Сара О'Брайен - Горячая собственность
Итак, Руфь, Волфи и я упаковали все вещички Кьерана и я положила в сумку косметичку, чистое белье, футболку и джинсы. Затем мы все покинули мою квартиру и направились к машине. По моему телу пробежала судорога, когда я вошла на парковку. Я подумала о том, где можно достать оружие. Ведь Волчонок и Руфь не всегда будут со мной, чтобы меня защитить.
Глава 12
Руфь ехала в моей «хонде», а Волчонок следовал за нами в машине, очень напоминавшей «рэнджровер» Тони. Когда мы подъехали к дому моих родителей, Руфь и Волфи помогли мне вынести вещи из машины, а потом, раньше, чем я поняла, что к чему, Руфь уже бежала по дорожке за машиной Волчонка.
— Руфь! Что ты делаешь? Ты уходишь? — закричала я ей вслед. Я надеялась, что она послужит буфером между мной и матерью. Руфь остановилась и посмотрела на меня. Она нерешительно пожала плечами.
— Пожалуйста, — попробовала я.
Она отрицательно покачала головой.
— Я позвоню тебе завтра. Все будет в порядке.
— Но как ты попадешь домой?
Руфь обернулась к Волчонку, который стоял, облокотившись, на «рэнджровер».
— Я буду рад подвезти Руфь, — сказал он.
Руфь подняла брови и подмигнула мне.
— Поговорим завтра.
И она побежала по подъездной дорожке и исчезла в джипе, щелкнув высокими каблучками и вильнув задом. Кьеран заплакал. Я стояла на пороге родительского дома, не в силах разобраться в нахлынувших на меня противоречивых чувствах. Я только знала, что в общем и целом мне погано.
— Эллен? — я повернулась и увидела мать, стоявшую на пороге дома. — Все…
Только и сказала она, но я не дала ей закончить.
— Нет, — почти крикнула я, — нет, мам, не в порядке.
А затем я завыла как пожарная сирена, и Кьеран завыл вместе со мной. И мать вышла из дома, и обняла нас обоих, и крикнула папу, чтобы он пришел быстро, как можно быстрее. Появился папа, и мы все вошли в дом.
Мать накормила меня тостом и какао — единственной съедобной пищей, какую она могла приготовить, и дала Кьерану что-то хлюпающее из баночки. Кьеран заулыбался и начал тереть кулачками по перепачканной мордочке, а я поняла, что не покормила его, и что его плохое настроение объяснялось голодом.
Я поведала родителям очень смягченный вариант того, что случилось, — убийца и насильник превратился в обыкновенного воришку. Затем мать уложила меня в постель, и первый раз в жизни я была рада ей подчиниться.
Проснувшись в доме родителей, я было подумала, что мне надо идти в школу, но затем спохватилась, что я уже взрослая. Так что хорошей новостью было то, что в школу идти не надо. Это сделало меня счастливой, пока я не вспомнила, почему нахожусь здесь. Я собралась уже погрузиться в отчаяние, когда зазвонил мой телефон. Я выскочила из кровати и, схватив сумку, высыпала все содержимое на пол. Мобильник продолжал вежливо звенеть, и я взяла трубку. Номер на экране был незнакомым.
— Алло?
— Эллен?
— Да?
— Это я, Тони. Звонил Волфи и сказал… Ты в порядке?
Пораженная, я молча слушала голос Тони.
— Да, — наконец выговорила я, — я в полном порядке. Волфи был великолепен. Слава Богу, что он был там.
— Да, это большая удача. Но ты уверена, что с тобой в самом деле все в порядке?
— Уверена. Спасибо за звонок.
— Не за что. Я рад, что все хорошо.
— Правда, я нахожусь в доме моих родителей и должна буду провести целый день с ними — я чувствую, что это будет более травмирующим, чем нападение.
Тони рассмеялся. О, боже, какой у него был смех.
— Как Лондон? — спросила я, чтобы отвлечься.
— Прекрасен. Как всегда.
— А когда ты вернешься? Я хочу сказать, когда ты закончишь свои дела?
— Я должен буду провести здесь почти неделю. Когда я договаривался о встречах, мне казалось, что неделя будет в самый раз. А теперь мне кажется, что это слишком долгий срок находиться вдали от дома.
Вдали от меня? Он это имел в виду? Вдали от меня? Может быть, он имел в виду нечто другое? Может быть, он скучал по Волчонку? Или у него были другие девушки?
— Эллен, ты еще здесь?
— Да, да, я здесь.
Телефон в моей руке замолчал.
— Тони?
— Да?
— Все нормально?
— Нормально. Но мне одиноко.
— О, мне жаль это слышать.
Очередная пауза.
— Я скучаю по тебе, Эллен.
Мое сердце радостно подпрыгнуло.
— Я тоже скучаю по тебе.
— Хорошо.
— Тони?
— Да?
— Спасибо за кэтоматик.
Раздался громкий смех.
— Извини за него. Волфи очень упрямый. Бедный Джой.
— Ему очень понравилось.
— Правда?
— Да, — сказала я, когда в дверь моей спальни громко постучали.
— Что там?
— Я же сказала, что я у родителей. Это мама зовет меня завтракать. Мне лучше пойти, не то через минуту она захочет поговорить с тобой.
— Я буду рад поговорить с твоей мамой.
— Это потому, что ты не знаешь ее. Я лучше пойду.
— До свидания, Эллен. Я позвоню позднее.
— Пока, Тони, — сказала я, и он повесил трубку. У меня не было ни одной секунды погрузиться в фантазии до того, как голос моей матери, голос такой мощный, что он мог бы разрезать сталь, проник в комнату с нижней ступеньки лестницы[5].
— Элл…ен! Элл…ен! Вставай. Завтрак готов. Элисон, поднимись, пожалуйста, к Эллен и позови ее, пока не остыла еда.
— Я встала, встала! — закричала я, стуча в пол.
Проклятие! Бормотала я, одеваясь. Неужели они никогда не оставят меня в покое? Слава Богу, у меня собственная квартира. И мой собственный бандит. Но я как-нибудь справлюсь с ним, а жить здесь не буду. Все не так плохо. Ведь мне позвонил Тони: он беспокоился обо мне. Это было просто… замечательно. Значит, между нами существует не просто похоть. По крайней мере, со стороны Тони. Я должна была признаться в том, что мои чувства были в основном похотливыми. Но это могло измениться, говорила я себе, сбегая вниз, чтобы подвергнуться испытанию завтраком матери. Я наверняка полюблю Тони.
Я провела день в доме моих родителей, играя с Кьераном, мучая Вилли и стараясь не обращать внимания на Элисон. Позвонила Индия, потому что ей позвонила Руфь и рассказала, что произошло. Естественно, Индия хотела, чтобы я обратилась в полицию. Мы долго болтали, что здорово помогло мне отвлечься. В конце концов я убедила ее в том, что Волфи был прав. Обращение в полицию только бы навлекло на меня новые неприятности — ни один человек в здравом уме не захотел бы связываться с Джонсонами. Наконец нам пришлось прекратить разговор, потому что родители Индии собирались отмечать какой-то юбилей и требовали, чтобы на обеде присутствовали все их восемь детей.
