Любовь во тьме (ЛП) - Хара Кай

Она не смогла бы спасти меня, если бы не смогла спасти даже себя.

Парализующий страх, который я испытала, почувствовав, как его рука сомкнулась на моей шее и выдавила воздух из моего горла, был очень реальным. Он зашел недостаточно далеко, чтобы оставить синяки — в конце концов, мы были на публике и на национальном телевидении, — но он приложил всю необходимую силу.

В одно мгновение я поняла, как легко он мог бы причинить мне боль, если бы захотел.

- Нет. - Я качаю головой. - Но ты можешь понять, почему я не спешу давать ему еще одну причину считать меня неудачницей. - Я не могу собрать достаточно энергии, чтобы это прозвучало как шутка, которой это должно было быть.

Я опустошена тревогой последних двадцати четырех часов. Стрессом и безостановочным выступлением на прошлой неделе, когда он был в городе. Из-за постоянного беспокойства последних шести месяцев.

Целой жизнью стремясь к совершенству.

Я вышла невредимым из этого последнего визита и не горю желанием, чтобы он вернулся еще раз.

Тристан кивает, уставившись на меня непонятным взглядом. Я бы все отдала, чтобы прямо сейчас получить ключи к его разуму и увидеть, о чем он на самом деле думает.

Что бы это ни было, я не позволю себе чувствовать себя униженной из-за того, что открыла ему часть моей метафорической золотой тюрьмы. Он потребовал этого от меня, и я не буду стыдиться этого.

После паузы, которая тянется почти невыносимо долго, он первым отводит взгляд. Я выдыхаю с тихим вздохом, когда он отворачивается, как будто оборвалась физическая нить, соединявшая нас.

Я смотрю, как он тянется за ручкой. Затем он выхватывает бумагу из моих рук и со стуком кладет ее обратно на стол. Он добавляет единицу перед девяткой в верхней части листа, превращая ее в почти идеальную оценку. Я знаю, что это самая высокая оценка, которая была выставлена на этом листе.

Он молча возвращает его мне. Мое сердцебиение учащается, и напряжение, стягивающее живот, немного ослабевает.

Мгновенное облегчение огромно.

Мои пальцы сжимаются вокруг него, и я тяну, но он не отпускает его. Мой взгляд встречается с его взглядом, и я вижу, что он уже смотрит на меня.

-Неудачи - это часть жизни. Без них вы не сможете стать лучше. Это не то, чего стоит бояться, и уж точно не то, за что можно быть наказанным. - Он отпускает газету, и я прижимаю ее к груди обеими руками, не сводя с него глаз. Его взгляд становится мертвым, а подлая жилка на челюсти начинает зловеще пульсировать. - И если кто-нибудь когда-нибудь снова поднимет на тебя руку, воспользуйся номером, который я тебе дал, и позвони мне.

Он делает шаг ко мне, пользуясь тем, что я все еще не оправилась от его слов, чтобы прижать меня к себе. Он возвышается надо мной и наклоняет голову, пока не оказывается в нескольких дюймах от моего рта.

Мое сердцебиение громко звучит в тишине, и я уверена, что он слышит его. Я уверена, что оно эхом отражается от стен класса.

- И я действительно хочу тебя, малолетка. - Его взгляд опускается на мои губы, его глаза темнеют от вожделения. - Я просто не могу позволить себе обладать тобой. - Он опускает голову еще ниже, и его рот оказывается так близко к моему, что я вообще перестаю дышать. Я помню, как раньше обхватила его лицо и прижалась губами к своим. - Если бы я мог, я бы украл все твои секреты один за другим, пока тебе не осталось бы ничего, что можно было бы скрывать от меня”.

Он касается моего носа кончиком пальца и задерживает дыхание, эротичная улыбка растягивает его губы.

Затем я моргаю, и он уходит, забирая с собой единственное тепло, которое я чувствовала рядом с ним за последние недели.

✽✽✽

Глава 16

Тристан

Удар. Кросс. Хук правой.

Удар. Кросс. Хук слева.

Апперкот. Апперкот.

Я мысленно прокручиваю движения про себя, ударяя по мешку со всей силой, на какую только способна.

Мои руки ноют от изнеможения. Я уже несколько часов бью по мешку и все еще использую свои комбинации ударов. Я не беру паузу, используя всю силу, которая есть в моем теле, в надежде, что смогу выплеснуть гнев.

Моя серая футболка промокла насквозь, на ткани остались большие пятна на животе, спине и подмышках. Она прилипает ко мне, и я срываю ее, не желая иметь дело с дополнительным раздражением.

В моих наушниках звучат песни, соответствующие моему настроению. Сердитая, громкая музыка, которая подпитывает мою потребность разрушать.

Признание Неры подтолкнуло меня к этому. Я едва выбрался из той комнаты, не дав волю своей ярости. Алкоголь только подстегнул ярость, текущую в моих венах, и мне нужно было найти для нее выход.

Никогда раньше мне не нужно было находить физическую отдушину, чтобы изгнать гнев из своего тела. Обычно я выкуриваю косяк и расслабляюсь, но я знал, что в данном случае этого будет недостаточно.

На прошлой неделе я подслушал разговор пары студентов о старой шоколадной фабрике. По-видимому, ее недавно переоборудовали в подземный боксерский зал.

Я вышел из класса прямо на его поиски, полагаясь на ручную сумку с тренировочной одеждой, которую всегда носил в багажнике своей машины. Я не ожидал многого, и это именно то, что встретило меня. Это было темное и невероятно жуткое место, особенно ночью, и студенты очень вольно использовали слово ‘обращенный’.

Когда я вошел, там была главная зона с дерьмово выглядящим кольцом в центре, окруженным стоячими лампами. В углу - импровизированный бар.

Я рискнул спуститься по коридорам и пройти в другие комнаты, обнаружив неиспользуемую кухню, заброшенное оборудование, унылые раздевалки и пару жалко выглядящих тренировочных комнат с подвесным мешком в каждой.