Маргарита Южина - Дед Мороз для одинокой Снегурочки
Она открыла глаза. Перед ней стояла незнакомая женщина со шваброй, и именно этой шваброй она ее и тыкала.
– О, продрала глазья! – злобно сверкнула глазами незнакомая тетка. – Бесстыжая! Залезла к мужику в постель! Ты хоть знаешь, что он женат, дрянь ты эдакая?!
Ксения ничего не понимала. Она лежала в просторной постели, в большой, светлой спальне. Остромичева рядом не было, зато была эта тетка со шваброй и в высказываниях не стеснялась. Голова просто трещала от бессонной ночи, в глаза будто насыпали песка – так не хотели они открываться, и нудной дрелью рычала под ухом эта баба…
– А простите, где Александр… Глебович? – вежливо поинтересовалась Ксения, держась за виски.
– Алекса-а-андр Гле-е-ебович! Не твое дело! – рявкнула тетка, беззастенчиво выдергивая подушку из-под головы Ксении. – Давай, топай отседа! Пока ты здесь, никакого Александра Глебовича не будет, ясно?
– А вы кто? Что это вы себе позволяете? – дернула на себя одеяло Ксения.
– А что надо, то и позволяю! – выдернула все же одеяло тетка. – Зинаида Афанасьевна я, ясно тебе? И давай! Поторапливайся! Ежели городская, так через двадцать минут автобус отсюда до города пойдет. Торопись давай! Или еще одна бездомная?
Еще одна… это она на Лизочку намекает, что ли? Зинаида Афанасьевна, тетя Зина, домработница… Сам-то Сашка никогда не скажет так, кажется, Инга об этом говорила… Теперь понятно…
– А что… это вас Александр Глебович попросил меня выставить? – заиграла скулами Ксения.
– Александр Глебович, Александр Глебович. Давай, поспешай! Вот ведь что за девки пошли! Бегут от их мужики, как от прокаженных, а они все и липнут, и липнут…
Тетка ворчала, тыкала шваброй во все стороны, старательно делая вид, что моет комнату, а сама пристально следила, так ли быстро собирается Ксения, как она ей велела.
Ксения ее не слушала и не слышала. Никакая тетка ей не могла уже сделать больнее… Больше Ксения не стала задерживаться ни секунды.
Так… Главное, ничего не забыть. Телефон где? Ага, она ж его оставила в комнате, которую специально для нее отвели.
– Я пройду в другую комнату, там мои вещи, – бросила она тете Зине.
– Вместе и пойдем, – спокойно кивнула тетка и поспешила за ней.
Еще никогда в жизни Ксения не испытывала такого стыда и унижения. Ну ладно, эта тетка… Что с нее взять, но Александр-то?! Как он мог оставить ее одну? Неужели на самом деле позорно сбежал?! А может быть, он пошел за Стаськой?
Ксения посмотрела на телефон – девять часов… Зачем он пошел за Стаськой в такую рань? Тем более что Егерьцевы сами хотели прийти к одиннадцати.
– Ну? Ты все собрала? – выдернула ее из раздумий тетка. – Чего, как гусеница – еле шевелишься? Сейчас автобус отойдет!
– Где он хоть останавливается, ваш автобус? – хмуро спросила Ксения.
– Где-где… выйдешь отсюда и… топай себе! Налево по дороге. Там и увидишь, – смилостивилась тетя Зина. А напоследок даже еще и уму-разуму научила. – Вот что, девонька, запомни, по мужикам шляться – самое распоследнее дело! Поэтому вас мужики и бросают! Гордыми надо быть!
– А вы замужем? – угрюмо повернулась к ней Ксения.
– Нет, но…
– Поэтому вас никто и не подобрал, гордую такую! – рыкнула Ксения и быстро сбежала с высокого крыльца.
