Нина Ламберт - Место под солнцем
— Карла, девочка моя, — глухо молвил он и замешкался. Его вдруг смутила ее откровенность. А она не отвечала, лишь щекотала губами его обнаженную грудь. Рубашка уже валялась в стороне.
Изо всех сил сдерживая мужское желание, Джек перехватил ее жадные руки. С любой другой женщиной он не раздумывая воспользовался моментом и ринулся бы в поток плотской стихии, что было для него естественной и безусловной радостью. С любой женщиной он не раздумывая разделил бы сексуальный восторг, но только не с Карлой. Только не с девушкой, которая до этого мгновения была холодна до безразличия. Только не с девушкой, которая в твоих руках превращается из ледяного кристалла в сноп брызжущего искрами костра. Только не с девушкой, которая вся состоит из непредсказуемых противоречий.
— Карла, — хрипло сказал он, почти выкрикнул. — Карла, это не сон. Умоляю, не думай, что я смогу остановиться. Я не безумец. Я не мазохист.
Ответа не было. Был взгляд — настолько ясный и пылкий, что не нашлось бы мужчины, способного противостоять ему. Почему нет, почему, взывал к себе Джек, глядя на мягкие, податливые женские губки, на светящиеся страстью глаза, на поющее в его объятиях гибкое тело. О силы небесные, почему он должен отказывать ей? И себе…
Полетела на пол одежда, как клочки лопнувшей оболочки недоверия, ожидания, страха. Мужчина потянул женщину на пол, ставший в эти минуты роскошным ложем любви. Уговаривая себя быть нежным, чутким, внимательным, Джек вдруг понял, что Карлу ему не сдержать. Она превратилась в вихрь, в смерч, в тайфун под именем Карла. Голодовке пришел конец. Наступил вожделенный момент пышного пира чувственности. И женщина припала к его яствам. В меню было только одно блюдо — мужчина. И она наслаждалась им бесстыдно и распутно, требовательно и жадно, предлагая себя, даря, награждая его своим жаром. Ненасытная, дерзкая и покорная она содрогалась и трепетала в его объятиях, пока тело не преисполнилось чувством сладострастного изнеможения.
В безмолвии прошло немало времени. Что-то неладно, мелькнуло у Джека беспокойная мысль. Он все еще прижимал к себе разгоряченное тело Карлы, но заметил сразу, что сладкая истома в нем исчезла, уступив место неловкости и скованности.
— Что с тобой? — наконец не выдержал он. — Тебе холодно?
Карла кивнула. Села, молча собрала разбросанную по полу одежду, порывистыми движениями натянула ее на себя. Изможденная и потрясенная, она будто очнулась после сладостного, но тяжелого сна. Украдкой девушка взглянула на Джека. Вид у него был счастливо-ошеломленный, как у человека, который наугад шагнул со скалы и очутился в ласковом и теплом море.
— Ну что ты, милая, что? — повторил он. Его охватило беспокойное недоумение: неужели и после такого она осталась недовольна?
— Ничего, — вполголоса молвила девушка, неожиданно смутилась, отвернулась, неловко поправляя одежду.
— Ну, завтра мы будем черно-синие, — пошутил Джек. — Пол явно жестковат. По этой причине я чуть было и не отказал тебе.
Карла натянуто улыбнулась.
— Однако моими стараниями все оказалось тщетно, — суховато отозвалась она, протягивая ему рубашку. — Наверное, теперь можно возвращаться?
Джек вздохнул, скрывая раздражение. Оба оделись.
— Все, Карла, я сдаюсь. Сдаюсь. Ты победила. Ради всего святого, дай же мне ключ к этой загадке. Может, тогда мы сможем поиграть в другую, более интересную для нас обоих игру.
— Нет необходимости. Ты все уже разгадал. Нашел все ответы. Никаких тайн и подвохов больше нет. И не было. Все оказалось не так уж трудно, а?
— К чему ты клонишь? — начал горячиться Джек, но все же заметил ее зардевшееся лицо. — Уж не к тому ли, что сожалеешь о грехе, так скажем? Или ты стыдишься меня, себя или черт знает чего?
Карла молча отвела взгляд.
— Девочка моя, — продолжал он, раздосадованный и огорченный. — Эти минуты доставили тебе радость и удовольствие, так же как и мне. И чем скорее мы с тобой отыщем кроватку помягче и место поуютнее, тем лучше. Не усложняй. Это тебе не премьера года.
— Да уж какая тут премьера. Проще не бывает. Совсем как в провинциальном варьете. Большим искусством и не пахнет.
— О силы небесные! — взорвался Джек. — Что с тобой? Ты хочешь, чтобы я женился на тебе?
Но Карла не намерена была продолжать разговор. Она стремительно покинула притихший дом.
По пути на «Каталину» они едва ли перемолвились двумя словами.
Дома, стоя под душем, Карла ожесточенно стирала с тела следы пыли и запах ветхого дома. Слезы терялись в струях горячей воды. Обычно душ умиротворял ее, но сегодня все шло вкривь и вкось. Она даже не могла сказать, отчего плачет. За этот месяц, кстати, она плакала чаще, чем за последние несколько лет. Жалость к себе? Достойная причина, внутренне усмехнулась девушка. С обидой и досадой она глядела на свое тело, предавшее ее сегодня ради мгновения экстаза. Она проклинала и презирала себя за слабость. Но какая сладость была в той слабости! Брызжущий восторгом фонтан чувственности взвился в ней внезапно мощно. Но не опытные, уверенные, нежные руки Джека совершили это чудо, не его страстные губы или мужская сила. Да, он Любовник с большой буквы, но разве дело только в этом! Было в ее жизни время, когда она отдавалась мужчине доверчиво и страстно, время, о котором она до сих пор мучительно сожалеет. И зная, какую цену пришлось заплатить за те часы наслаждения, Карла не решалась снова играть с огнем, даже когда он горел в надежном домашнем очаге под именем Ремо. Обжегшись однажды, она на многие годы превратилась в лед.
А сейчас все объяснялось предельно просто. Она обезумела. Потеряла власть над собой и вырвалась из добровольного заточения в надежде, что настал час избавления. А рассчитывать она могла только на человека, предназначенного ей судьбой. В его руках будет ее спасение и счастье. Есть ли на свете такой человек? Может быть. Но только не Фитцджеральд. Только не он. Только бы…
Однако было поздно. Она бездумно, безудержно и безнадежно влюбилась.
Знакомство с Джеком продолжалось недолго, но Карла успела уяснить сущность этого мужчины. Она понимала, что после сегодняшней увертюры он категорически не примет ее отказов. Их отношения не подпадали под категорию «встретились-сошлись-расстались». Карла, значительно уступавшая Джеку в сексуальном опыте, все же почувствовала, что взрыв страсти, который они разделили несколько часов назад, стал откровением и для него. А ее женское сердце разгорелось до устрашающего предела. И Джек не упустит возможности погреться около этого костра. Скорее всего, у них будет пылкий, бурный роман, который продлится до тех пор, пока у Фитцджеральда не возникнет чувство пресыщения. Наверное, к тому времени у него появятся неотложные дела на других континентах, и он, целый и невредимый, в конце концов помашет ей ручкой — «Прощай, малышка!» И малышка будет занесена в анналы его памяти в качестве классной девахи — наряду с дюжинами других.
