказывай! – Едва Милочка приехала, как Климка заявилась к ней в гости.
– Да что рассказывать? Там море!.. – Милочка томно закатила глазки. – Настоящее.
Она показала фотографии: пирамиды, верблюды. Похвасталась загаром, шмотками и украшениями.
Неожиданно у Милочки запиликал мобильник: с неизвестного номера ей пришла эсэмэска: «Ты где?» Милочка от неожиданности чуть не выронила телефон. Климка пожала плечами: а я откуда знаю, кто это?
«Дома», – быстро набрала Милочка ответ.
– Если не знаешь, чей номер, зачем отвечаешь? – спросила рассудительная Климка.
– А вдруг это Арканя? Или лучше – Егор? Они хотят помириться!!! – У Милочки даже глазки загорелись.
– Слушай, старушка, положа руку на сердце, я сомневаюсь, что мужчина, застав свою женщину с другим, может ее простить. По крайней мере, так быстро.
– Во-первых, прошло две недели. Во-вторых, я же не такая на самом деле! Я же – Джульетта, я нежная, трогательная и ранимая. И вообще этот Амиго был давно, и это вообще неправда.
– Ну да, конечно... – неопределенно сказала Климка.
Мобильный молчал.
– А вдруг он придет? – Милочка в ужасе схватилась за голову. – Надо привести себя в порядок!
Милочка суетливо подскочила, побежала наряжаться, умываться и краситься. Климка сходила на кухню и поставила чайник. У нее на душе все пело. Женя – так звали ее Ромео – звонил ей постоянно: приглашал на свидания, дарил цветы.
– Знаешь, – задумчиво сказала она, стоя под дверью ванной, где гримировалась Милочка, – а ведь все эти дурацкие правила «настоящей женщины» – это такая ерунда. Ведь не напейся я тогда с тобой за компанию, не решись позвонить – не было бы сейчас у меня Женьки. Знаешь, что оказалось? Он и сам очень хотел меня видеть, но тогда, в первое знакомство, неверно расслышал мой телефон. А найти в Петербурге Екатерину Климентьеву, прописанную по-прежнему в Пскове, невозможно.
Милочка даже из ванной высунулась:
– Ты опять меня путаешь! Почему ты меня все время путаешь? – Она и правда выглядела озадаченно. – Хотя, впрочем, я просто по-человечески за тебя рада. И знаешь, может, ты и права. Джульетта ведь не знала никаких правил. Она просто любила. И действовала по велению своего сердца. Все наши проблемы от того, что мы не умеем слушать свое сердце.
Выдав эту тираду, Милочка снова скрылась в ванной.
– Я бы, как психиатр, сказала, что мы не умеем воспринимать сигналы своего бессознательного, – задумчиво, сама себе под нос, протянула Клементьева. – Или хотя бы, что мы не верим своей интуиции.
Запиликал домофон. Совершенно не мучимая любопытством к чужой жизни – насмотрелась, наслушалась уже за все миллионы часов своих консультаций – Климка ушла на кухню. А наскоро мазнувшая помадой по губам Милочка бросилась открывать.
«Кто?» – стучал в ее голове единственный вопрос. «Кто из двоих сумеет ее простить, с тем она и будет», – решила Милочка для себя.
Не глядя в глазок, она распахнула дверь...
На пороге стоял Гошик.
– Знаешь... – он потупился, – ...я был не прав. Нам нужно просто узнать друг друга получше. Ты права: я просто испугался. Я боялся поверить тебе, себе, поверить, что все может быть хорошо, что... Что мы будем счастливы вместе. Подожди, ничего не говори! – Он снял с плеча сумку и стал в ней судорожно что-то искать.
«Ничего не говори!» – Милочка дара речи лишилась: даже если бы он попросил ее что-то сказать – она бы не смогла.
Они так и стояли в дверях, как два идиота.
Наконец Гошик достал из сумки маленькую коробочку:
– Это тебе, – буркнул он и впихнул ее Милочке в руку. – Кажется, об этом мечтают все женщины?
Милочка автоматически раскрыла коробочку – там лежало не что иное, как маленькое, такое изящное колечко из белого золота, с маленьким таким, но самым настоящим бриллиантиком. У Милочки бешено заколотилось сердце.
– Что ты хочешь этим сказать? – хриплым, еще не вполне вернувшимся голосом спросила она.
– Мила, ты это... – Гошик качнулся, коснулся двери, она предательски заскрипела, – съезжай отсюда на фиг. Выходи у меня. В смысле, живи за меня... то есть, это... замуж. Вот.
