Ольга Горовая - Кофейня
А так хотелось обнять ее еще сильнее, поцеловать еще крепче. Почти мучительно необходимым казалось дотронуться до ее кожи, провести пальцами по нежной впадинке спины, обвести мягкую линию живота…
Все отступило для них на второй план. Все стало незначительным.
Даже радостные крики сына казались приглушенными. А может ребенок затих, боясь помешать взрослым.
И они все целовались, чувствуя, как неистово колотится сердце у каждого в груди, в одном, общем ритме на двоих…
Однако Лена, все же, отклонилась.
Алексей почувствовал, как она напряглась, сжимая пальцы, и отвернулась от его губ. Но, не сумев отодвинуться, уперлась лбом ему в плечо. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым.
Он понимал, что поторопился. Да и не собирался, если честно, так на нее набрасываться. Просто, ощутив под своими губами ее нежную кожу, манящую сладость рта любимой - не смог справиться с искушением.
- Леша, это ничего не меняет, - тихо пробормотала Лена ему в свитер, не решаясь, наверное, поднять глаза. - Ты можешь посидеть с сыном. Я никогда бы не подумала тебе это запрещать или мешать вам общаться, если бы ты захотел. - Еще один вздох, от которого его сердце болезненно сжалось. - Но между нами…, это ничего не меняет, - она покачала головой, чтобы подтвердить свои слова.
Только от этого жеста - ее щека потерлась о его шею, и их обоих, словно током пронзило. Он совершенно точно знал это.
- Ты права, котенок, это ничего не меняет, - тихо прошептал он, еще крепче сжимая на ней свои руки. - Потому что - ничто не сможет изменить то, что между нами всегда было и есть, - и, не дав ей протестовать, Леша опять легко поцеловал Лену. - Но я знаю, что мне надо тебе это доказать. И понимаю, что заслужил такое отношение, - его пальцы нежно скользили по ее щекам, погружались в пряди волос.
Он наслаждался любым, даже самым мимолетным касанием. - И я просто прошу тебя дать мне шанс, - потершись носом о ее макушку, он мягко заставил Лену поднять голову и посмотреть ему в глаза. Она боялась. И он не смог бы ее упрекнуть в этом страхе. Но было там и еще что-то. То, что давало Алексею надежду. - Не говори ничего сейчас, котенок, не надо. Подумай об этом и все.
- Почему, Леша? - не замечая, что продолжает качать головой, еле слышно прошептала она. - Зачем тебе это все?
- Я люблю тебя, - просто ответил Алексей, глядя в карие глаза. - И готов на все, чтобы исправить то, что случилось.
Лена закусила губу и вздохнула. Помолчала. Отвела глаза.
- Иногда любви оказывается недостаточно, Леша, - грустно и почти обреченно пробормотала она.
- Не для нас с тобой, - уверенно произнес Алексей, не собираясь позволять ей прятаться за стену опасений. - Обещаю, котенок, не для нас.
Он притянул ее, обнимая еще крепче.
Леша уткнулся лицом в ее волосы, не отпуская от себя. И хоть Лена не обняла его в ответ, но и не оттолкнула…
Он повернулся, проверяя притихшего ребенка.
Лешка замер на другом конце кровати и, с восторгом в синих глазенках, смотрел на родителей, явно довольный тем, что они обнимались.
Алексей подмигнул сыну. И мальчуган попытался скопировать этот жест, подмигивая в ответ отцу.
Это было забавно. Но Леша не засмеялся.
"По крайней мере, у него был союзник в этом непростом деле. А это уже очень много" - решил Леша про себя, глубоко вдыхая любимый запах грейпфрута и ванили, которым всегда пахла его Лена.
Алексей включил поворотник и, проверив дорогу, аккуратно свернул на обочину.
Дороги были все в таком же ужасном состоянии, как и вчера ночью. И не было похоже, что коммунальные службы города обеспокоены их очисткой. Не в Рождество, во всяком случае. Потому, наверное, машин по набережной магистрали двигалось совсем мало.
Наступающие сумерки почти не разгонялись тусклым светом фонарей, но хоть снег не шел. Оставалось надеяться, что за пару дней дороги раскатают до вменяемого состояния.
- Пап, а зачем мы тут стали? Это не наш дом. Тут вообще домов нет, - он посмотрел на сына в зеркало заднего вида, привлеченный вопросом - Лешка уставился в окно, распластав нос по стеклу.
Алексей усмехнулся такому любопытству. И еще раз поразился в душе тому, как легко этот ребенок его принял, признавая отцом, несмотря на то, что видел сегодня впервые. На душе от этого было так хорошо, как никогда в жизни. Как же он был благодарен, как же любил Лену, за то, что и будучи обиженной, она сделала ему такой дар, поистине - бесценный.
- Ну почему, - не в силах сдержать усмешку, проговорил он, - вон дома, на другой стороне. Только мы не к домам приехали, - отстегнув свой ремень, Леша повернулся к сыну, расправляя курточку ребенка. Та скрутилась под ремнем безопасности из-за того, что мальчуган постоянно ерзал.
"Надо заехать в супермаркет, наверняка они еще работают, хоть и праздник. Купить Лешке сиденье", - решил он про себя, легонько щелкая сына по носу.
Лена говорила, что он может взять кресло в ее машине, но Алексей собирался возить своего ребенка на постоянной основе, а значит, в его машине должно быть отдельное специальное сиденье.
По странной причине, наличие данного детского аксессуара казалось жизненно необходимым, словно бы было очередной вехой, помогающей ему еще надежней укрепиться в их жизнях.
- А куда? Куда мы приехали? - опять начал вертеться Лешик, стаскивая с головы шапку. - Мне жалко, ушки голят, - невозмутимо объяснил он, под пристальным взглядом Алексея. - Мама всегда лазлешает ее в машине снимать.
- Ну, если мама разрешает, - с улыбкой кивнул Леша, - тогда ладно, - ему было непривычно называть Лену - матерью, пусть и их общего ребенка. Но он уже почти освоился с этим. А в салоне действительно было довольно тепло.
- Так куда мы плиехали? - опять спросил мальчуган, елозя пальцами по окну. - Это же лечка. А зачем мы сдесь?
- Да, река, - кивнул Алексей, поворачиваясь к своему окну. - Мы ненадолго. Я просто постою минутку на улице, посмотрю на реку, ладно? А ты посиди в салоне, чтобы не замерз, раз уж шапку снял. Да и голова, вон, мокрая.
Он растрепал влажные темные прядки волос сына на лобике.
- Ладно, - недовольный тем, что его не выпускают, Лешик поджал губы. - А что тут такого важного, в этой лечке? Она же замелзшая. Чего на нее смотлеть?
- Важного…, - задумчиво повторил Алексей, открывая дверь со своей стороны. - Да ничего важного, наверное, для кого-то. Просто это река…, - он вздохнул, и опять обернулся к сыну, который внимательно смотрел на него. - Это сложно объяснить, Лешка. Меня долго не было, и я очень скучал по своему дому, по городу, и по реке этой…
- А по нам с мамой, скучал? - перебил его малыш, забавно выпячивая губки.