Она уже пожалела, что послушалась Остромичева и не взяла свою машину. Сейчас бы по газам, эх! И дома… Или застряла бы где-нибудь, в лесу… Нет уж, пусть автобус везет. Быстрее бы он уже пришел, что ли! А то, не дай бог, кто из знакомых увидит, как ее Остромичев выставил… позорище еще то…
Автобус был почти пустой. Ксения уселась к окну, уткнулась лбом в стекло и… и ни о чем не думала. Она просто не могла ни о чем думать. Организм, пожалев хозяйку, плотно блокировал весь мозг, а может быть, еще не проснулся этот организм…
– Девушка, вам плохо? – вдруг спросила пожилая толстая кондукторша.
– Нет, с чего вы взяли?
– А почему же вы плачете?
– Я не плачу, это стекло ото льда оттаяло.
Больше всего Ксении хотелось сейчас добраться до дома, залезть под душ, смыть с себя… Да все смыть! И… и закрыться. И никого не пускать вообще.
Каким родным показался подъезд! Скорее домой! Спрятаться, закрыться, залезть под одеяло…
Дверь не открывалась, явно была закрыта изнутри. Ксения с раздражением нажала на кнопку звонка и держала до тех пор, пока за дверями не раздался недовольный голос:
– Да кого там опять несет в такую рань-то?
На пороге стояла взлохмаченная, заспанная Зойка.
– Ксения? Ты чего – совсем рехнулась? Чего тебе не спится-то, не понимаю!
Ксения вошла в прихожую, скинула шубку, сапоги и только после этого обратилась к Зойке:
– Ты сказала, что твои миллионеры уедут в шесть утра! Сейчас одиннадцать! Почему в моем доме еще посторонние?!
– Ну так… они и уехали! Еще в пять утра! – возмущенно вытаращилась Зойка. – Свекровь тоже домой утопала, а мы с Геной решили… Мы с ним, между прочим, законные муж и жена! И что – мы не можем провести наедине с ним одну новогоднюю ночь?! Даже не ночь, а утро! Не можем? Чего тебя принесло-то ни свет ни заря! И… мы никого посторонних не пускали, можешь посмотреть.
Ксения вошла в гостиную… И обессиленно захныкала:
– Зойка-а, ну, елки-палки, ну почему бордель-то такой мне оставили? Вы же пришли на все чистенькое, убранное, полы помыты, нигде не пылинки, а это что?
Посреди комнаты стоял стол, полностью заваленный грязной посудой и недоеденными салатами, пол был устлан кружочками конфетти, везде валялись какие-то обрывки подарочной бумаги, куски дождя, мишуры, стояли бутылки, а на телевизоре красовалась пепельница с окурками.
– Вы кого сюда приглашали? Такое ощущение, что здесь были не почтенные люди, а стая необузданных тинейджеров! – не могла сдержаться Ксения. – Короче, так! Я сейчас иду в душ, а потом спать…
– Погоди ты спать… там же Генка мой… – перебила ее Зойка.
– Да я сейчас ко всем чертям выкину твоего Генку и тебя вместе с ним! – уже кончилось все терпение у Ксении. – Пока я в душе, убирай своего Генку куда хочешь, и перестели мне постель! Постель в комоде, ты знаешь! И чтобы быстро!
– Ксения, ты уж…
– А пока я буду спать! Ты! Вместе со своим законным мужем! До блеска уберешь мою квартиру, ясно?!
Зойка вообще-то не слишком испугалась. Она только сочувственно вздохнула и покачала головой:
– Да ясно, конечно же, чего тут не ясного… А чего, Остромичев тоже гадиной оказался, да? Вот, Ксюш, он мне сразу не понравился, ага…
– Я в душ! – рявкнула Ксения и хлопнула дверью ванной.
Уже под струями воды она дала волю слезам. Да что ж такое-то? Вот прямо везде ей не везет. Даже в собственном доме она всем мешает! Сейчас вот Зойка эта со своим Геночкой будут шарахаться! А так хотелось побыть одной… Вот и делай после этого добро людям!
