Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца
Стройную и светловолосую. Неудивительно.
Почему мужчины так предсказуемы? Должно быть, все дело в генах.
Я с отвращением отбрасываю журнал. Оставлю его для Фрэнки — тот обожает Гэбриела Уинтерса. Лично я не прочь использовать иллюстрацию в качестве туалетной бумаги.
Я вновь принимаюсь грызть ногти.
И тогда звонит телефон.
Я вскакиваю, хватаю трубку. Ощущение такое, будто сердце вот-вот выскочит из груди, как у персонажа мультика.
— Здравствуйте, — говорит спокойный голос. — Можно Кэти Картер?
— Слушаю, — отзываюсь пискляво, словно я вдохнула гелий. Трубка дрожит в руке.
— Кэти, говорит доктор Моррис. Как поживаете?
Как я поживаю? Она в своем уме?
— Хорошо, — вру я, потому что она вряд ли ожидает услышать, что я схожу с ума.
— Мистер Уортингтон сегодня просмотрел ваши результаты, — говорит доктор Моррис, и я слышу, как она шуршит бумагами. Сердце начинает биться еще сильнее. В последний раз такое было, когда я в первый и единственный раз побывала на занятии по аэробике. По тону доктора Моррис невозможно разгадать, какие новости меня ожидают.
— И?..
— И я с удовольствием сообщаю вам, что опухоль доброкачественная.
Я ошеломлена. А потом понимаю, что… ничего не понимаю. Доброкачественная — это хорошо или плохо? Мозги как будто превратились в желе.
— Простите, не могли бы вы повторить?
Она смеется.
— Хорошие новости, Кэти. У вас фиброаденома, доброкачественная опухоль.
— То есть не рак? — уточняю я. К черту термины.
— Нет, не рак, — терпеливо поясняет доктор Моррис. — Фиброаденома—это доброкачественная опухоль. Мы с вами свяжемся, в зависимости от того, хотите вы или не хотите ее удалить. Приятных выходных.
Приятных выходных? Да уж. Доктор Моррис кладет трубку, а я продолжаю торчать посреди комнаты с телефоном возле уха. Это шок. Я не сомневалась, что будут плохие вести, и неожиданное облегчение буквально застает меня врасплох. Я не готова к такому счастью.
— Все хорошо, — говорю Саше, которая в восторге стучит хвостом. — Я здорова. Господи, все хорошо!
Как будто в течение нескольких дней я таскала страшную тяжесть — и вот сбросила. Я готова взлететь, точно воздушный шарик, подняться над крышами Западного Лондона и в небо неограниченных возможностей. Впереди целые дни, месяцы и годы, миллионы минут, которые можно тратить как угодно! Никаких больше слез о Джеймсе, никаких жалоб на работу, никаких откладываний на потом. Я не стану терять даром ни секунды.
— Все хорошо, хорошо, хорошо! — кричу я, бегая по всей квартире и с грохотом поднимаясь по лестнице. Саша, восторженно лая, следует за мной.
— Все хорошо! — сообщаю я Кусаке, который, ей-богу, подмигивает мне из ванной. — Хорошо!
Я бы могла так кричать целый час, но миссис Сандха начинает стучать в стенку и браниться по-индийски. У нее плачет ребенок.
Увы.
Я спускаюсь в гостиную. Меня переполняет энергия, которой хватило бы на целую электростанцию. Я сбросила апатию быстрее, чем Гэбриел Уинтерс — брюки в любовной сцене. И совершенно не хочется грызть ногти. Жизнь вернулась.
То есть мне так кажется.
Впереди большие перемены.
Глава 10
Когда Олли возвращается с работы, я уже успеваю выпить полбутылки шампанского и слегка охрипнуть от долгого и содержательного разговора с Мэдди.
— Олли просто ангел! — воскликнула подруга, когда я рассказала о том, как он меня поддерживал все эти дни. — Держи его!
— Ни за что, — ответила я. — Я не собираюсь с ним флиртовать.
— Ты рехнулась? — осведомилась Мэдди, и на заднем плане ей вторили чайки. — Олли красавчик, и у него классная задница.
— С эстетической точки зрения — да, но ты и понятия не имеешь, какой он на самом деле. Он забывает выносить мусор, оставляет крышку унитаза поднятой, разбрасывает грязные носки по всему дому. Олли не мой романтический герой.
— Добро пожаловать в реальный мир. Жизнь не любовный роман. Мужчины храпят, пукают и перетягивают одеяло на себя.
— Я знаю. Но… — Я медлю. — Это же просто Олли, мой друг и родственная душа.
— Фигня, — фыркает Мэдс. — Он чертовски сексуальный, я бы на твоем месте не зевала. Безупречное сильное тело, красивое лицо, мощные руки. Неужели он тебе ни капельки не нравится?
Мэдс просто помешана на мускулистых руках.
— Он привлекателен… в некотором смысле, — соглашаюсь я.
— Значит, он тебе нравится! — взвизгивает Мэдс, заглушая чаек.
Я прикусываю язык. Если я стану шпионкой, то, чтобы расколоть меня, не потребуется бассейна с акулами и лазерного луча. Налейте шампанского, и я все выложу как миленькая.
— Ну, я просто хочу сказать, что Олли не урод. И даже если бы он действительно мне нравился — а мы с ним, повторяю, просто друзья, — у нас бы ничего не вышло. Ол любит худышек вроде Нины.
— Однако живет он не с ней, — замечает Мэдс. — И не с ней провел последние две недели, если не ошибаюсь.
— Разве мужчина и женщина не могут быть друзьями? Помнишь «Когда Гарри встретил Салли»?
— Да. В конце концов они полюбили друг друга.
— Неужели? Я, впрочем, так и не досмотрела фильм. Надо будет это сделать. Исключительно ради любопытства, а не потому, что я неравнодушна к Олли.
Я не собираюсь с ним флиртовать; мое восхищение — чисто платоническое, что тут такого? Мэдс почти готова со мной согласиться, когда на кухню входит Ричард и что-то говорит о благотворительном ужине. Женам священников не полагается обсуждать задницу Оливера Берроуза, поэтому Мэдс быстро кладет трубку — но успевает посоветовать мне «трахнуть его так, чтоб мозги закипели».
Я звоню Джуэл, чтобы поделиться радостью и поблагодарить за помощь. Тетушки по-прежнему нет дома, поэтому я оставляю сообщение, хоть и довольно бессвязное, а потом отправляю эсэмэс сестре. Такое ощущение, что мои новости со свистом несутся в эфире. Я даже посылаю сообщение маме с папой — хотя, возможно, это пустая трата времени, они до сих пор не научились пользоваться мобильником. Но радость заставляет стать немного терпимее к родителям. Честно говоря, я намерена изменить всю свою жизнь. Буду пить больше воды, есть овощи пять раз в день, сокращу потребление алкоголя — не раньше, чем докончу бутылку шампанского, — перестану ворчать на Олли за беспорядок в доме, начну больше времени посвящать друзьям и даже скажу Нине комплимент-другой, когда она позвонит в следующий раз.
Это высокая планка, но ведь я помилована! У меня отличная карма, и все такое. Пора наконец отблагодарить мироздание.
Черт возьми, я, похоже, уже пьяна. Начинаю болтать, как моя мать.
