Юджиния Райли - Сердце хочет любви
Он помолчал и сделал глоток кофе.
– Допустим, будет представлено реальное решение. Однако наш федеральный грант был учрежден только для того, чтобы исследовать проблему, а не решить ее. Поэтому необходимо будет заняться фондом, а значит, завязать бесконечную переписку с членами конгресса, что повлечет за собой сокращение федерального бюджета…
Том замолчал, все было понятно. Питер мрачно кивнул и протянул Тому свою визитную карточку.
– Когда я в следующий раз буду здесь, то, наверное, смогу съездить с вами в Вашингтон и помочь воздействовать на нужных людей оттуда.
Том был изумлен. Пегги улыбнулась Ли.
– Вы сделаете это для нас? – переспросил Том, доставая свою визитку.
Питер снова кивнул, обнимая Ли за плечи.
– Я бы сказал, что это дело, за которое следует сражаться.
На обратном пути в Уэверли-Хаус Ли опять размышляла над тем, как неожиданно Питер заинтересовался эрозией почвы в Натчезе. Он явно не собирался перебираться сюда – его жизнь и работа оставались в Лос-Анджелесе. Она предположила, что он планирует это в будущем, потому что когда-нибудь унаследует Уэверли-Хаус.
Они вошли в кухню через черный ход, где их приветствовала Майра.
– Ли, тебе после обеда дважды звонил некий Оскар Крюгер из Сан-Франциско. Я надеюсь, что у тебя дома все в порядке, дорогая.
Ли побелела.
– Оскар! Он обещал не связываться со мной!
– Твой менеджер? – догадался Питер.
– Да.
– Мистер Крюгер оставил номер, – дипломатично заметила Майра. – Он в блокноте на столе. А еще он сказал, что должен срочно поговорить с тобой, дорогая.
Майра помолчала и заговорила вновь:
– Вам сделать чай?
– Нет, спасибо, Майра.
Питер улыбнулся тете, когда та обняла Ли за талию в знак поддержки.
– Мы только что пили кофе с Томом и Пегги Уилкерсонами, – начала Ли.
Майра кивнула и предпочла тактично удалиться. Ли подошла к окну и застыла, рассматривая задний двор.
– Я просто не верю, что Оскар сделал это. – Она сжала кулаки. – Питер, он обещал мне год. Безмятежный год.
Питер подошел к ней и положил руки па плечи.
– Он знал, что ты находишься в Натчезе?
Она покачала головой:
– Нет, мои родители знали. Я звоню им иногда, чтобы рассказать, как у меня дела, так мы договаривались. Но они не выполнили условий договора, – с горечью продолжала она. – Они обещали, что если я буду регулярно давать знать о себе в течение этого года, то они ничего не скажут Оскару.
– А может быть, это и не они, – предположил Питер. – Может быть, кто-нибудь из твоих друзей…
– Нет. – Она повернулась, чтобы взглянуть на него. – У меня мало друзей, Питер, и они все уже привыкли, что от меня подолгу не бывает вестей. Я не общалась ни с кем, кроме родителей. Именно они сказали Оскару, где я.
– А почему бы тебе не позвонить и не выяснить? Наверное, у них есть на то серьезная причина…
– Конечно, – рассерженно перебила она. – Они хотят, чтобы я опять давала концерты, не важно, лучше мне от этого или хуже!
– Ли, я не знаю. Но ты понимаешь, что твой менеджер не отступит. Он позвонит опять или, еще хуже, прилетит, а если ты поговоришь со своими, то по крайней мере будешь подготовлена. У тебя будут факты к тому моменту, когда ты опять услышишь Оскара.
Она уныло кивнула:
– Конечно, ты прав. Совершенно прав.
– Хочешь, я выйду, и ты поговоришь спокойно?
– Ты не возражаешь?
Он покачал головой:
– Сегодня чудный вечер. Я буду ждать тебя на террасе.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
– А теперь встряхнись. Поцелуешь меня?
– Конечно!
Она обвила руками его шею и притянула к себе его голову, возбуждая внезапной, близкой к отчаянию, жаждой.
– Дорогая, все будет хорошо, – успокаивающе произнес он, целуя ее в щеку. – Иди звони.
Ли смотрела, как он идет к черному ходу, остановился в прихожей, чтобы повесить пиджак, потом расположился на террасе и, нахмурясь, ослабил узел галстука. Казалось, он поглощен своими мыслями, но она знала, что он волнуется за нее. Она вдруг с ужасом представила, что выглянет через три дня в окно, а его там не будет. Ли взяла себя в руки и вернулась к своей проблеме. Сняв трубку, она быстро набрала знакомый номер…
Через двадцать минут Ли присоединилась к Питеру, сидевшему на террасе, настроение ее заметно ухудшилось.
– Ну? – нетерпеливо спросил он, вставая и отодвигая для нее железный стул.
Она села мрачнее тучи.
– Черт побери, Питер, Оскар, как всегда, манипулирует мной! Причем через моих родителей. Самое ужасное в том, что ему это удается!
Она засадила кулаком по стеклянному столу.
– Эй, будущая супруга! – сказал Питер, присаживаясь напротив нее. – Начни с самого начала, пожалуйста.
– Извини, – застенчиво сказала она. – Дело в том, что Оскар хочет, чтобы я выступила через две недели на благотворительном концерте в Лос-Анджелесе.
– В Лос-Анджелесе, – задумчиво повторил Питер – Хм-м.
– Это концерт в «Голливуд-Боул» в пользу голодающих во всем мире, – продолжала она, – его будут транслировать по общественному телевидению. В программе заявлено три виртуоза – вокалист из Мет и непревзойденный итальянский скрипач уже согласились выступить. – Она печально ухмыльнулась. – Им не хватает только меня. – Ли резко вскочила, чуть не перевернув стул. – Нет, Питер, я, конечно, не возражаю. Но разве ты не понимаешь? Думаю, Оскар пошел на это специально, чтобы выяснить, где я. Как иначе он мог добиться от моих родителей нарушения своего обещания? Он хорошо знает: чтобы подтолкнуть меня к концертной деятельности, понадобится что-то вроде этого.
– Но его действия могли бы привести и к обратным результатам, – сказал Питер, поднимаясь.
– О чем ты?
– Твой менеджер рискует тем, что его действия могут спровоцировать тебя на сильнейшее сопротивление, заставить тебя решительно отказаться от возобновления концертной деятельности. – Он помолчал. – По-моему, тебе нужно серьезно обдумать возможность участия в концерте, Ли.
– Что?
Она взглянула на него, мгновенно ощутив недоверие.
– Ты знаешь, твоя совесть в конце концов заставит тебя сдаться, – рассуждал он. – Кроме того, это позволило бы нам побыть вместе в Лос-Анджелесе. Ты посмотришь, как я живу.
Он взял ее руку.
– А еще это может стать для тебя переломным моментом, дорогая. Наверняка после концерта ты раз и навсегда решишь, хочешь ли ты продолжать выступать.
– Но, Питер, – несчастно прошептала она, совсем упав духом, – ты не понимаешь. Подумай о том, что может означать для нас это решение!
Он быстро обнял ее.
– Я уже сказал тебе, что не отпущу тебя. Ни за что.
