Конни Банкер - Мужской зигзаг
Джемму душили слезы. Господи, неужели он думает, что она на самом деле такая изворотливая и жадная тварь? Если он держит ее за такую стерву, у них нет и не может быть будущего. Хорошо, что она решилась от него уйти…
— Признайся, Джемма, а ведь ты получаешь от всего этого удовольствие! — не унимался Блейк. — Какой азарт! А какой мощный выброс адреналина! Главное — не промахнуться с ценой. Занизишь цену — получишь, что хочешь, но противник решит, что ты дурак. Завысишь — бац! — и ты вне игры, а второго шанса может и не быть… Ну а если попал в самую точку, то словишь кайф! Нет, это выше ее сил! Джемма закрыла лицо руками и зарыдала.
— Мне ничего не нужно! — выдавила она между всхлипами. — Блейк, мне не нужны твои деньги. Просто я не хочу больше у тебя работать.
Блейк отнял ее ладони от лица и опустился рядом с ней на колени.
— В чем дело, Джемма? Ты устала? — тихо спросил он, с участием глядя ей в глаза. — Я понимаю, дом такой большой, что одной тебе тяжело. Хочешь, найму кого-нибудь и у тебя будет больше свободного времени. Почему ты сразу не сказала? Я думал, ты всем довольна. Джемма, если дело только в этом, мы найдем выход.
Джемма покачала головой.
— Нет, Блейк, дело не в работе по дому.
— А в чем? Скажи, Джемма! — Он схватил ее за ладони, но она отстранилась.
Как найти слова, чтобы выразить, что чувствуешь, когда тебя предают? Как сказать, что она уходит, потому что он обсуждает их отношения с коллегами? Если Блейк способен на такое, разве он поймет?! Разве хочет понять, если каждый раз, когда она пытается объяснить про Адриана, уходит от разговора?!
Блейк отошел от нее и снова уселся в кресло напротив. Отвинтил крышку у бутылки и плеснул себе в стакан виски. А может, он все-таки станет ее слушать? Может, стоит попробовать еще раз?
— Блейк, наши отношения… — начала было она, но, заметив у него на губах кривую ухмылку, осеклась.
— А я все думал, скажешь ты или нет… Джемма, не трудись понапрасну! Вот этого я тебе не обещаю. Даже ради Мартина.
— Чего «этого»? — не поняла она.
— Брака! — выпалил он и грохнул стакан на стол так, что расплескал половину содержимого. — Опоздала, Джемма. Лет этак на десять…
— Нет, это невыносимо! — Она встала с кресла. — Спокойной ночи, Блейк! И сладких вам снов — тебе и твоей паранойе.
Она поднялась уже на половину пролета, когда он схватил ее за руку и рывком повернул лицом к себе.
— Скажешь, я не прав? Разве все это время ты не подводила меня к мысли, что, женившись на тебе, я разом решу все свои проблемы?
— Да, Блейк, ты абсолютно не прав, — с грустью сказала она.
— Тогда в чем дело? Почему прямо не скажешь?
Джемма перевела дыхание.
— Мне не нравится, что о нас говорят люди.
Помолчав, Блейк нахмурился.
— С этим ничего не поделаешь. — Он пожал плечами, словно расписываясь в собственном бессилии. — Люди всегда говорят, на то они и люди. И будут говорить.
— Нет, не будут, если я уеду отсюда. — Она отвернулась и побежала дальше.
— А тебе разве не все равно, что о тебе думают? — крикнул он ей в спину.
Остановившись на площадке, Джемма посмотрела на него. Блейк стоял, прислонясь к стене, с таким печальным и несчастным видом, что ей захотелось бегом спуститься к нему и утешить.
Но она сдержалась. Схватилась за перила и заставила себя быть сильной. Блейк сам во всем виноват. Она не хотела уезжать и не хотела увозить от него сына, но чувство самоуважения и инстинкт самосохранения подсказывали: выбора у нее нет.
— Да, Блейк, — тихо сказала она. — Представь себе, мне не все равно, что обо мне думают.
Глава 14
Наутро Блейк проснулся с тяжелой головой. Снизу доносились голоса Мартина и Джеммы, но он остался в кровати. Не хватает еще, чтобы сын заметил, что между ним и Джеммой идут военные действия. Живя в приютах, Блейк насмотрелся на детей, измученных бесконечными дрязгами родителей, и не мог допустить, чтобы Мартин стал разменной монетой в затеянной Джеммой игре.
Блейк позвонил Джеймсу и предупредил, что придет на работу попозже. Как только внизу хлопнула входная дверь, отправился в душ.
— Где тут у тебя парацетамол? — спросил Блейк, входя в кухню, и, не дожидаясь ответа, принялся рыскать по ящикам. Бросив взгляд на Джемму, заметил, что она побледнела и осунулась. Его несколько утешило, что не он один плохо спал ночью.
Она молча подала ему лекарство и стакан воды.
— Пожалуй, это даже к лучшему, что ты решила уйти, — сказал он, проглотив таблетки. — Больше я из-за тебя напиваться не намерен.
— Приятно слышать. Что приготовить на завтрак? — спросила она ровным, чужим голосом.
Блейку захотелось схватить ее и как следует тряхануть — чтобы она наконец сказала правду.
— Тосты и стакан апельсинового сока, — устало ответил он.
— А чай?
— Не знаю.
После двух дней возлияний он сомневался в крепости своего желудка. Поставив локти на стол, Блейк следил, как Джемма готовит ему завтрак. Интересно, почему она надумала уйти? Этот вопрос не давал ему покоя всю ночь. Что ей нужно? Он предложил ей деньги, предложил помощь по дому… Она от всего отказалась. Так что же ей на самом деле нужно?! Выходит, Джемма решила играть по-крупному. Другого объяснения ее поведению Блейк найти не сумел. Она, конечно, не признается, но это все ставит на свои места. Став его женой, она ни в чем не будет нуждаться. А деньги, которые он предложил ей за то, чтобы она осталась, сущий пустяк по сравнению с тем, что сулит ей замужество.
Джемма поставила перед ним тарелку с тостами и стакан с соком, и Блейк с неохотой буркнул «спасибо».
— Я на всякий случай поставила чайник. Захочешь чаю, позови меня. — И она ушла в подсобку, откуда доносился шум стиральной машины. Через минуту машина остановилась. Джемма вынула белье и загрузила в сушилку.
Вытянув шею, Блейк заглянул в приоткрытую дверь. Джемма нагнулась над машиной: джинсы сидели на ней как влитые, подчеркивая соблазнительные округлости. Несмотря на головную боль, мысли повернулись в соответствующем направлении и предательская плоть не заставила себя долго ждать. Застонав, Блейк отвернулся, презирая себя за слабость.
Джемма вернулась на кухню и бросила на него взгляд. Неужели догадывается, как сильно на него действует? Наверное, веселится на его счет… А может, и нет. Может, презирает так же, как он презирает себя сам.
— Хочешь чаю? — спросила она тихим, хрипловатым голосом, словно приглашая его в постель.
— А почему бы нет? — ответил Блейк.
Действительно, а почему бы нет? Почему бы не жениться на ней и не поддаться роковому влечению? Закрыв глаза, он боролся с демоном искушения.
