Диана Морьентес - Эволюция чувств
— Я так и делаю! — резковато подтвердила она. — Но кто-то стоит у меня на пути и мешает!
Она сейчас на каблуках, почти ростом с Костика. Хорошо видела его глаза — они выражали такое искреннее беспокойство, что Наташа не удержалась и принялась его успокаивать:
— Костя, все будет хорошо. Мы с ним только друзья. Просто хотим поговорить — на улице, в тишине…
Подошел Андрей:
— Кост, оставь их в покое.
Девушка воспользовалась моментом и упорхнула. Зашла в туалет причесаться, поправить макияж… Было непонятно, почему Костик так против, а Андрей, наоборот, так «за». Застыла у зеркала, глядя себе в глаза. Волновалась. Сейчас она сядет к Нему в машину, и они уже точно останутся одни. Может быть, сегодня ночью у них что-то будет? Чисто по-дружески, как с Кучерявой. Пыталась разобраться, хочет ли она этого. То, что он с ней делал полчаса назад, — это, безусловно, приятно. Наверно, он прекрасно подходит на роль первого мужчины. Наташа много читала в Интернете про секс и знала, что во многом зависит от мужчины, будет ли девушке больно. Макс ведь сможет сделать так, чтобы ей понравилось?
Чуть не рассмеялась вслух. Макс… Она до сих пор краснеет, случайно сказав ему «ты». О том, чтобы назвать его Максимом, и речи быть не может. Только Максим Викторович. Секс с Максимом Викторовичем… Что за чушь?! Тряхнула головой, чтобы выкинуть эти мысли. А заодно, чтобы волосы стали пышнее. Так и вышла на улицу — с улыбкой на лице.
Пусть все идет своим чередом. А она просто должна сделать вид, что согласна играть по его правилам.
В машине с ним очень уютно. Максим привез девушку на пляж — заехал на открытую смотровую площадку, выключил фары… Наташа дрожала, но не от холода. Нервное напряжение заставляло ее без умолку болтать. Здесь нет ни одной живой души, кроме них. Темно. На улице не горит ни одна лампа, потому что не для кого освещать дорогу: в это время года тут безлюдно. Единственный свет — от дисплея магнитолы. Вдруг он, действительно, захочет соблазнить ее? Он просил не дразнить, а она… Там, в беседке, в общественном месте это было совсем не страшно…
Перебрались на заднее сиденье. Наташина взволнованная болтовня принесла ей немало положительных моментов. Во-первых, девушка стала понемногу приобщаться к миру мужчин. Выяснила, что Максим бреется через день, потому что чаще ему лень, да и будет раздражение на лице. Уразумела, что разнообразие существует даже в мужской одежде. Узнала, что для того, чтобы машина тронулась с места, надо медленно нажимать педаль газа и постепенно отпускать педаль сцепления. А если коробка передач автоматическая, то педали сцепления вообще нет! Во как! Еще спросила, сильно ли волосатая у него грудь, и Максим, не зная, сколько для нее «сильно», просто расстегнул молнию свитера и показал ей. Было плохо видно в темноте, и она в шутку потрогала.
Во-вторых, все-таки не смогла скрыть своего волнения, что перевело их беседу в более доверительное русло. Немножко успокоилась, когда Максим признался, что пробовал заниматься любовью и на песке, и на капоте, и на заднем сиденье, но песок скрипел «на зубах», капот оказался раскаленным, да еще под неудобным наклоном, а сиденье — тесным, так что повторять эти трюки он не хотел бы. Стала нескромно выяснять, где же тогда ему нравится. На большой кровати.
В-третьих, Максим сказал, что от таких откровенных бесед сходит с ума, и закрыл ей рот не менее откровенным поцелуем. Теперь сходили с ума молча и вместе.
Заметив, что Наташа по-прежнему с опаской ждет его «приставаний», улыбнулся:
— Не бойся, я же сказал: лет через пять! Я могу держать себя в руках, не сомневайся.
Пару раз отвлекался и спрашивал себя вслух: «Что я делаю?!» Тогда Наташа использовала на полную мощность свой дар убеждения и уверяла его, что ей тоже нравится именно так — по-дружески, без обязательств. Просил ее пообещать забыть все, что сегодня было, но Наташа сказала, что забывать не хочет. Просто поклялась, что никогда не напомнит ему об этой ночи и никогда не предъявит претензий…
Пришла домой в четыре часа утра и долго плакала в подушку.
* * *«Мои мечты — это ты. Сны по ночам — это ты. Школьная жизнь — ты. Компания друзей — тоже ты. И мои песни — о тебе. Вся моя жизнь — это ты. Жить своей жизнью — значит, жить тобой. Что я и делаю.
Ищу тебя на улицах города. Жду тебя даже там, где ты никогда не был. Чтобы увидеть тебя, мне достаточно просто закрыть глаза…
А я пытаюсь строить из себя твоего друга. Я стараюсь быть для тебя таким другом, которого лично я считаю идеальным. Но в итоге — просто копирую поведение твоих настоящих друзей. Причем, копирую плохо. Надеюсь, когда-нибудь придет время, когда я смогу назвать тебя Максом, как называют они. Когда я смогу вместе с ними спокойно обсуждать твоих девушек, не мучаясь ни ревностью, ни завистью…
Я почти привыкла к этой роли, а ты взял и одним своим прикосновением там, в клубе, перечеркнул месяцы моей работы над собой…
Что ж, начну все заново.»
* * *В понедельник, во вторник и в среду встречались мимоходом в коридоре школы. Робко говорили друг другу: «Привет», и расходились каждый по своим делам. Учитель хотел бы поймать момент, когда она будет одна, а Наташа нарочно пряталась в толпе одноклассников, чтобы не было одиноко наблюдать его равнодушие.
В четверг, проходя во время перемены мимо 9 «Б», сидящего на подоконниках в ожидании химии, Максим Викторович просто взял Наташу за руку и повел за собой. Этого жеста было достаточно, чтобы возбудить любопытство школьников. И то, что парочка остановилась у свободного окна и официально повернулась лицом друг к другу, ситуацию не исправило.
— Красивый костюм, — вежливо улыбнулась Наташа. — Вам очень идет!
Максим скромно отвечал: улыбкой на улыбку и «спасибом» на комплимент. А Наташа, хотя и чувствовала себя не в своей тарелке, говорила абсолютно искренне:
— Цвет хороший, темно-синий, такой холодный… И полоски… Здорово! Не такой строгий, как Ваши однотонные. И без галстука тоже классно!
Она разбирается в моде и могла бы еще долго говорить о костюме, до тех пор, пока мужчина не перебил бы ее и не сказал что-нибудь другое. Проходящая мимо учительница поздоровалась с Максимом, и Наташа замолчала. Ее друг, похоже, тоже не знал, что еще можно обсудить. Потом тихо, чтобы никто вокруг не слышал, спросил ее совета:
— Как ты считаешь, нам надо поговорить, или оставим все, как есть?
Такого вопроса девушка от него не ожидала. Она готовилась только к равнодушию. Вообще своим детским умом не предполагала такого развития событий: верила в то, что он все решит сам и не станет перекладывать на нее ответственность за их отношения.
