Ангелина Маслякова - Не Dolce Vita
Тем не менее, как следует отобедав, я решила, что сейчас самое время пойти и сбросить набранные в ресторане калории, тем более что деваться мне все равно было некуда.
По пути к спорт-центру я кляла себя за пристрастие к еде.
«Если господь меня и покарает, то только за чревоугодие, — бубнила я. — Это же надо было так наесться, что тяжело идти! — С ужасом я вспомнила слова Антона, который не раз говорил, что я слишком много ем. — Если я хочу наладить наши отношения, то надо с обжорством завязывать. А то потолстею, и он в мою сторону даже не посмотрит, — взывала я к собственному разуму. — Всё, с завтрашнего дня сажусь на диету! — окончательно решила я. — Хотя нет, Антон говорил о каком-то приеме, поэтому худею с послезавтрашнего дня. Но это уже точно!»
Спортивный центр действительно оказался прекрасным. Монументальное лаконичное здание в минималистском стиле как нельзя лучше настраивало на спортивный лад.
Ко мне сразу подошла красивая девушка восточного типа.
— Вам помочь? — мягко проговорила она с легким акцентом.
— Да, расскажите о вашем центре, пожалуйста.
— Может быть, я сразу вам все покажу?
— Согласна.
Мы прошли в глубь зала, где начинались два коридора.
— Нам направо — это женская половина. А в другую сторону, — показывая рукой, сказала девушка, — мужская половина.
— Это что же, у вас все в двух экземплярах? — искренне удивилась я.
— Да, более того, все абсолютно симметрично. Таким образом, находясь на одной половине, вы точно можете себе представить другую.
— Так положено по местным законам? — обнаруживая свое бескультурье, спросила я.
— Совершенно верно. Да, кстати, я забыла представиться. Меня зовут Ляйсан.
— Варвара. Ляйсан, а вы местная?
— Что вы! Местные женщины не работают.
— Это тоже запрещено законом? — не унималась я.
— Вроде того.
— А откуда вы? — продолжала я пытать свою собеседницу.
— Из Казахстана.
Я так и замерла на месте.
— Так ты что ж, наша, что ли? — спросила я по-русски и сразу на «ты», поскольку Ляйсан моментально оказалась для меня в этом чужом городе самым близким человеком.
Ляйсан растерялась и продолжала стоять, глупо улыбаясь.
— Почти, — пожимая плечами, призналась она.
— Как ты здесь оказалась? По контракту работаешь? — Мне хотелось узнать, что привело молодую казашку в Катар.
— Нет, замуж вышла.
— За араба? — удивилась я.
Неужели хоть одна здравомыслящая современная женщина захочет добровольно повесить на себя кандалы подобного замужества? Ходить стайкой в черном одеянии за старшей женой и жить верой в то, что муж когда-нибудь объявит тебя любимой женой. Превратиться в стерву и склочницу, потому что только так можно выжить в женском коллективе.
Ход мыслей прервался сам собой, едва мои глаза уперлись в глубокое декольте Ляйсан.
«Боже, как я отстала от жизни! Я настолько погрязла в своих проблемах, что пропустила победу феминизма в исламском мире. Да, семимильными шагами идете, женщины!»
Ляйсан снова глупо хихикнула и тихо, но гордо произнесла:
— Нет, я замужем за американцем.
У меня в голове все стало на свои места, и от сердца сразу отлегло.
Ляйсан испуганно округлила глаза и шепотом произнесла:
— Мой муж военный. Он здесь служит на базе НАТО. Только т-с… — она приложила палец к губам, — это военная тайна.
— Ну конечно, — понимающе кивнула я в ответ. «Мы, девушки, умеем хранить секреты. На нас всегда можно положиться, — подумала с ехидством. — А потом мы еще удивляемся очередному скандалу: как же просочилась эта секретная информация в прессу?» — и переспросила вслух:
— А здесь есть база НАТО?
— Да, и очень большая, — авторитетно заявила Ляйсан.
— И давно вы в Катаре?
— Уже два года, — хлопая длинными ресницами, вздохнула она.
— Скучаешь здесь?
Ляйсан в задумчивости оттопырила нижнюю губу и задумалась:
— Не очень. На Аляске было хуже.
Действительно, все познается в сравнении.
Молодая девушка мечтала вырваться из казахских степей и жить в свободной демократической стране, полной всяческих благ, а оказалась на краю света, где соседями были рыбаки, где холод и постоянная темнота приводят к депрессии, где на улице редко встретишь полностью трезвого человека.
— И чем же ты здесь занимаешься, Ляйсан? — продолжала любопытствовать я, пытаясь выудить любую ценную для себя информацию.
— Делать здесь нечего, — грустно сообщила она. — В основном я на работе. Несколько раз в неделю у нас девичники, иногда устраиваем пикники с сослуживцами мужа. Но они все жутко скучные и занудные, — подытожила она.
— И надолго вы здесь?
— Разве можно что-то узнать у моего мужа, — поджала губы Ляйсан. — Одни секреты. Вот и сейчас сутками на работе. Тут кто-то приехал из России, так все на ушах стоят который день.
— А ты не знаешь кто? — Мне стало очень любопытно, чья персона могла заинтересовать натовских служащих.
— Точно нет. Но я совершенно случайно услышала, — Ляйсан особо подчеркнула слово «случайно», сразу же отметая все подозрения в своей виновности, — что этот кто-то скрывается в Катаре от российских спецслужб.
— Кто же это? — задумалась я.
— Думаю, через пару дней узнаю, — махнула рукой Ляйсан.
— Эту информацию обнародуют?
— Не совсем, — замялась она. — Может, опять что-нибудь случайно услышу.
— Ясно, — сказала я, ужаснувшись тому, что жена может оказаться лучше любого завербованного разведчика. — И со многими ты делишься этими случайными новостями?
— Ну что ты! — возмутилась Ляйсан. — Я же все понимаю. Секретно — значит секретно. Просто, когда встречаемся с подругами, обмениваемся новостями.
Вот вам и секретная информация! Пока сотрудники НАТО в обстановке чрезвычайной секретности решают государственные вопросы, их жены за чайком обсуждают последние новости «с фронта». Поневоле задумаешься, а не является ли институт брака врагом государства?
— Ляйсан, я здесь никого в Катаре не знаю. Можно я буду обращаться к тебе, если будет нужно что-то узнать? — осторожно спросила я.
— О да, конечно! — захлопав глазами, приторно улыбнулась она. — Что же ты здесь делаешь одна?
— Я не одна. С мужем. Но он слишком занят, — оправдывалась я, чувствуя, что начинаю говорить языком своей новоиспеченной знакомой.
— Вечная история, — понимающе кивнула Ляйсан. — Обращайся в любое время, а еще лучше приходи завтра на наш девичник.
— С удовольствием, — воскликнула я, искренне обрадовавшись тому, что завтра не буду весь день караулить наш номер.
