Дороти Уошберн - Свет с небес
Самое ужасное, думал Нейл, что она не имеет ни малейшего представления о том, что делает со мной. Ее абсолютная невинность позволяет сосредоточиться единственно на собственных ощущениях, она даже не подозревает, какой ад отверзает в моей душе! Проклятье, я в жизни не встречал ничего более сексуального!
Тело его надрывалось от страсти, а в ушах уже зазвучал шепот самого рассудительного из демонов-искусителей… Всего один поцелуй или два, нашептывал дьявол. Кому это повредит? Парочка поцелуев, парочка ощущений. Она будет счастлива, а ты и подавно. Вы немножко поволнуетесь, потрепещете, побалуетесь, а потом ты в целости и сохранности отправишь ее в постельку — ведь, будь ты проклят, ты же ни за что не захочешь воспользоваться податливостью пьяной девственницы!
Ты совершил немало грехов в своей беспутной жизни, но этот грех ты никогда не захочешь взять на свою совесть.
Как просто, оказывается, продать душу дьяволу, успел еще подумать Нейл… А потом наклонился к губам Эллис, а когда она вздохнула от удовольствия, он почувствовал на своем лице ее горячее дыхание. И понял, что не сумеет устоять. Даже всегдашняя боль в спине улетучилась перед лицом вспыхнувшего страстного желания.
Он хотел эту женщину. Пусть он никогда не будет обладать ею, пусть он не имеет никакого права обладать ею, но он хочет, адски хочет ее!
— Эллис… о черт, женщина! — Она лежала в его руках, повторяя каждый изгиб его тела, как будто была создана именно для него.
Она заполнила пустоту, заставила его вновь почувствовать себя мужчиной, испытать то, что он уже никогда не надеялся испытать. Подарила короткую минуту наслаждения.
— О Нейл, — потрясенно шептала она в промежутках между поцелуями. — О Нейл…
Он пробежал языком по краешкам ее зубов, заскользил по атласной глади рта.
Почувствовав, что Эллис буквально сгорает от вожделения, он неожиданно приподнял ее, и она оказалась сидящей у него на коленях с разведенными в стороны ногами.
— О!
Перепуганный взгляд внезапно распахнувшихся затуманенных глаз…
— Все хорошо, Эл, — прерывисто прошептал Нейл. — Мы же только немножко играем. Ты ведь помнишь?
Эллис кивнула, хотя сейчас ее мало заботило, что происходит: игра или нечто серьезное. Ведь ее разведенные колени, обнимая узкие бедра Нейла, беззастенчиво выставляли напоказ сокровеннейшее место ее тела. И это лишь увеличивало томление, которому Эллис не умела дать выход. Ее сотрясало мучительное желание сжать, стиснуть свои бедра — желание, встретившее решительное возражение со стороны Нейла.
— Прижмись ко мне крепче, Рыжик, — ласковым шепотом соблазнял ее Князь тьмы. — Прижмись крепче.
Он положил руки ей на бедра и резко придвинул к себе, пока ее жаждущее лоно не коснулось его твердой напрягшейся плоти.
— Вот так, — шептал Нейл. — Ближе, Эл. Еще ближе.
И она прижималась все ближе, она жаждала этого не меньше, чем Нейл, и, когда его руки стиснули округлые полушария ее ягодиц, Эллис смогла лишь застонать от облегчения.
— Хорошо, верно? — шептал он ей в ухо, и Эллис дрожала с головы до ног. — Так хорошо… Вы просто искусительница, моя леди. Вот так. Просто прижимайся ко мне, когда почувствуешь это…
Нейл успел еще подумать, что зашел гораздо дальше, чем та пара поцелуев, которую собирался позволить себе. Но какая разница, черт возьми, ведь он все равно уже давно проклят. Что изменит еще один небольшой грешок? А когда Эллис, качнувшись и задержав дыхание, снова прижалась к его бедрам, Нейл вообще перестал думать.
— Сядь, детка, сядь на меня.
Эллис выпрямилась и почувствовала, что теперь их слияние с Нейлом стало еще теснее. Новое ощущение исторгло из ее груди короткий стон восторга и отвлекло внимание от резкого звука, с которым Нейл расстегнул кнопки своей черной рубашки. Поняв, что произошло, она лишь слегка приоткрыла глаза и оглядела Нейла сквозь опущенные ресницы.
Он красив, снова подумала Эллис. Очень красив… как темный ангел… Падший ангел.
Нейл снял ее руки со своих плеч и положил себе на грудь.
— Дотронься до меня, Эллис, — приказал он. — Потрогай меня.
Она не задумываясь подчинилась и принялась осторожно ласкать его крепкую мускулистую грудь.
— Мне нравится твоя кожа, — бормотала она заплетающимся языком. — Она мягкая и грубая одновременно.
Прежде чем она успела опомниться, Нейл распахнул ее блузку. Теплые руки легли на ее грудь, и Эллис, слабо ахнув, опустила глаза. И увидела, как смуглые пальцы Нейла взялись за переднюю застежку ее простенького белого лифчика… Это выглядело невероятно возбуждающе. Она почувствовала, как внутри у нее все сжалось.
— Нейл…
Он услышал, как она задохнулась, и задержал дыхание.
— Кто-нибудь касался твоей груди, Эл? Кто-нибудь целовал ее?
Она испуганно мотнула головой, а потом, когда пуговки лифчика наконец распахнулись, содрогнулась от почти невыносимого волнения. Конечно, она знала, что в минуты близости люди делают такое, но долгие годы запрещала себе даже думать об этом. Слишком опасны такие мысли, они оставляли после себя горькую пустоту и мучительную жажду, одиночество и тоску.
— Эл! — выдохнул Нейл, жадно разглядывая атласные возвышенности, бесстыдно обнаженные его рукой.
Так полны были эти небольшие груди, так возбужденно вздымались маленькие розовые соски… Медленно и бережно, боясь спугнуть Эллис откровенностью новой ласки, Нейл протянул руку и кончиком пальца прикоснулся к ее груди.
— О! — Она содрогнулась всем телом и широко распахнула глаза. — О Нейл!
— Это восхитительно, правда?
Он склонился над нею, обхватил руками ее бедра и осторожно обвел кончиком языка поднявшийся сосок.
— М-м, — простонал он в ответ на крупную дрожь, сотрясшую тело Эллис. — Все лучше и лучше, Эл… Все лучше и лучше… Ах, вот так… Прижмись ко мне, милая… Вот так.
Эллис всегда подозревала, что занятия любовью должны быть довольно приятны, но ей и в голову не могло прийти, что они переносят в совершенно «иную реальность. Она не знала, что смущение отступает перед страстью, что в любви нет места стыду. Она никогда не поверила бы, что будет жадно прижимать голову мужчины к своей обнаженной груди, что будет со стоном тереться об него.
А Нейл бережно — и тем более возбуждающе — взял в рот ее сосок и втянул его в себя. Эллис отреагировала мгновенно. С глубоким стоном она изогнулась, напрягшись, как натянутая струна… Черт, Нейл не имел ничего против такой реакции.
Слишком волновала его неопытность Эллис, слишком велико оказалось удовольствие первым возбудить девственницу, не имеющую пока ни предубеждений, ни ошибочных представлений о сексе. Он чувствовал, что вот-вот изорвется. Он не помнил, когда последний раз испытывал подобное, и желание погрузиться в эту зовущую горячую плоть становилось непереносимым, уничтожающим последние сомнения.
